Некоторые женщины не будут ждать

— Привет, Дональд, — сказала она. — Ну как, что-нибудь узнал?

— Что тебя интересует?

— Вкусная штука. — Берта указала ложкой на папайю.

— Конечно, вкусная. И для тебя очень полезная. Много пепсина, который помогает пищеварению. А еще папайю применяют, когда готовят мясные блюда, — от нее мясо становится нежнее.

— Ты еще расскажи про состав питательных веществ! — взорвалась Берта. — Мне не надо помогать переваривать пищу. Не волнуйся, я все, до последнего кусочка, переварю сама, лично, выжму все питательные вещества в свой собственный желудок. Ты лучше скажи, какого черта мы здесь время проводим?

— Ждем, пока ты установишь контакт, — лукаво ответил я.

— Знаешь, что-то это все очень подозрительно. — Берта даже отложила ложку. — Не за что зацепиться. Я звонила этой красотке раз пять или шесть, и мне все время отвечают, что ее нет. Какая-то мерзкая горничная снимает трубку и говорит, что она ушла на пляж. Знаешь, что я думаю? Она всех водит за нос, и помощи ей ни от кого не нужно. Вот и руководи после этого расследованием! Слушай, почему бы тебе не заняться делом и что-нибудь не узнать?

— Например?

— Например, что тут происходит, черт возьми!

— А я-то думал, что это должна сделать ты, а я буду только твоим подручным.

— Ты рассуждаешь, как Бикнел!

— Ну ладно, что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Выясни, что происходит! Господи, и зачем я только уехала из бюро? Бизнес, Дональд, — вещь серьезная. Это тебе нужно ездить и управляться со всеми делами, а Берта должна сидеть в конторе и выдаивать из клиентов желтые кружочки и зеленые бумажки. — Помолчав, она добавила: — А здесь я не знаю, что делать. Этот олух, наш клиент, уже собирается нас уволить. Сначала устраивал скандалы, требовал, чтобы мы действовали по его указке, а теперь мы же во всем виноваты.

— Ладно, — смилостивился я. — Тогда слушай. Во-первых, Сидней Селма — тот, что плыл с нами на корабле, — шантажист. Он пытался шантажировать Норму Радклиф и, насколько я понял, не без успеха. По-моему, есть что-то такое, о чем Норма нам не рассказывает.

— Так, — сказала Берта. — И что дальше?

— Во-вторых, есть и другой шантажист, который угрожает Мириам. Его зовут Джером К. Бастион. Он арендует дом в пригороде Гонолулу. Его адрес — Нипануала-Драйв, 922.

Берта застыла в изумлении.

— Что ты мелешь?

— Рассказываю тебе, что здесь происходит.

Берта вдруг рванулась к своей сумочке и выхватила блокнот и карандаш.

— Как, ты говоришь, его зовут?

— Джером К. Бастион.

— А адрес?

— Нипануала-Драйв, 922.

— Скажи по буквам, — попросила она. Я сказал по буквам.

— Чертовы гавайские названия! — выругалась Берта. — Меня уже в дрожь бросает. С ума сойти можно от этого языка!

— Капакахи, — сказал я.

— Это еще что такое? — не поняла Берта.

— С ума сойти, — ответил я.

— Я же и говорю, с ума сойти, — вспылила Берта. — А что значит «капакахи»?

— Сойти с ума.

Лицо Берты налилось кровью.

— Я уже сто раз сказала, что от этого языка можно сойти с ума, а ты без конца повторяешь какой-то гавайский бред! Что за чушь ты порешь?

— «Ка-па-ка-хи», — с расстановкой повторил я, — по-гавайски значит «сойти с ума».

Берта аж зашипела, как гадюка, но весь пар у нее уже вышел.

— Иногда мне хочется задушить тебя голыми руками, — процедила она. — Откуда ты все это узнал?

— Обычная работа детектива: арендую машину, выслеживаю шпионов.

— Ты ведешь учет расходов?

— Конечно.

— Вот это правильно, — с облегчением вздохнула Берта. — Расскажи поподробнее об этом сукином сыне Бастионе.

— Он требует с Мириам двадцать тысяч долларов.

— За что?

— За сокрытие доказательств того, что она убила мужа.

— Жарь меня вместо устрицы! — вырвалось у Берты. Подумав немного, она сказала: — А что же этот тип из Денвера, Эдгар Ларсон? Знаешь, Дональд, мне что-то не нравится, как он себя ведет. Он очень скрытный и хитрый и наверняка уже что-то знает. Иначе он развил бы тут бурную деятельность, и мы бы все время на него натыкались. А про него ни слуху, ни духу. Будто заполз в берлогу и вход за собой завалил.

— Поэтому-то я тебе и рассказываю про Бастиона, — сказал я.

— Почему?

— Потому что Ларсон хитер, а мы должны его обскакать.

— А что он может сделать?

— Может добраться до Бастиона и предложить ему сделку.

— По поводу чего?

— По поводу того, что известно Бастиону.

— А что ему может быть известно?

— Не думаю, что очень много; сейчас он, вероятно, просто блефует. Но все-таки он знает что-то, что подогревает его интерес и побуждает всеми правдами и неправдами добывать новую информацию.

— И что из этого следует?

— Из этого следует, — ответил я, — что ты должна прогуляться по пляжу и…

— Я — по пляжу? — с негодованием вскричала Берта. — Чтобы набрать полные туфли песка или распороть чулок о какую-нибудь корягу?

— Должна пройтись по пляжу в новом купальнике, босиком, — продолжал я, не обращая внимания на свирепое выражение ее лица. — Никаких туфель, никаких чулок. Если хочешь, можешь надеть пляжные сандалии. Ты пойдешь туда и найдешь Бикнела, сидящего под зонтиком. Поторопись, а то он, пожалуй, уже начал терять терпение и может наброситься на тебя с упреками. Он станет допытываться, что ты успела узнать, будет нудить, что пора бы получить хоть какие-то результаты.

Берта аж взревела:

— Ты мне еще будешь рассказывать! Я уже отведала, каково это — вести расследования по указке клиента. Он хочет, чтобы я установила контакт с Мирой. Как же! Мира рвется поговорить со мной ничуть не больше, чем я рвусь позвонить в налоговую инспекцию и доложить о своих доходах, чтобы они могли содрать с меня побольше налогов.

— Берта, — сказал я, — сейчас у тебя есть что доложить Бикнелу. Ты докажешь ему, что мы занимаемся делом. Еще ты можешь сказать, что горничная Миры — шпионка, нанятая шантажистом, и ему нельзя даже близко подходить к ее дому, а встречаться с Мирой нужно здесь, на пляже.

Жадные маленькие глазки Берты засверкали. Я чувствовал, как она буквально засасывает информацию.

— Ты не заливаешь?

— Нет, не заливаю.

— Откуда ты узнал про горничную?

— Следил за ней вчера вечером.

— Черт возьми, Дональд! — объявила Берта. — Иногда я просто горжусь тобой! Давай выкладывай, что ты еще узнал.

— Квартира Миры прослушивается, — сказал я. — Там в гостиной установлен «жучок», и все разговоры записываются на магнитофон. Обслуживание магнитофона, замена и передача пленок — дело горничной.