Некромантика по любви

— Да. Поглотил часть вашей силы. Соввем немного. Милорд был осторожен, и ничего не должно было произойти, но у вас обоих резерв еще не восстановлен. После работы со мной на месте аварии, а потом еще и нашей с вами ночной операции, Эдвин практически пуст, а вы истощены зарядкой артефактов.

— Так будет всегда? — встревожилась я. — Ему что, даже целоваться нельзя? Бедняга!

Теперь уже захихикала Изабелла.

— Вам нужно привыкнуть друг к другу, — сказала она. — Потом всё наладится. У леди Стерлинг с супругом были такие же проблемы. Но теперь у них всё отлично.

— Я очень рада за леди Стерлинг.

— Если вы планируете продолжать отношения с Эдвином, то стоит быть аккуратнее, всегда стоит помнить о вашем резерве, — посоветовал доктор Ли.

— Глупости, — возразила леди Кимак. — Наоборот. Им нужно больше времени проводить вместе. Так процесс завершится быстрее.

Изабелла упрямо оттопырила нижнюю губу, и я вдруг поняла, что маленькой леди отчего-то очень хочется нас с Эдвином осчастливить. В этом я была с ней согласна. Больше времени проводить рядом с лордом Морроузом — это именно то, чего мы с ним оба хотим.

— О, женщины! — вздохнул доктор Ли. — Все ваши мысли только об одном!

— О восстановлении резерва? — невинно улыбнулась леди Кимак.

— О любви? — одновременно с ней предположила я и мучительно покраснела.

— Так какое лечение вы назначите леди Вальтайн, Изабелла? — усмехнулся Лиам.

— Много спать, хорошо кушать, побольше гулять. И целоваться почаще.

— Выпишите мне рецепт, леди Кимак, — прошептала я, опуская ресницы. — И отдайте Эдвину. Пусть проконтролирует.

— Я непременно так и сделаю, — заверила меня Изабелла. — Как вы себя чувствуете? Готовы вернуться в гостиную?

— Я бы ещё немножко здесь полежала. Голова пока кружится.

— Я попрошу Эдвина составить вам тёплую компанию. Пойдёмте, Лиам. Леди Вальтайн уже не нуждается в нашем присутсвии.

Меня оставили одну — леди Кимак оказалась на редкость деликатна. Словно почувствовала, что сейчас мне нужно было подумать. Я сегодня перешагнула черту. Я позволила мужчине себя поцеловать. Всерьез, не в шутку. Не первый мой поцелуй и уж конечно, не последний. Но — впервые с тем, кто мне смертельно нравится. Мне даже стало немного страшно и вовсе не потому, что поцелуй закончился столь плачевно. Как ни странно, тут я почти не тревожилась, хотя, наверное, стоило. Ведь я очень многое знаю про некромантов. И это все обязательно повторится. Но я готова была к такой жертве еще в тот день, когда пришла к Эдвину в гостиницу предлагать ему себя.

А вот к чему я совершенно точно была не готова, так это к тому, что я почувствовала в его объятиях. Наверное, если бы я сама не хотела этой близости, я бы не раскрылась так сильно. И в обморок бы не грохнулась. Вся проблема в том, что мне хочется быть с Эдвином искренней, нежной и страстной. Мне хочется сделать его счастливым. Чтобы убрать безмолвную грусть из его тёмных глаз и разгладить вечную складку между жёстких бровей.

А чего желает сам Эдвин? Хватит ли мне смелости задать ему этот важнейший вопрос?

Скрипнула дверь в кабинет, и я подскочила, невольно ожидая увидеть лорда Морроуза. Но это был вовсе не он.

— Лорд Оберлинг, — пролепетала я, спешно оправляя платье.

— Леди Аделаида, как вы себя чувствуете?

— Вполне сносно, благодарю вас.

Оберлинг плотно закрыл за собой дверь, сел на стул напротив меня и пристально на меня уставился. От его взгляда я замерла, все еще не понимая, как на него реагировать.

— Простите, мне очень нужно задать вам несколько вопросов.

Ну, конечно. Теперь понятно столь неожиданное внимание. Похоже, мне предстоят настоящий допрос? Но почему?

— Я вас слушаю.

— У вас острое истощение резерва. Как это случилось?

— Я вчера ассистировала доктору Ли на операции, — удивлённо ответила я. Это не могло быть секретом, детали произошедшего всеми окрыто и горячо обсуждалось в гостинной буквально накануне.

— И всё?

— Да.

— И каким образом это произошло?

— Так крушение поезда, — я посмотрела на него с упрёком. — Мы все помогали доку, чем могли.

— Я был в Брюсте, разумеется. Меня вызвали, — хищно прищурился Себастьян. — Морроуза видел, Ли видел, вас — нет.

Он делал вид что не слышал тех дружеских разговоров? Ну что же, придется еще раз его просветить.

— Девочку Кэтлин привезли в Крапиву на необычайно сложную операцию. У Эдвина в лаборатории есть все условия, какие невозможно создать на месте крушения, — я отвечала терпеливо и спокойно, прекрасно чувствуя особенную важность разговора. Не приятная дружеская беседа, а настоящий допрос. — Кэтлин всё ещё в нашем доме, можете на неё взглянуть. Я заряжала для доктора накопители. Все домочадцы усердно помогали.

— Допустим. Сложно остаться в стороне во время такой трагедии, — кивнул довольно добродушно Оберлинг и продолжил: — Вы ведь гувернантка у Морроуза, верно? Как поживают детишки?

— Прекрасно, — смена темы меня напрягла. — Валери вы видели своими глазами. А Крис с Джереми остались дома. Они здоровы и довольно послушны, хорошо учатся и совсем не доставляют проблем.

Лорд нахмурился и почесал длинный нос. Что-то в моём ответе ему не нравилось.

— Почему вы согласились работать гувернанткой у некроманта, Адель?

— Лорд Морроуз хорошо платит, — усмехнулась я. — А я после безвременной смерти отца осталась на улице.

— Вы готовы будете повторить всё это под присягой?

— Да вы шутите, лорд Оберлинг! — потеряв всяческое терпение, возмутилась я. — Что вы себе позволяете? В чём меня подозреваете? К чему такие вопросы?

Он молча разглядывал меня, а потом вздохнул.

— В мои руки недавно попала чрезвычайно интересная бумага, миледи. Некий аноним утверждает, что прежние гувернантки лорда Морроуза не просто увольнялись и уезжали, а были убиты.

— Так проверьте.

— Уже проверили. Нашли троих. Все в полном порядке.

— Стало быть, ваши вопросы — всего лишь формальность?

Он поморшился, скривив губы, как от дольки лимона.

— Да, именно. Ещё раз простите.

— А можно и мне спросить? — я вспомнила наказ Люси. — Вы когда-нибудь слышали, чтобы в человеке было два дара одновременно? Ну, предположим… огонь и воздух?

— Нет, — отрезал лорд Оберлинг. — Такое никаким образом не возможно. Бывает магия странная, ограниченная. У степняков, к примеру, есть лошадники. Мой племянник Яхор разговаривает с ветром, но он не воздушник, он не управляет стихией, а договаривается. Вы, как я понимаю, маг жизни, но не целитель, а только чувствуете растения. Но это всё — лишь один дар. К счастью, человек не способен вместить две стихии сразу. Как не способен быть мужчиной и женщиной одновременно.