Некролог

– Но никто больше не сможет Тебе помочь, кроме меня! Погубив меня, Ты, может быть, навечно лишишься возможности очиститься!

– Я как-нибудь с этим смирюсь, - Вурд рассмеялся.

– Не смиришься!

– Постой, ты же сам сказал, что я, возможно, не найду другого способа забыться, но ты не знаешь этого наверняка.

– Как и Ты, а потому и не смиришься.

– Шайн, как ты думаешь, нам стоит сейчас отправиться на Север?

– Я недостаточно страдала, чтобы что-то советовать тебе, - простонала Варя и поднялась на лодку.

– Она согласна, а по дороге мы с ней немного поговорим, и ты увидишь насколько ценно мое предложение!

Старик немного помедлил и взялся за весло:

– Мое время - вечность, как и ваше. Так что мне не составит труда доставить вас туда, куда Ты просишь, но помогать Тебе забыться я не стану до тех пор, пока Ты не заплатишь мне.

Лодка, медленно покачиваясь на волнах, отплыла от берега: ворлак тяжело дышал, старый дуб весь стонал, скрипели клетки с птицами, все звуки казались Варе очень громкими и сводили ее с ума. Но больше всего ее пугал тяжелый, давящий взгляд Вурда, сидящего напротив нее и смотрящего ей прямо в глаза. Его лицо не выражало никаких эмоций, Варя не могла прочесть, что Он чувствует или замышляет, но Он уже не был прежним покровительствующим ей духом, созданный ею самой, обман рушился, и она была не в силах ни на что повлиять.

Вокруг них было зеленое, зыбкое и ядовитое болото, воды которого то и дело вздымались, бурлили, выделяли облака зловонных испарений. В нем постоянно мелькали какие-то страшные чешуйчатые твари, норовящие взобраться вверх по столу дуба и разграбить тянущийся за ним плот, но старик умело стряхивал их веслом обратно вводу. Вурда за сапог схватила женская перепончатая рука с длинными, острыми когтями. Вместо того чтобы скинуть напавшую на Него сущность, Демон схватил ее за руку и потянул на борт, когда из воды показалась женское личико, Он заглянул твари в глаза, и прошептал:

– Убирайся отсюда и сестер своих уводи, да поживее, пока я не проголодался, и болото не окропилось вашей кровью.
– Он разжал руку и скинул русалку обратно в воду.

– Не надо!
– внезапно для самой себя взмолилась Варя.
– Не старайся казаться и быть хуже, чем Ты есть на самом деле.

– Чем я есть на самом деле?
– Вурд нагло ухмыльнулся.
– Разве может быть хуже, чем уже есть сейчас? Разве что сам Дьявол превзошел меня в своей злобе и мятежности духа, в своих амбициях и муках совести, которая уже сделалась садистом и только наслаждается при каждой новой возможности истязать меня.
– Вурд пододвинулся к ней вплотную и уперся ей в грудь лбом и рогами, как бы слегка склонив перед ней голову.
– Я всегда говорю, что не надо идти за мной, пытаться быть рядом со мной, потому что и я сам не ведаю, насколько для вас опасен. Многое из того, что я сотворил, уже успело забыться.

– Но Ты говорил, что никогда прежде не совершал ничего подобного, что Ты все помнишь и потому ведешь дневник.
– Варе хотелось верить в то, что это лишь игра - Его временный образ, который Он берег для встречи с паромщиком.

– Я солгал тебе. Дневник я веду только потому, что не хочу терять возможность что- то вспомнить, чтобы не забыть хронологический порядок вещей, и не более того.
– Вурд поднял голову, Его глаза горели черным светом, тонущим в тумане.
– Я много о чем врал тебе, точнее, во многое ты сама поверила, не требуя подтверждения или опровержения своих домыслов. Все, что мне нужно было делать, чтобы ты пошла за мною - молчать.

– Все, что Тебе нужно, Ты всегда можешь получить, просто попросив меня об этом!
– Варя положила руку Ему на руку, но Он ее скинул.
– Неужто Ты не видишь глубину моего сердца и не чувствуешь мою любовь к Тебе!

– Все, что я чувствую - бездна, сосущая у меня под сердцем. В ней тонет абсолютно все, кроме нескончаемой ненависти, сожалений и тоски! Что мне до твоей любви, если она обернется для нас горем, о котором я позабуду, а ты нет? Я чувствовал, что люблю тебя, но это чувство погибло в смятении между выбором - быть мне с тобой или же оставаться свободным зверем, которому нечего терять.

– Зачем так скверно со мной поступать, за что?
– Варя не знала, куда деваться.
– И не пытайся выдать свое равнодушие ко мне за благие помыслы, они у Тебя низменные, а потому Ты никогда не дотянешься до Света - Тебе важно лелеять все то, что кроется во Тьме, потому что то же самое кроется в Тебе самом.

– Ты ни в чем не повинна! Это и сгубило тебя, будь твое сердце ожесточено, хладно, то ты ни за что бы не пролила Свет на такого, как я.

– А какой Ты на самом деле?
– Варя вцепилась пальцами в кору дерева так, что до крови сломала два ногтя.
– Что мне сейчас, с разбитым сердцем, нужно узнать о Тебе, прежде чем в нем закипит ненависть и железо не закует его изнутри, делая мое сердце подобным Твоему?

– Я равнодушен к тебе, как мы это уже поняли.
– Вурд откинулся назад и закурил.
– Все, что меня действительно волнует, так это я сам. У меня впереди целая вечность, как и у тебя, только она открылась мне раньше, а потому я уже могу судить о том, как бывает трудно себя чем-то занять и на что-то отвлечься. У каждого из нас еще столько впереди путей, миров, горизонтов, что глупо держаться за руки всю дорогу. Мне понравилась твоя лиричность, словно ласточка в моих руках, но твоя привязанность уже излишняя. Я мог бы сожалеть о том, как с тобой обошелся, как передал тебя в дар, но не стану - мне вот-вот предстоит забыть об этом, как и обо всем другом - тошном, слезливом и суетном.

– Моя жизнь все тянулась и тянулась, а я все плакала и плакала… - она бормотала себе под нос.
– А Владислав, пожалуй, прошел бы все миры со мной за руку.

– А ты хотела бы этого?

– Не знаю.

– Так и не узнаешь, в этом мы с тобой похожи! Нами движет жажда познания, измерения, пробы, но это невозможно в постоянстве.

– Я это понимаю, просто мне хотелось, чтобы у нас с Тобою все было дольше и всего было больше. К примеру, утро, которое ты мне обещал.

– Я сдержал свое слово, у нас было то самое утро, никто не виноват в том, что оно не длилось дольше - ты просила лишь о нем.

– Я знаю, и ни в чем Тебя не обвиняю, ни о чем более не прошу. Да и никогда нельзя было Тебя о чем-то попросить, я заигралась.

– Ты злишься на меня?
– заискивающе и пока еще извиняясь спросил Демон.

– Нет, - холодно, но искренне ответила Варя.

– Тогда я продолжу и скажу тебе кое-что еще.
– Он глубоко затянулся и выдохнул дым.
– Все, кроме меня, говорили тебе правду и пытались тебя предостеречь. Но ты и сама это знала, просто не хотела их слушать и верить им. Это я толкнул в петлю Тшилабу, когда устал от нее, и она уже сыграла свою роль, - Он засмеялся.
– Это я привел к власти и сверг Нину, потому что она утратила свое былое свечение, на которое я летел, как мотылек. Более того, моя сумасшедшая сестра - Агата, как и все безумцы, видит истину - не существует никакого Гектора, это я казнил свою семью, уличенную в попытках отыскать новое счастье и выйти на Свет, чтобы опровергнуть догадки Дьявола и временно заставить Его поверить в мою преданность Ему! Я хотел выиграть время, позабыв, что у меня в запасе целая вечность.

Варя начала замерзать, температура воздуха резко упала, и изо рта у нее пошел пар. Она посмотрела за борт и увидела, что навстречу лодке плывут толстые льдины, а паромщик веслом ломает тонкую пленку льда, местами сковавшую застоявшуюся воду.

– Не переживай, - ласково сказала Варя.
– Ты скоро все это забудешь, как страшный сон.

– Вот за что я люблю и ненавижу свет! Жертвенность! Ты искренне желаешь, чтобы мне стало легче, а ведь я бегу от праведного, заслуженного наказания и не смилуюсь над тобой!
– Он нежно двумя пальцами взял ее за подбородок и почти поцеловал, но остановился.