Некролог

– Где твоя ублюдская дочь?
– мужчина кричал, как вепрь.
– Где эта блудливая сука?

Женщина руками закрыла свой рот, словно пыталась сдержать разрывающие ее изнутри крики ужаса. Она потянулась к детям, но мужчина их не пустил, удерживая их руками в дверном проеме. После он вышел на крыльцо, и его лицо озарилось в лучах пламени - Варя узнала в нем старика-паромщика. Его лицо было искажено гримасой злобы, глаза у него блестели, у краешков рта скопилась слюна. Он был страшнее любого разъяренного зверя и не мог определиться, что ему делать в следующий миг, за что хвататься.

– Арон!
– женщина еле шептала.
– Пожалуйста, скажи мне, где моя дочь? Что ты с ней сделал?

– Хильда, она больше не твоя дочь! Нет того невинного ангела, возвращения которого ты ждешь! Она на сносях, носит под своим трепетным сердечком дитя Тьмы - Его дитя!

– Отец семейства разрыдался и упал на колени.

Варя недоумевала над происходящим, она уже не могла сделать вид, что не понимает, о чем идет речь: Вурджел осквернил его дочь, и она зачала от Него ребенка. Его нынешняя спутница была в гневе, и если бы ей удалось вырваться из этого кошмара, то она непременно бы Ему все высказала, задала бы кучу вопросов, но ей не становилось легче - прошлое этих мест не отпускало ее.

Призрак в окне второго этажа зашевелился, прижал руки к запотевшему стеклу. Варя не понимала, где именно находится, но жжение во лбу было совершенно реальным и мучительным. Призрачная девушка вторгалась в ее разум, уводила прочь от этой сцены.

– Элизабет, меня зовут, Элизабет, - прошептала она, не размыкая губ.

Варя потеряла сознание, и, когда вновь очнулась, она уже находилась внутри дома, на втором этаже, рядом с ней была широкая лестница, ведущая вниз. На улице слышались голоса, и девушка прислушалась.

– Я спрашивала ее об этом, - нарочито нежно произнесла Хильда, глядя своему мужу в глаза.
– Элизабет сказала мне, что ничего страшного в этом нет, нам не о чем беспокоиться. Я ей верю! Понимаешь, она наша дочь. Она просто помогает этой старухе по дому, и она ей не причинила никакого вреда.

– Соседи уже шепчутся, мол, ведьма свела нашу дочь с Дьяволом, а та от Него еще и понесла.
– Мужчина схватился за голову и вырвал прядь седых волос.
– Кругом обсуждают нашу семью, Элизабет накликала на себя беду. Она спуталась с этой ведьмой, и теперь становится на нее похожей. Как ты этого не видишь?

– Я запретила ей выходить из дома.

Варя услышала, что где-то рядом с ней захлопнулась дверь. Она быстро определила источник шума и подошла к одной из спальных комнат. Девушка прижалась лбом к двери и сквозь нее увидела, что на полу посреди скучно обставленной комнатки сидит Элизабет. Она обхватила руками ноги и раскачивалась взад-перед, но, почувствовав Варино присутствие, замерла.

– Покажись мне, покажись!
– Лиза кричала внутри Вариной головы, но обращалась не к ней. Девушка чувствовала, что в комнате есть кто-то еще.

Нечто гнетущее, давящее нависло у Вари за спиной, а после прошло ее насквозь и ворвалось в комнату. Элизабет встрепенулась и встала на ноги, схватила кусок мела и начала чертить какие-то круги и надписи на стене. Варя стала вглядываться в символы и отчетливо разобрала текст:

«Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна на тебе нет». [1]

Сразу после прочтения надпись исчезала, а на ее месте появлялась новая. Варя на секунду отвлеклась, чтобы взглянуть на их автора - Элизабет металась от стены к стене, продолжая писать:

1

Песнь Песней 4:7

«Имя ей Ерсель - маленькая медведица».

Элизабет нахмурилась и принялась выводить маленькие буковки, вспыхивающие золотым сиянием: «Обет верности Тебе несет в себе печать, наложенная мне Тобою на правую руку. Мы - это сила, которая никому не по зубам - одно целое и единое, никем и ничем непобедимое».

Варя чувствовала лишь леденящий страх, происходящее казалось ей до боли знакомым, такое уже бывало с ней самой. Элизабет сдернула черную тряпку, которая скрывала за собой, прежде незамеченное Варей, зеркало. Она смотрела на свое отражение, смотрела в свои глаза, которые были ярко-зелеными, пустыми. А после отражение заменилось подвижной картинкой: Лиза шла по узкой тропе, ведущий к лесу, там стояла темная изба, из печной трубы которой валил густой дым. Варя почувствовала, что воздух, со всей вмещаемой в него массой, пришел в движение, итогом которого стало ее перемещение в пространстве. Она совершила очередной скачок и оказалась рядом с избой.

Элизабет аккуратно отворила дверь и скользнула внутрь дома. Варя заглянула в окно и прислушалась.

– Помогите мне, укройте меня, - молила девушка.

– Ступай прочь, - ответила ей седая старуха, скрючившаяся над корзиной с лучинами, на шее у нее болтался медальон в форме сердца.
– Твое дело сделано, ты выполнила свое предназначение.

– Но мой путь еще долог, и я не готова пройти его.
– Элизабет говорила заученными фразами.
– Мне как будто не хватает воздуха, нечем дышать. Рот забивает едкая гарь, я слышу крики внутри своей головы. Кто-то молит меня о помощи, кто-то зовет меня по имени и просит прийти. Я чувствую жар, мое нутро горит.

– Меня все это не касается.
– Старуха подошла к столу и разложила перед собой игральные карты.
– Я дала тебе навык общения с Ним, как ты и просила. Не знаю, о чем вы с Демоном договорились, но будь теперь так добра и сдержи слово, данное Ему. Он знает, с кем имеет дело, и в случае чего легко сможет меня и тебя найти.

– Мой отец совсем изменился. Он замкнулся в себе, запил, ругается с мамой. Они ругаются из-за меня. Они же хорошие люди, но в гневе забыли, кто они есть на самом деле.

– Мы с тобою чем-то похожи.
– Старуха улыбнулась и открыла амулет, в нем лежала прядь золотых волос.
– Когда-то и у меня были роскошные локоны, такие же будут и у твоей малышки.

– Они говорят правду?
– Элизабет посмотрела в окно.
– Называя вас ведьмой.

– В наши дни всякая баба, готовящая вкусную стряпню, приравнивается к колдуньям. Я уж не говорю о том, как эта толпа окрестит красивую девчушку, попутавшеюся с бесами. А они видят тебя именно такой - бесноватой.

– Но это неправда!
– Лиза возмутилась.

– Вот видишь, не стоит верить всему, что говорит честной народ.
– Старуха погрузилась в карты.
– Ступай домой, мне ничего не нужно. Я справлюсь.

Элизабет вышла на улицу и посмотрела в сторону леса. В нем тени водили хороводы, зазывая ее присоединиться к ним. Варя слышала ее мысли, как слышит свои: «Истина открывается тем, кто достоин этого. Ее невозможно отобрать силой, так как мы не имеем ни малейшего представления о том, как она выглядит, о том, чем она является. Но я вижу истину в Твоих глазах, и я знаю, что Ты не врал мне лишь однажды, когда говорил мне, что на душе Твоей лежит страшное проклятье, что Ты уже не в силах ничего с собой поделать и губишь все, что Тебе дорого. Но я видела в Тебе Свет и до сих пор не хочу верить в то, что он был только лишь отражением моего собственного сеяния. Мне не в чем Тебя упрекнуть, ведь Ты даже ни к чему меня не склонял, не убеждал меня в своей искренности и любви ко мне, я сама пошла за Тобой. Я хранила для Тебя свою невинность, а дитя наше - Ерсель, все равно будет плодом греха. И ты не глух к моим мольбам. Я понимаю, что я не имею никакого права на счастье, как его не имеет кто-либо другой, из ныне живущих. И я, мой разум, тягостный груз греха, обременяют не только мое существование. Они губят моих близких. Не молчи, когда я взываю к Тебе, не молчи сегодня. Ты упал ко мне с черных небес, ты поглотил мое время, мое пространство… Все. Так забери меня с Собой во мрак и покой».