Некромант на страже человечества. Том 2

— Он убил нас всех… — пробормотал ни чуть не менее бледный Ефим. — Клятый эльф всех нас прикончил! Как теперь выбираться из Диких Земель?

И он крепко прижал к себе по-прежнему безмолвную Ольку.

Глава 26

Сражение завершилось бесспорной победой караванщиков Умана, однако не было ни криков радости, ни поздравлений, ни даже намека на улыбки успешно завершивших операцию кочевников. Лишь мрачные серые лица с печатью обреченности и опасливые взгляды по сторонам — на бесконечные волны барханов и дюн. За каждой из которых могла скрываться смертельная опасность.

Элельвед знал куда бить. Лишь достигшие ступени Развития могли позволить себе путешествовать по этой области Диких Земель с пешей скоростью. Но зачастую и они не отказывали себе в возможности ускорить процесс перемещения с помощью какой-нибудь подчиненной твари. Желательно еще и способной оказать боевую поддержку в случае нападения местных монстров.

А потому, коварный эльф, осознав, что надежды на победу нет, решил забрать с собой в могилу и повергших его собственный Караван людей. Чертова нелюдь!

Теперь перед сильнейшими караванщиками стоял нелегкий выбор: либо бросить более слабых товарищей и со всей доступной скоростью мчать к ближайшему городу, либо двигаться всем вместе, но с неиллюзорным риском навсегда остаться среди бескрайних и безжалостных песков. А может и в желудке удачно пообедавшего двуногими монстра. Что, по сути, одно и то же.

Я бросил взгляд на скованного магией мэлэха. Страшный ожог покрывал половину его тела, но Элельвед не стонал и не просил помощи — он с мрачной улыбкой на сведенном судорогой от боли лице взирал на своего пленителя. И в глазах его читался вызов: «Что ты теперь будешь делать, поганый маг? Как поступишь? Да, я проиграл, но и тебе победы не видать! Сдохнем вместе!».

Так и хотелось подойти и пнуть ему по наглой харе, вот только для этого придется пошевелиться. Я же предпочел бы лечь и поспать часиков эдак дцать. Да кто же мне позволит?

— Леон, представляешь? — радостно провозгласил все еще поддерживавший меня Балалай. — Мы с Казаном стали Освоившими! Прямо во время сражения! Вдруг как накрыло, как понесло, и ух! — он сделал рукой жест, будто поймал в кулак пролетавшую мимо муху. — Теперь даже дышится по-другому!

— Не знаю как ты, а я стал Освоившим прямо перед боем. — с деланной небрежностью сообщил подпиравший меня с другой стороны Казан. — Так что запоздал ты, слабачок.

— А что сразу не сказал?

— Да расстраивать не хотел.

— Ты? Не хотел расстраивать? — Балалай рассмеялся. — Ври дальше, сопатка Нетра. Сам-то себе хоть веришь?

— Себе я всегда верю. И тебе советую. Должен же из нас двоих хоть кто-то нести в этот мир истину. Пусть этим кем-то буду я. У тебя все равно не получится.

Балалай отмахнулся, но светиться от счастья не перестал. И я его прекрасно понимал. Сам отлично помнил ощущение эйфории, накрывшее меня по достижении первой ступени. Такое ни с чем не спутать. Пусть порадуются пока могут. Раз уж не понимают нависшей над нами угрозы.

Тем временем Уман совладал со своими эмоциями и, подойдя к Ефиму, вручил тому ключ от его ошейника. Несмотря на обстановку, он сделал это подчеркнуто торжественно и официально. Все-таки завершилось десятилетнее наказание, а такое случается не каждый день. С учетом же всех рисков, опасностей и унижения, через которые пришлось пройти провинившемуся караванщику, он и вовсе имел все шансы не дожить до сего дня.

Ефим с благодарностью принял награду, и оковы, глухо звякнув, упали на доски платформы, а мужчина вдохнул полной грудью. Впервые за долгие годы. По его щеке предательски скатилась одинокая слеза, но никто его за это не винил. Он кивнул мэлэху, прижал к себе Ольку и принялся нежно гладить ее, шепча на ухо что-то успокаивающее.

— Ты. — покончивший с важным делом Уман обратился ко мне. Сквозь полученные во время сражения прорехи в одежде я разглядел на его коже порезы, и даже серебряный медальон в виде растущего полумесяца оказался заляпан кровью, но мэлэх, как и положено лидеру, умело скрывал свою боль. Причем не только физическую. — Это же ты кинул то заклинание?

— Не совсем. — признался я. — Но, скажем так, при моем участии.

— Не прибедняйся, Леон! — пихнул меня плечом Балалай. — Это было нечто! Ты в орчиху такую прорву Межмировой Энергии влил, что я думал, она лопнет!

— Вот что да, то да. — подтвердил Казан. — Я даже теперь и половины накопить не смогу. А ведь мы оба Освоившие! — он с гордостью выпятил грудь.

Оба Освоившие. Это да. Но есть нюанс.

Уман слегка свел брови и посмотрел на меня с прищуром.

— Леон? — спросил он, пытаясь вспомнить.

— Когда мы в последний раз виделись, ты пытался попасть в меня своим заклинанием. — подсказал я. — А угодил в куст. Мы потом всем Крутолугом месяц потешались.

Именно так ответила бы Анна. А я… Не смог удержаться от того, чтобы поддеть этого излишне претенциозного мага. Ну или сам еще не до конца отошел от напряженной волшбы. Отдохнуть бы…

— Это тот самый Леон, мэлэх. — с поклоном сообщил лидеру Ефим. — Он сказал, что овладел парой заклинаний магии смерти, но мне кажется, что может он больше. Куда больше!

— Ты же говорил, что он был воином. — вспомнил старую историю Уман.

— Так ему еще семи не было. — уточнил Ефим, будто это должно было все объяснить.

— Ну да. Точно. — мэлэх снова перевел взгляд на меня. — Значит ты можешь…

— Не могу. — перебил его я, мигом сообразив, о чем идет речь. — Вернее, я может и смог бы воскресить и починить твоего питомца, но на это уйдет… — я задумался. — Да черт знает сколько уйдет. В любом случае, у нас столько нет.

Уман снова помрачнел. Мелькнувшая было на мгновение надежда растаяла, как мороженное в микроволновке (кто бы и зачем его туда не пихнул), и вся тяжесть бытия опять обрушилась на плечи мужчины. Ведь Уман отвечал не только за себя, но и за всех доверившихся ему людей. К тому же он стоял выше всех нас на лестнице развития, и от его решений зависели судьбы, застрявших посреди Диких Земель. В том числе и моя.

Сбежать с сильнейшими или рискнуть и попытаться спасти всех, но, возможно, сгинуть? Я прямо видел, как эти две мысли боролись под его черепной коробкой. Выбор может быть только один, а ошибку Дикие Земли не простят. Тут даже монетку не бросишь. Нужно решать своей головой.

— А в чем, собственно, проблема? — наконец дошло до Казана. — Чего все такие мрачные? Почему у нас нет времени?

— А потому, что у нас здесь целая гора свежего, сочного, кровавого мяса. — придав голосу зловещих интонаций объяснил я. — И скоро сюда со всей округи явятся монстры, чтобы устроить знатный пир, и мы на нем будем легкой закуской. Тебя съедят первым.

— Почему меня? — не понял Казан.

— Потому что ты не убегаешь.

— А есть смысл?

— Ну вот теперь и ты понял, почему все мрачные. — хмыкнул я. — Можешь присоединяться.