Некромант на Великой Войне

«Ладно, Аргумазду с ним, выберусь к „своим“ попробую комиссоваться. А там будет видно, может быть и здесь найду себе занятие по вкусу».

Так как мои слуги не нуждались ни в еде ни в отдыхе, остановились, только один раз, когда я быстро накормил своё живое тело и снова его усыпил. Несмотря на весь совершённый марш-бросок, прошли мы не так уж и много, всё-таки по лесу особо не разбежишься, а если учитывать медлительность Первого, чья крейсерская скорость была почти в двое меньше, чем шаг у обычного человека, то становилось ясно, что таким темпом, я рискую вообще не догнать откатывающийся фронт.

Окинув оценивающим взглядом тело Первого, решил, что тратить время и силы, на его модификацию, не рационально.

«Нужен, кто-то посвежее».

Для поисков третьего пришлось свернуть к дороге. Я уже был в паре сотнях метрах от проселочной дороги, когда впереди неожиданно вспыхнула стрельба и я несмотря на расстояние, почувствовал как одна за другой гаснут жизни. Такое без всяких заклинаний и ритуалов может чувствовать каждый некромант. Я в свою бытность магистром мог почувствовать даже смерть мыши, за десятки километров от себя. Вскоре звуки боя стихли, выждав ещё с полчаса пошёл на разведку.

Четыре тела с пулевыми ранениями, в грязных гимнастёрках, я нашёл на обочине дороги.

«Кажется два танкиста, пехотинец и связист», определил, я рода войск по петлицам. Причём один из танкистов был капитаном. Самым целым оказался связист, всего лишь с двумя пулевыми отверстиями в животе и груди, его и выбрал, кроме того, при жизни он был крупным мужчиной, что не маловажно для немертвого. Чем больше тело низшего умертвия, тем физически он сильнее. Кстати к более продвинутым немертвым, это не относится, тот же рыцарь смерти может быть мелким худым подростком, если конечно кому-то придёт в голову делать из такого некачественного материала, дорогостоящую нежить, и при этом мелкий «доходяга» будет на порядок сильнее модифицированного гиганта из низших.

Тут же на месте в течении часа, поднял его и внедрил несколько матриц, отвечающих за управление и поведение. Что гарантировало, что такой «мертвяк» не «сорвётся». Вообще, если держать немертвых на голом «контроле» без управляющих программ, то рано или поздно, можно дождаться такого «срыва», после чего для некроманта всё может закончиться печально.

«Надо будет Первому, также программу внедрить, его то я вообще поднимал со всеми нарушениями техники безопасности, какие только есть».

За Сержанта я был спокоен, из за моего постоянного присутствия в его теле, шансы ухода из под моего контроля были ничтожны, к тому же управляющая программа была и у него, точнее её упрощённый вариант.

Уже поздно ночью, меня утащили на волокуше в глубь леса, где я и забылся тревожным сном под сенью могучей ели.

Проснулся я от какой-то возни рядом с собой и первое, на что обратил внимание, это на то что примитивное сознание Первого, больше не под моим контролем.

«Так и знал! Сорвался гад».

То что меня сейчас может порвать мой же мертвяк меня не беспокоило. Сторожевые программы Сержанта и Связиста, не дали бы Первому причинить мне вреда, что впрочем и случилось. Первый сорвавшись с «поводка», сразу же попытался перегрызть мне горло, но Сержант и Связист напали на него и скрутив прижали к земле, команды уничтожить «взбунтовавшегося» товарища не было поэтому они просто придавив его к земле удерживали на месте.

Небольшим усилием воли вернул контроль на место и хотел было заняться управляющей программой, но в последний момент подумал, что полуразложившийся труп Первого не стоит этого. «Лучше подобрать что-нибудь посвежее».

С этой мыслью остановил течение некроэнергии в магистралях немертвого, от чего Первого сначала парализовало, а ещё через минуту окончательно упокоило. Кстати с боевыми некрохимерами, что я делал для армии, такой трюк был не возможен, так как в обязательном порядке, в каждое своё изделие, я устанавливал многослойную защиту, как от собратьев некромантов, так и от других магов.

Избавившись от Первого, приказал Связисту оттащить труп подальше от стоянки и снова расслабился на куче веток, в надежде урвать еще немного предрассветного сна. Что любопытно, что во время, всей этой возни, я даже не оторвал голову от круглого бока вещмещка, заменяющего мне подушку.

Проснулся я уже когда солнце стояло высоко в небе, а в кустах надрывалась какая-то лесная пичуга.

Медленно поднявшись, что бы не потревожить раненую ногу, умылся, заставив Сержанта полить мне на руки из трофейной фляги, тем временем Связист «оживил» костёр и подвесил над ним котелок, куда ловко вытряхнул банку немецкой тушёнки. Привалившись к стволу вековой сосны, с удовольствием прихлебывал кофе из железной кружки, не забывая о печенье.

«А этот напиток определённо не плох, жаль что у нас его не было».

В этот момент оба моих «мертвяка» синхронно повернули головы в одну сторону. Что это значит, понять было не трудно, каждый немертвый, мог почувствовать присутствие живого на расстоянии, обычно такая чувствительность зависела от класса умертвия. Воспользовавшись «Поиском жизни» убедился, что ко мне подкрадывается не оголодавшая собака, а три сигнатуры, соответствующие трём взрослым людям.

«Похоже запах еды и кофе почуяли. Это я пожалуй лопухнулся».

Не доходя сотни метров один «подкрадун» отделился от товарищей и пошёл в обход, заходя с другой стороны.

«Что-то меня гложут сомнения, что это немцы, похоже такие же бедолаги окруженцы, как и я».

Бросив беглый взгляд на своих немертвых, убедился, что внешне они не отличимы от людей, разве что не естественная бледность и блеклые глаза могли их выдать. Пулевые отверстия я прикрыл, заставив поверх простреленных и окровавленных гимнастёрок носить плащ-палатки.

«Сойдёт, если что скажу, что оба после контузии и поэтому говорить не могут».

Пришлось прождать еще десять минут, пока троица набралась смелости и выбралась на поляну. Причём вышли, только двое, третий остался в кустах прикрывать товарищей.

Оба появившихся были в гражданском, причём с первого взгляда было ясно, что одежда на них с чужого плеча.

«Похоже, дезертиры и мародёры».

Высокий, что первым вышел на мою полянку держал в руках винтовку Мосина, сходу направив ствол в живот Связиста.

Второй поигрывал револьвером, глумливо ухмыляясь демонстрируя золотой зуб. Только сейчас я заметил, что кисти и пальцы золотозубого были изукрашены невнятными татуировками.

— В рот конягу шмендеферить!

Сбив на затылок кепку-восьмиклинку, радостно завопил фиксатый, увидев мои вещмешки уложенные горкой и стоящий рядом пулемёт. Слегка повернул голову к своему подельнику, уже более спокойно продолжил.

— Это мы удачно зашли на огонёк. Упор, ты только глянь, какой богатый нынче фраер пошёл.

На вопли фиксатого из кустов вылез третий, был он болезненно худ и долговяз из оружия имел обрез изготовленный из трёхлинейки.

— Фраерок, ты волыну-то брось!