Некромант на Великой Войне
Шрифт:
Столетняя война Ордена Чёрного Рассвета и культа Лучезарного подошла к своему логическому завершению.
Глава 2
Мгновение спустя боль тяжким молотом ударила по сознанию, казалось в голове засел кривой ржавый гвоздь, что время от времени проворачивался вызывая вспышки слепящей боли, также
дико болело правое бедро, тело при этом было вялым и непослушным.
Но самое страшное, моё магическое ядро, на тренировки и развитие которого я потратил половину жизни и бездну дорогостоящих ресурсов, было в зачаточном
«Боги! Да меня с таким ядром даже алхимик в ученики не взял бы».
Открыть глаза тоже было тем ещё испытанием, с трудом разлепив пудовые веки, увидел над собой низко склонившийся куст с мелкими листочками и кусочки синего неба в просветах.
Усилием воли отстранившись от болезненных ощущений, сделал первые выводы.
«Я жив, и я не в своём теле».
Перенос в чужое тело меня не удивил. Ещё во времена моей молодости был разработан способ переноса сознания в тело простеца, правда не надолго, через некоторое время тело отторгало чуждое ему сознание и не какие артефакты и заклинания не могли его там удержать.
Так была разрушена очередная мечта о бессмертии.
Задвинув подальше несвоевременные воспоминания, я погрузился в память реципиента, судя по тому, что память сохранилась почти в полном объёме, мой донор умер за мгновение до моего подселения.
Углубляться в наследие почившего я не стал, не время, да и место не подходящее, но всё же быстро пробежался по «вершкам», для того чтобы иметь представление, кто я теперь и где нахожусь.
Первый шок меня ждал когда понял, что я больше не в родном мире. Быстро взяв себя в руки решил, что это не важно, главное я жив и имею пусть и слабое, но магическое ядро.
Второй факт, не мало меня удививший, это технологии, в этом, теперь уже моём мире, совсем не использовали магию, зато настолько преуспели в науке, что это потрясало воображение. Местные учёные безо всякой магии научились делать аппараты тяжелее воздуха, что словно птицы летали по небу, а как вам стальные гиганты, что могли плавать по воде или даже погружаться в глубины.
Но особого успеха учёные добились на ниве изобретения оружия для убийства себе подобных, далеко не каждый магистр мог сравниться с мощью некоторых образцов вооружения.
Мир начал пугать, особенно меня удручал тот факт, что именно сейчас идёт война и я её непосредственный участник, рядовой боец Красной Армии.
Подавив ненужные сейчас эмоции перешёл к вещам насущным.
«И так, теперь моё имя Петров Василий Иванович. Что-то больно имён много, никак из благородных»?
Оказалось, что нет, происхождения Василий был самого, что ни на есть пролетарского, отец рабочий кирпичного завода, а мать из крестьян, ныне работница швейной фабрики имени Памяти Ленина в городе Сызрань.
«А-а-а, местные особенности».
Понял я покопавшись в памяти Василия.
Находился я в Брестской области где то в районе города Ганцевичи, по крайней мере, сутки назад мои товарищи вынесли меня именно оттуда когда с боем покидали город.
Кроме отца с матерью у Василия был брат Александр старше его на десять лет и сестра Варвара, здесь разница была, всего в три года. Александр был кадровым
военным в должности комрота.«Тоже наверное где-то воюет».
Неожиданно мысль, что брат мог погибнуть оказалась мне неприятной.
«Странно, почему я переживаю за чужого мне человека? И какого демона я называю его братом»?!
Одолеваемый любопытством, начисто забыв в какой ситуации я нахожусь, полез проверять своё ментальное тело.
«Борода Азатота»!
Всё оказалось просто, из за бесконтрольной «распаковки» памяти реципиента мне передалось большая часть его привычек, привязанностей и эмоций, причём всё это было подкреплено соответствующими воспоминаниями. Конечно я отличал свои «картинки» от чужих, но эмоционально отделить не мог. Увы, но в магии разума я был совершенно не сведущ, конечно мой покойный учитель дал мне азы и научил защищать своё сознание, но не более. Чтобы работать со столь тонкими материями как эмоции с привязкой к памяти нужно быть не меньше чем мастером разума,
чем я естественно похвалиться не мог.
«Нергал меня задери! Похоже у меня появилась семья».
На всякий случай проверил и эмоциональную привязку, и к родителям с сестрой. Их я тоже любил, как бы странно это не звучало по отношению к людям которых я ни когда не видел.
Тяжело вздохнув вернулся к суровой действительности.
В реальности у меня было осколочное ранение в правое бедро, причём судя по грязному бинту пропитанному кровью и гноем дела мои были плохи. Высокая температура это подтверждала.
«А почему я один? Я точно помню, что мои товарищи несли меня на плащ-палатке, но кажется потом я отключился».
Рукой нащупал под собой грубую ткань.
«Плащ который ещё и палатка на месте, а где же мои верные товарищи- комсомольцы»?
Зачерпнув из своего хилого ядра каплю магии, благодаря почти идеальному контролю создал плетение для поиска жизни. Хватило меня, едва ли на сотню метров, когда как раньше я с лёгкостью покрывал десятки километров. Но кроме суслика в норе в двух десятках метров живых не обнаружил.
«Если до вечера я не найду помощи, то просто умру от слабости и жажды».
Встать самостоятельно я даже и не пытался, тело меня почти не слушалось, а при малейшей попытке пошевелиться боль усиливалась настолько, что у меня темнело в глазах.
Следующую попытку поискать товарищей я предпринял через час, когда моё ядро снова наполнилось. На этот раз поисковик я запускал узким лучом, что расширило зону до трёхсот метров в диаметре, на самом краю чувствительности почувствовал живое существо, судя по размерам это был какой-то мелкий зверёк, вроде некрупной собаки.
— О груди Тиамат, неужели я так и умру под кустом как последний нищий!
Вместо горестного вопля из рта у меня вырвалось невнятное карканье. Пересохшая глотка и распухший язык лишили меня возможности говорить.
Кажется на несколько часов я впал в забытье, очнулся от того, что солнце светило мне прямо глаза, чувствительно обжигая кожу.
"Я не сдамся! Как говорил мои друг и соученик Азари известный в наших кругах пошляк и острослов.
«Из любого положения есть выход, даже, если это положение раком».