Некромант Империи. Том 3

Она обвела взглядом присутствующих:

— Всем разойтись. Ждем вестей от второго разведчика. Завтра с утра соберем совет и будем решать, как действовать дальше. — Её голос звучал устало, но твердо. — Это не обсуждается.

В комнате повисла тяжелая тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине. Я смотрел на сестру и видел, как тяжело ей дается эта твердость. Она не хочет быть тираном, не хочет ограничивать мою свободу. Но страх потерять единственного брата пересиливает все остальные чувства.

Державин похлопал меня по плечу:

— Остыньте, молодой господин. Ваша сестра поступает мудро, пусть её методы и кажутся жесткими. Переждите ночь — утром всё станет яснее.

— Пойдем, Дим, — Костя потянул меня за рукав.

Я развернулся, чеканя шаг по мраморному полу.

— В окно? — шепнул Костя, когда дверь моей комнаты закрылась за нами.

Я ответил одной усмешкой — этот засранец слишком хорошо меня изучил.

Старая оконная рама поддалась без единого звука. Прохладный воздух ударил в лицо — самое то, чтобы прочистить мозги. Я первым шагнул на карниз, цепляясь за выступы старинной кладки. Костя скользнул следом — в темноте его движения казались нечеловеческими, звериными.

Черепица предательски блестела от вечерней сырости. Мы крались вдоль конька крыши, прячась за дымоходами. На середине пути Костя поскользнулся — нога ушла в пустоту, но он мгновенно трансформировал руку, выпуская когти. Острые лезвия вспороли черепицу, оставляя глубокие борозды.

— Тшшш, — я замер, прислушиваясь к голосам патруля внизу.

До края крыши добрались почти ползком. Старый дуб услужливо тянул к нам ветви — идеальный мост на свободу. Один прыжок — и мы уже среди листвы. Кора дерева, изрезанная трещинами, давала отличные точки опоры.

Спустившись, прижались к стволу. Луч прожектора прочертил воздух в метре от нас, высветив куст. Дождались, пока шаги патрульного стихнут, и короткими перебежками двинулись к забору, у которого росла старая Ива.

— Давай, — кивнул я Косте.

Он сложил руки замком, подсаживая меня. Я подтянулся, помог ему забраться следом. Ветки чуть прогибались, но держали. Последний рывок — и мы спрыгнули по ту сторону.

Дело сделано. Я вбил в телефон координаты, которые Державин указывал на карте. Пятнадцать километров — не так уж близко.

— Нужно поймать попутку, — сказал я, вглядываясь в темноту дороги.

— Может на мне? — предложил Костя. — Через лес махнем, я быстро.

— Нет, приятель. Для такой трансформации ездового вурдалака тебе придется увеличить тело раза в три, а это значит… — я окинул взглядом его одежду, — ты порвешь всё к демонам. Надо будет подумать насчет эластичной ткани. Может, лосины или трико?

Мы переглянулись и заржали. Костя шутливо двинул меня кулаком в плечо.

Вдалеке показался свет фар. Мы вышли на обочину, подняв руки. Старенькая машинка притормозила — за рулем оказался парень лет двадцати пяти в кожаной куртке.

— Куда в такой час, пацаны? — он окинул нас оценивающим взглядом через опущенное стекло. — В клуб что ли собрались? Прикид у тебя, — он кивнул на мой мундир, — что надо.

— Да нет, домой как раз, — я небрежно облокотился на дверцу. — В гостях засиделись, теперь вот…

— Садитесь. — он мотнул головой.

Салон пах кофе и сигаретами. Водитель врубил какой-то бодрый транс, и следующие пятнадцать километров мы ехали под ритмичные биты. Он высадил нас на повороте, и дальше пришлось идти пешком.

Промзона встретила нас запахом опилок от лесопилки и гулом трансформаторной будки. Вокруг темнели силуэты складов и ангаров — типичный индустриальный пейзаж. Пустые окна цехов слепо таращились в ночь.

Наконец GPS показал нужную точку. Мы засели в кустах метрах в пятидесяти от нужного ангара — массивного строения из гофрированного железа.

Я оценил обстановку. Поисковое заклинание на живых существ сейчас не вариант — слишком энергозатратно, да и результат будет смазанным. В радиусе поиска окажутся все — от бродячих собак до бомжей в заброшках. Нужна точность, а не куча помех на радаре. К тому же, собачий лай из-за забора здорово мешает сосредоточиться.

А вот найти мертвеца… Я активировал некромантское зрение, позволяя силе растечься по каналам. Мир окрасился в оттенки серого, и почти сразу в паре десятков метров от нас проявилось фиолетовое свечение.

— Кажется, нашел нашего разведчика, — шепнул я Косте.

Мы начали медленно огибать периметр, держась в тени ангара. Каждый шаг требовал предельной осторожности — под ногами то и дело попадались куски арматуры и битого кирпича. Где-то вдалеке снова залаяли собаки, и мы замерли, вжавшись в стену. Но тревога оказалась ложной.

Добравшись до края здания, я осторожно выглянул из-за угла. Канава начиналась метрах в пяти от стены — типичная дренажная канава, заросшая бурьяном. В темноте она казалась просто черной полосой.

Спустились осторожно, придерживаясь за пучки травы. И вот тут накрыло — прямо перед нами лежало тело, небрежно прикрытое досками. Я сдвинул одну — в тусклом свете проступило изуродованное до неузнаваемости лицо. На груди зияла дыра — там, где раньше крепилась эмблема родовой гвардии Волконских. Судя по всему, её сорвали уже после смерти.

— Вот уроды, — процедил Костя. — Это они так, чтобы не опознали.

Я опустился на колени рядом с телом. В этот раз все будет иначе — не просто поднять безмозглую куклу, а восстановить человека полностью. Некромантская сила смешалась с целительской — две противоположности слились в единый поток.

Первым делом занялся мозгом — нейроны начали восстанавливаться один за другим, синапсы образовывали новые связи. Память, личность, воспоминания — все должно вернуться. Некротическая энергия собирала рассеянные частицы души, пока целительская регенерировала физическую оболочку.

Изуродованное лицо менялось на глазах — кости срастались, мышцы наращивались, кожа затягивала раны. Я чувствовал, как восстанавливается каждая клетка, каждый нерв, каждый кровеносный сосуд.

Душа сопротивлялась возвращению — они всегда сопротивляются. Но в этот раз я не просто привязывал её к телу грубой силой. Целительская энергия создавала естественные связи, словно сшивая тончайшей нитью душу и плоть.

Последним штрихом восстановил синхронизацию мозга и тела — без этого движения были бы дерганными, неестественными. Человек должен двигаться плавно, как живой.