Некромант по вызову. Тетралогия

Я покосился на свои новенькие сапожки и признал, что совет дельный. После чего добросовестно повалялся на траве, разлохматил еще больше волосы, испачкал лицо, насажал репьев на портки и припрятал обувку под приметным валуном. Повертелся под придирчивым взором пацана, который был младше меня всего-то года на три или четыре, добавил еще несколько штрихов к образу и в считанные минуты превратился из юного барона Невзуна в самого обычного подростка, которых, как выяснилось, в деревне имелось немало. Думаю, посреди нескольких десятков дико занятых человек мне удастся затеряться. Ненамного, конечно - в конце концов кто-то обязательно заметит новенького - но мне и нужно-то всего пару часов, чтобы составить общее впечатление.

До деревни мы добирались часа полтора. Правда, не потому, что долго плелись или дорога была ужасной - нет, просто мне хотелось как следует расспросить Шмыга и дать ему время привыкнуть к моей личине.

Адаптация прошла успешно: Шмыг быстро освоился, перестал робеть, да и надежда на выздоровление матери сделала его на удивление покладистым. Дети всегда более гибкие в этом плане, быстро отвлекаются, и ими легко управлять, поэтому мне не составило труда расположить к себе паренька и, тщательно проанализировав его повадки, взять их за основу. С моим опытом и новой внешностью это оказалось совсем несложно.

В итоге, когда впереди показалась обнесенная недавно выстроенным тыном деревня, вместо хозяина и слуги совершенно спокойно общались и вместе смеялись над какой-то шуткой если не два приятеля, то двое очень хорошо знакомых мальчишек.

Уже подходя к зияющему проему на месте будущих ворот, я удовлетворенно отметил, что Вигор и правда времени даром не терял: тын выглядел крепким, надежным и, не считая приставленных к нему, но еще не повешенных на створок, был практически закончен. Конечно, от настоящей угрозы он не спасет, но мелкую нежить и лихих людей на какое-то время сдержит. Потому что крестьяне не пожалели бревен на это важное дело и, воспользовавшись моим разрешением, беззастенчиво истребили огромное количество деревьев по всей округе.

Оглядев ровную вереницу заостренных и обожженных стволов, окруживших немаленькую деревню со всех сторон, я почувствовал легкую досаду. А когда увидел костяк еще не законченной надвратной площадки, на которой не хватало навеса, но где уже дежурил какой-то глазастый паренек, чуть не испытал опасное чувство стыда.

Увы. К сожалению, пока я только пообещал этим людям свою защиту, но на деле они были вынуждены защищать себя сами. Потому что у меня не было ни дружины, ни даже плохонького отряда наемников, способных хоть как-то прикрыть мои хлипкие границы, так что при малейшей угрозе беженцы могли рассчитывать только на себя.

И Вигор прекрасно это понимал.

Проследив за тем, как несколько крепких мужиков с кряхтением поднимают огромную створку ворот и прилаживают ее на место, я мысленно пожелал им удачи и, перехватив быстрый взгляд караульного, поспешил следом за Шмыгом скрыться в толпе наблюдающих. А потом, пробравшись за спинами дородных хозяюшек и терпеливо дожидающихся девок, держащих в руках корзинки со снедью для мужчин, отправился изучать все остальное.

К моему удивлению, деревня больше походила на разворошенный муравейник - по главной улице постоянно кто-то носился, перетаскивая из одного двора в другой доски, тяжелые балки, наспех сколоченные лестницы, которых явно не хватало; повсюду стучали топоры, пронзительно вжикали пилы, где-то неподалеку громыхал молотом невидимый кузнец. Все более или менее взрослые парни были привлечены к строительству. Старики - те, кто мог передвигаться, неторопливо копались на недавно разбитых огородах. Те, кто ходить не мог, жмурились на солнышке и приглядывали за малышней. Бабы суетились по хозяйству. Молодые девки разбежались по лесам кто по грибы, кто по ягоды. Наверняка многие ушли в поле, которое я тоже приметил, пока добирался до деревни. Тут и там шныряли чумазые дети, или уже пристроенные старшими к делу, или же пока с любопытством приглядывающиеся к царящей вокруг неразберихе. Под ногами то и дело попадались вырвавшиеся из-за покосившихся заборов куры. Но сами заборы никто не латал - не до них пока было. Ставни и крылечки тоже не ремонтировали - все, кто не был занят на воротах и наружной стене, спешно приводили в порядок крыши, чтобы сезон дождей не застал врасплох. Дворы стояли разваленными и неубранными. В одном месте несколько молодых парней под руководством безногого, но весьма грозно порыкивающего мужичка рыли новый колодец. В соседнем дворе какая-то толстая баба деловито развешивала мокрое белье. А чуть дальше я приметил яростную драку, в которой такие же, как я, подростки отчаянно выясняли отношения.

В общем, жизнь кипела, работа шла, а люди споро обустраивались на новом месте. Правда, суетливо и несколько бестолково - сюда б начальника опытного, чтобы организовал толпу, потому что Вигор явно не успевал за всем проследить. Но и так совсем неплохо для того времени, что они здесь провели. Значит, мои деньги не ушли в никуда. Вон они, горами бревен лежат под новеньким тыном. Посверкивают недавно привезенными инструментами в руках мужиков. Красуются свежими заплатами на отремонтированных крышах. Мычат и блеют на небольшой равнине перед замком. И звенят молотками в дымящей кухне, красноречиво доказывая, что потрачены не зря.

Иными словами, я почти доволен. Если не считать того, что скот в деревне размещать действительно было негде. Да, кое-где дворы сохранились в более или менее приемлемом виде, так что примерно четверть скотины можно будет развести по новым хозяевам без особых проблем. Особенно птицу, свиней и коз. Коней тоже, я думаю, беженцы расхватают влет - без средства передвижения в деревне туго. А вот с коровами нужно что-то решать. К примеру, согнать в большой сарай, если, конечно, таковой найдется. Если не найдется - то увести в какой-нибудь угол, огородив колышками и веревками, чтобы коровы не разбредались, а затем спешно достраивать остальные дворы, чтобы в течение двух-трех дней избавить меня от неудобного соседства. Времени теперь будет больше - наружная стена практически готова, так что мужики смогут заняться своими домами в полной мере и как раз успеют до холодов.

В любом случае, больших трудностей, о которых говорили Лиш и староста, я не увидел и не понял, почему Вигор так запаниковал. Что он, в деревне никогда не жил? Не знает, как тут и что организовать? Подсказать некому? Ах да, вояка же... но тогда тем более непонятно, почему он до сих пор не подобрал себе сведущего зама.

Надо будет его надоумить.

– Эй, рыжий!
– вдруг окликнули меня зычным голосом.
– И ты, Шмыг... а ну, подите сюда!

Оторвавшись от драки, я медленно обернулся и встретил внимательный взгляд безногого мужика, который, гордо восседая на перевернутой вверх дном кадке, изучал меня недобро прищуренными глазами. Темноволосый, коротко стриженный, с испещренным многочисленными шрамами лицом, плечистый и совсем еще не старый, он походил на отставного вояку, списанного из-за увечья. Левой ноги у него не было от самого паха, правая оказалась обрублена чуть выше колена. На руках тоже виднелись белесые полоски, свидетельствующие о бурно проведенной молодости. Однако голос был властным, требовательным и таким строгим, что Шмыг непроизвольно сделал несколько шагов к забору, за которым рыли колодец, и пугливо вжал голову в плечи.

– Привет, дядя Рат, - пробормотал он, опуская глаза.

– Почему без дела шляешься?
– строго спросил мужик, хмуро изучая понурившегося пацаненка.
– Тебя что, барон из замка выгнал?

– Нет. Он...

– Господин отправил нас по делам, - поспешил вмешаться я, тоже подходя к забору и с интересом изучая покрытого шрамами вояку.

Тот снова перевел тяжелый взгляд на меня.

– А ты чей будешь? Что-то я тебя раньше здесь не видел.

– Новенький я. Недавно только приехал.

– Всех новеньких я знаю. Тебя сегодня, что ли, привезли?

Я неопределенно пожал плечами.

– Как зовут?
– снова властно осведомился дядька Рат, изучая меня, как зеленого новобранца.

– Гираш.

– Родители есть?

– Нет.

– Семья? Братья? Сестры? Бабка с дедом?

Я покачал головой.

– Я сирота. В замке пока живу.

– Ах, в за-амке...
– протянул ветеран и ощутимо скривился.
– На хозяйских хлебах, значит, растешь... понятно. А сюда зачем пришел?

– Господин прислал.

– За чем?

– За надом, - ответил я и спокойно посмотрел ему в глаза.
– С этого дня мальчик находится на постоянной службе у господина барона, и нам велено забрать его вещи.

Дядька Рат снова скривился и, мгновенно потеряв к нам интерес, раздраженно махнул в сторону одного из самых старых и опасно накренившихся домов.

– Вон там они живут. Да только брать нечего: все, что есть у Шмыга, надето на нем. Господин барон напрасно считает, что мы тут с жиру бесимся.