Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953-1985 гг.

Растерянность властей. Неудачные попытки использовать милицию.

К четырем часам на заводе собралось уже все областное начальство: первый секретарь обкома КПСС Басов, председатель облисполкома, председатель совнархоза, другие ответственные работники области и города. [743] Толпа переместилась к заводоуправлению и потребовала выступления «начальников». [744] Среди забастовщиков уже произошел раскол. Одни пытались силой ворваться в заводоуправление, другие требовали продолжать забастовку, «но без хулиганских проявлений». [745] Активные действия «экстремистов», как это чаще всего бывает в моменты наивысшего накала страстей, придали внешнему облику событий именно погромный характер. Спровоцировало же погром прежде всего бездействие властей. [746]

743

Там же.

744

Там же.

745

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 661. Л. 8–9.

746

Исторический архив. 1993. № 1. С. 125.

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 661. Л. 19–20.

В конечном счете толпа реализовала обе программы действий — и «экстремистскую» («бей коммунистов», громи заводоуправление) и «умеренную» (даешь митинг!). Под требования и крики «умеренных» о выступлении руководства, «экстремисты» начали штурм заводоуправления. [747] Штурму сопутствовало символическое осквернение «портрета вождя», совершенное очередным молодым «романтиком». 23-летний ученик токаря, ранее несудимый Анатолий Десятников, влившийся в толпу во время обеденного перерыва первой смены, вместе с кем-то, следствием не установленным, проник на балкон и после нескольких попыток сорвал с фасада большой портрет Хрущева. «Оскверненный» портрет тут же и бросили. Толпа бурно аплодировала, выражая отношение к главному, по ее мнению, виновнику всех несчастий в стране. [748]

747

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 661. Л. 19–20.

748

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 95 895. Л. 45,

Затем начался штурм входной двери. В первых рядах был 22-летний слесарь Геннадий Гончаров. Работник он был неплохой («как производственник характеризуется положительно» [749] ), но пользовался дурной славой бузотера и скандалиста. Геннадия все время «прорабатывали» на собраниях за нарушения дисциплины. В январе 1962 г. он явился на работу пьяным, матерился, избил товарища по работе, заодно попытался «надавать» и мастеру. [750] Именно Гончаров насильно открыл дверь и ударил кулаком по голове державшему эту дверь мастеру цеха Насонову. Другие участники штурма, ворвавшись в заводоуправление, избили Инженера Ершова, «ломали мебель, били стекла и телефоны, срывали портреты». [751]

749

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 661. Л. 207.

750

Там же. Л. 207–208.

751

Исторический архив. 1993. № 4. С. 147.

Участники штурма едва ли воспринимали свои действия как погром. Вряд ли кто-нибудь Мог ясно сказать, зачем он ломился в здание заводоуправления. Но совершенно очевидно, что лейтмотивом были не месть или хулиганство, а упорное желание заставить наконец «начальство» услышать протест народа: «Мы не хулиганим, а требуем». [752] (В одном из кабинетов заводоуправления нашли впоследствии бюллетень научной информации «Труд и заработная плата», на который кто-то из забастовщиков излил свою возмущенную душу: «Вкалываешь, а ничего не получаешь». [753] )

752

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 95 432. Л. 19.

753

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 9366. Л. 20.

Блокированным в здании руководителям в конце концов (и очень быстро!) пришлось на что-то решаться. К этому их явно вынудили угрожающие действия «экстремистов». В 16.30 на балкон были вынесены громкоговорители. К народу вышли первый секретарь обкома КПСС Басов, председатель Ростовского облисполкома Заметин, первый секретарь Новочеркасского горкома КПСС Логинов и директор завода Курочкин. «Умеренная» программа (требование выступлений начальства) победила. Толпа приготовилась слушать. Однако Басов не нашел ничего лучшего, как начать пересказывать Обращение ЦК КПСС. Последовал взрыв возмущения: «сами грамотные, а ты нам скажи, как дальше будем жить, нормы снизили, а цены повысили». Заметану выступить вообще не дали. А когда появился ненавистный Курочкин (все уже знали про «пирожки с ливером»), на балкон полетели камни, металлические предметы и даже бутылка (прямо в авоське). «Экстремисты» снова начали попытки проникнуть в заводоуправление. [754]

754

Исторический архив. 1993. № 1. С. 125.

По информации КГБ, находившиеся в это время среди толпы сотрудники госбезопасности «выявляли зачинщиков и негласно их фотографировали». [755] Такой же оперативной деятельностью (приблизительно с двух часов дня) занимались и некоторые переодетые сотрудники милиции. Один из них был «расшифрован» толпой и избит. «Достали удостоверение личности, — рассказывал потерпевший, — прочли, что я лейтенант милиции, и тогда кто-то сказал: „Его нужно повесить“». [756]

755

Там же.

756

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 95 895. Л. 44.

Кроме фотографирования толпы, никаких особенных мер по наведению порядка не предпринималось. И в течение двух часов (после 16.30) завод фактически находился под контролем забастовщиков. По оценке И. Мардарь, «почувствовав беспомощность, А. В. Басов закрылся в одном из заводских кабинетов, принадлежавших первому отделу, и таким образом, стал заложником забастовщиков». Имеются невнятные свидетельства, что в начале 7 часов вечера секретарь обкома, якобы, снова попытался унять бастующих рабочих. Но говорить ему не дали, засвистели, зашикали и под оскорбления согнали с балкона. [757] Однако выступление Басова в начале 7 часов вечера плохо согласуется как с хронометражем событий, произведенным КГБ, так и с их внутренней логикой. В это время в дело уже была пущена милиция, толпа изгоняла ее с завода и момент для выступления был совершенно неподходящий.

757

ГАРФ. Ф. Р-8131. Оп. 31. Д. 93 661. Л. 251, 252.

Именно Басов, как считает И. Мардарь, упустивший шанс договориться с забастовщиками и, добавим от себя, вероятно, напуганный тем переплетом, в который волею случая попал, был инициатором привлечения войск для наведения порядка. И произошло это как раз после того, как его вместе с руководством города заблокировали в здании заводоуправления. Прокурорская проверка, проведенная в 1990 г. по решению 1-го Съезда народных депутатов СССР, показала, что, с одной стороны, Устав гарнизонно-караульной службы (образца 1960 г.), не предусматривал применения войск для подавления беспорядков городского населения, а с другой, Басов, являясь членом военного совета округа, имел право отдать распоряжение командующему Новочеркасским гарнизоном. [758]

758

Мардарь И. Указ. соч. С. 13–14.

Роль Басова не следует, однако, преувеличивать. По воспоминаниям бывшего заместителя начальника штаба Северо-Кавказского военного округа генерал-майора А. И. Назарько, после 16.00 он доложил экстренно прибывшему со сборов руководящего состава СКВО командующему округом И. А. Плиеву о просьбе местных властей выделить войска для подавления беспорядков (первый разговор Плиева с Басовым состоялся около 13.00). Плиев доклад выслушал, однако никаких распоряжений не отдал и отбыл в Новочеркасск. Около 19.00 в кабинет начальника штаба округа лично позвонил министр обороны СССР маршал Р Я. Малиновский, Плиева не застал и распорядился: «Соединения поднять. Танки не выводить. Навести порядок. Доложить!».

Никакого письменного документа, подтверждающего этот устный приказ, Назарько не видел и считает, что, скорее всего, такого документа не было вообще. [759] Если время звонка Малиновского в штаб округа указано Назарько верно, то отсюда следует, что этот звонок последовал непосредственно после информации из Новочеркасска в Президиум ЦК КПСС, а войска местного гарнизона с самого начала выполняли приказы Москвы, а совсем не Басова. Последнего Плиев, скорее всего, просто не стал бы слушать без указаний министра обороны. Однако, поскольку к решению «вопроса» еще не подключились высшие партийные инстанции, военные в первый день беспорядков особой активности не проявляли, на полицейскую службу не рвались, а действовали, по оценке заместителя председателя КГБ при Совете Министров СССР Ивашутина, с явной нерешительностью. [760]

759

Мардарь И. Указ. соч. С. 13.

760

Исторический архив. 1993. № 1. С. 125.

Еще до появления войск, в 18–19 часов, очевидно, тоже по распоряжению Басова, была предпринята попытка восстановить порядок на заводе силами милиции. Однако «прибывший на завод отряд милиции в форме в количестве 200 человек был смят и бежал, а три милиционера избиты». [761] На железной дороге был остановлен тепловоз. Снова раздались тревожные гудки. Приблизительно в это же время информация о событиях пошла непосредственно в Президиум ЦК КПСС. И лишь затем, около 20.00 на месте волнений появились солдаты, посланные, скорее всего, для того, чтобы вытащить из помещения заводоуправления «заложников» — запертых и окруженных со всех сторон «начальников», в первую очередь, секретаря обкома Басова. Подавлять беспорядки силой оружия в их задачу не входило. Боевых патронов у солдат не было. [762]

761

Там же.

762

Мардарь И. Указ. соч. С. 13–15.