Некромант Империи. Том 3

— А, демоны с ней! — прорычал он и одним мощным движением просто разнес верхнюю крышку, превратив мрамор в груду осколков. Удар был такой силы, что даже пол под ногами задрожал.

— Эй! — я едва успел прикрыть глаза от разлетевшихся кусков камня. — Тише нельзя было? Весь дом переполошишь!

Из метки на руке заструился черный дым, закручиваясь спиралью и сгущаясь в материальную форму. Воздух наполнился запахом серы. Он окинул взглядом разгромленную тумбу, перевел взгляд на Костю и картинно закатил глаза:

— О, смотрю наш пёсик опять в режиме разрушения? — демон оскалился в ухмылке. — Может стоит подарить тебе намордник? Нет, тебе нужен поводок и конура. Хотя… будки ты не достоин! Комнатную зверушку нужно приковать цепью к батарее.

— Заткнись, недоносок, — Костя мгновенно развернулся к нему. — А то я тебе рога в задницу затолкаю.

— Ууу, как страшно! — демон картинно всплеснул лапами. — Плохой пёсик.

— Слышь ты, недоразумение, — Костя подался вперед, почти касаясь лбом лба демона. — Еще одно слово про собак, и я из твоей шкуры коврик сделаю.

— О, неужели блохастик научился угрожать? — демон расплылся в издевательской ухмылке.

— Да я тебя…

— Что, покусаешь? Боюсь-боюсь! Кстати, Дим, а прививки от бешенства сделал?

— Давай-ка я лучше… — Костя ухватился за ножку массивного дубового стола и легко приподнял его, отчего книги, бумаги и какие-то безделушки посыпались на пол.

— Хватит! — остановил их я. Оба моих… подчиненных мгновенно замерли, словно их заморозили.

— Но хозяин, — заскулил Домин, прижимая крылья. — Он же настоящий варвар! Опасный! Неконтролируемый!

— Достаточно разносить мою комнату. Тут и так будто Мамай прошелся… — я опустился на колени перед разбитой тумбой.

Первой на глаза попалась древняя туба для свитков — искусная работа, металл покрыт замысловатой вязью рун. Свитка внутри не оказалось, но от самой тубы исходили волны красной иномирской силы. Странно… откуда здесь артефакт из моего прошлого мира?

Следом достал черный камень — похожий на обсидиан. Силы в нем не чувствовалось, но что-то определенно было.

И наконец, два перстня. Один — массивное серебряное кольцо с изумрудом, похожим на застывшую каплю. Второй — тонкая золотая вязь, обвивающая рубин цвета свежей крови. Камни казались безжизненными, но я слишком хорошо знал — внешность обманчива.

Что иномирские артефакты здесь делают? В голове роились вопросы, но ответов не было.

— Дим, — Костя присел рядом, разглядывая находки. — Помнишь, в библиотеке академии был старый артефакт для определения свойств магических предметов? Давай заберем все это с собой — там и выясним, что это за коллекция.

Я кивнул, отправляя Домина обратно в печать.

Костя все-таки уговорил меня на молоко с печеньем — надо признать, стряпня сестер Назаровых стоила того.

Время текло неспешно. Солнечный диск медленно погружался за горизонт, окрашивая небо в оттенки золота и пурпура. Мы сидели у камина, перелистывая массивные фотоальбомы — осколки чужой памяти, которую я должен был считать своей.

Тихий скрип двери прервал наше занятие. Тихон Палыч ввел в комнату старушку, которая передвигалась, опираясь на витую трость. Её лицо, испещренное морщинами, хранило печать былой красоты, а в глазах светилась удивительная ясность.

— Молодой господин, — она протянула мне сверток, завернутый в тонкую ткань. — Это мундир вашего отца. Я его почистила, отремонтировала, заменила пуговицы и обновила герб. — В её голосе звучала гордость. — Я вышивала гербы для трех поколений Волконских.

Я склонился в глубоком поклоне.

— Примерь! — в голосе Кати звучало нетерпение.

Я удалился в соседнюю комнату и через несколько минут вернулся. Черный мундир сидел как влитой — строгие линии подчеркивали фигуру, серебряная вышивка складывалась в узор из волчьих голов. Высокий воротник украшал родовой герб — оскаленная волчья морда. По рукавам вились серебряные цепи — символ власти рода над этими землями. В отличие от простых гвардейских мундиров, этот был создан для наследника.

В этот момент дверь распахнулась, впуская запыхавшегося Державина. Его лицо не предвещало ничего хорошего.

— Молодой господин, — он перевел дыхание. — Первый ангар чист — только старое оборудование и пыль. А вот второй разведчик… — он сделал паузу. — Не выходит на связь уже четыре часа.

Я сжал кулаки, чувствуя, как внутри накатывает ярость. Разведчик не выходит на связь — значит, скорее всего, мертв. Или в плену. Представил, как где-то наш человек истекает кровью, пока мы тут сидим и рассуждаем. Или как его пытают головорезы дяди, выбивая информацию.

— Нужно выдвигаться, — я расправил плечи. — Возьмем ударную группу, проверим второй ангар. Каждая минута промедления может стоить жизни нашему человеку. Если он еще жив.

— Это слишком рискованно, — Катя поднялась из кресла, её глаза сверкнули сталью. — Мы понятия не имеем, что там происходит. Сколько у дяди людей, есть ли ловушки. Это может быть западня.

Я посмотрел на сестру с легким разочарованием. Обычно она мыслит здраво, но сейчас… сейчас она не видит очевидного. Или не хочет видеть.

— А что ты предлагаешь? — я позволил сарказму окрасить голос. — Подождать, пока мертвый человек соизволит выйти на связь? Или может, отправим дяде вежливое письмо с просьбой вернуть нашего разведчика?

— Если мы ворвемся туда без подготовки, — Катя чеканила каждое слово, — то станем такими же мертвецами. Это не игра, Дима. Один неверный шаг — и род Волконских потеряет наследника.

Свет от камина играл на её лице, превращая черты в резкую маску.

— Более того, — она выпрямилась во весь рост, — как исполняющая обязанности главы рода, я строго запрещаю тебе предпринимать какие-либо действия без моего ведома. Это прямой приказ, Дмитрий.

— Ты что, серьезно? — я недоверчиво уставился на сестру. — У нас там человек, возможно, умирает, а ты…

— У меня выше ранг, — отрезала она. — И я устала от твоих пререканий. — Она повернулась к Державину: — Немедленно предупредите гвардию — все приказы исходят только от меня. Если Дмитрий попытается покинуть поместье… — она на мгновение прикрыла глаза, словно решаясь, — разрешаю применить парализующее оружие. Мы должны уберечь будущего главу рода даже от него самого.

— Ты совсем рухнулась? — я шагнул к ней, но Державин моментально оказался между нами и положил мне руку на плечо.

— Нет, братишка, — Катя покачала головой. — Я вижу, как горят твои глаза. Ты готов броситься в бой очертя голову, не думая о последствиях. Но я в ответе за тебя. И я не позволю тебе рисковать жизнью из-за юношеского максимализма.