Некромант Империи. Том 3

Что-то надломилось в его взгляде. Исчезла настороженность матерого хищника, испарилась бравада. Передо мной сидел просто очень уставший человек.

— Какая разница? — его голос звучал глухо. — Жизнь… она давно превратилась в бесконечную череду убийств и боли. Делай что хочешь. Знаешь, чего я действительно хочу? — он поднял на меня потухший взгляд. — Вернуться. Просто вернуться…

— К убийствам? — я приподнял бровь.

— Нет, — он качнул головой с какой-то болезненной тоской. — К нормальной жизни.

Домин закатил глаза и беззвучно произнес что-то похожее на «размазня», продолжая изображать злого полицейского.

Я смотрел на Страйкера, и за маской закаленного убийцы видел осколки того, кем он был когда-то. Но реальность — штука безжалостная, и некоторые пути назад заказаны навсегда.

— Ты же понимаешь, что не сможешь вернуться, — я говорил спокойно. — Твои руки по локоть в крови. Все знают, кто ты и что творил. Твои грехи… — я качнул головой. — Их слишком много, чтобы искупить. Нет такой силы, которая смогла бы смыть столько крови. — Я выдержал паузу. — У тебя нет будущего, Страйкер. Твое единственное спасение — это смерть.

— Нужно убить… убей. — голос Страйкера дрогнул. — Но главное — не отдавай меня Красной! Она придет за мной, я знаю. И лучше сдохнуть прямо сейчас, чем снова оказаться в её руках.

Я встал и прошелся по подвалу, обдумывая ситуацию. Слишком много свидетелей — гвардейцы видели, как мы его привезли, сестра в курсе, даже вездесущие сестры Назаровы успели полюбоваться на колоритного пленника с носком во рту. Информация уже расползлась по поместью как масляное пятно по воде.

— Мы ничего не можем сделать прямо сейчас, — я остановился напротив Страйкера. — Знаешь, что я думаю о таких как ты? — я наклонился ближе. — По сути — вы просто мясники с манией величия. Каждая капля крови на твоих руках — это чья-то оборванная жизнь, чьи-то разрушенные надежды. И все эти души жаждут возмездия.

Страйкер отвел взгляд — уже хорошо. Значит, не все человеческое в нем умерло.

— Я делаю это не из жалости к тебе, — продолжил я, выпрямляясь. — Пока останешься здесь. Но если за это время ты хоть пальцем кого-то тронешь, если я учую хотя бы намек на предательство… — я позволил некротической энергии слегка проявиться, окутывая руки черной дымкой. — Поверь, смерть от руки Красной покажется тебе милосердием.

Домин на столе одобрительно закивал, попытался изобразить зловещий смех, но поперхнулся и закашлялся.

— Однако, — я сделал паузу, — если сумеешь держать свои порывы убийцы в узде, возможно, я найду для тебя место. Где-нибудь подальше от цивилизации, где ты сможешь провести остаток дней в попытках искупить хотя бы часть своих грехов. — Я усмехнулся. — Хотя, боюсь, даже вечности на это не хватит. Но мне нужно будет подумать где место для таких как ты и как ты сможешь послужить во благо.

— Пожалуй, хватит откровений на сегодня, — я размял затекшие плечи. Мысленно потянулся к печати, и Домин, растворился в черном дыме.

Поднимаясь по лестнице, я перебирал в голове варианты решения проблемы со Страйкером.

Открыв дверь комнаты, я застал поистине странную картину — Костя, упираясь коленями в пол, пытался достать что-то из-под массивного шкафа.

— Эм… — я прислонился к дверному косяку, наблюдая это представление. — Что ты делаешь?

— А, чтоб его! — раздалось приглушенное из-под шкафа. — Твой бородатый партизан спер у меня книгу! Я тут со скуки решил почитать, пока ты внизу развлекался, а эта мелкая зараза как выскочит! Хвать — и только его и видели!

Костя наконец выбрался из-под шкафа, отряхивая колени и тихо ругаясь. Вдруг его взгляд остановился на полке за стеклом:

— Вот же… — он уставился на книгу, как на восьмое чудо света. — Положил на место, паршивец! Это ж надо так издеваться.

— С этим потом разберемся, — я уселся на край стола. — Сейчас есть разговор поважнее.

Я выдержал паузу, собираясь с мыслями. То, что собирался предложить, могло показаться безумием:

— Что скажешь, если я наложу на Страйкера печать, как на тебя? Сделаю его… не знаю, кем он там станет — вурдалаком, оборотнем или еще какой тварью. Свяжу клятвой, подчиню воле.

Я встал и начал мерить комнату шагами:

— Воин он отменный, опыт за плечами такой, что хватит на десяток жизней. А я… — внутри вдруг поднялось что-то древнее, благородное, словно память из прошлой жизни. — Я принесу клятву давать ему только те задания, что помогут искупить прошлое. Не приказы палача своей жертве, а поручения сюзерена своему вассалу. Каждым действием, каждым выполненным заданием он будет смывать кровь со своих рук. — Я остановился у окна. — Это будет не рабство, а путь искупления. Шанс превратить орудие убийства в меч справедливости.

Костя уставился на меня так, словно у меня внезапно выросла вторая голова:

— Ты серьезно? — он покрутил пальцем у виска. — Зачем тебе этот психопат? У тебя есть я, есть… — он фыркнул, — Пушок.

— Понимаю, звучит безумно — жалеть того, кто совершил столько зверств, — продолжил я. — Но взгляни на это иначе. Он полководец, способный вести за собой армию. В его руках даже горстка бойцов может превратиться в смертоносную силу. А если он будет служить мне… знаешь, я читал про святое воинство — армию искупления, созданную из тех, кому дали второй шанс. Грешники, убийцы, преступники — все те, чьи души были запятнаны злом. Но под правильным командованием они становились щитом для невинных. Представь — Страйкер, связанный нерушимой клятвой. Его опыт, его тактическое мышление — все это будет служить благой цели. Он сможет выявлять угрозы до того, как они станут смертельными. Сможет тренировать наших людей, делая из них настоящих воинов.

Костя щелкнул пальцами, и его бровь медленно поползла вверх:

— Дим, — он подался вперед, — а армия тебе зачем? Ты что тут задумал устроить?

Я только встряхнул головой…

* * *

Последнее тело с глухим стуком упало в кузов грузовика. Один из головорезов Лютеры, весь в крови и саже, нервно переминался с ноги на ногу:

— Госпожа, что с ними делать?

Лютера обвела взглядом останки людей.

— Уничтожить, — её голос звучал буднично. — Чтобы их не нашли. А как вы это сделаете мне без разницы.

Грузовик растворился в предрассветных сумерках. Лютера повернулась к двум магам, застывшим по стойке «смирно»:

— Выжечь. Все дотла.

Огневик и воздушник переглянулись — годы совместной работы научили их понимать друг друга без слов. Один управлял пламенем, второй направлял его потоками воздуха, превращая обычный огонь в настоящее инфернальное пламя.

Воздушник взмахнул руками, и первые потоки закружились вокруг ангара. Он создавал невидимые воздушные течения. Огневик подхватил — из его ладоней вырвалось пламя.