Некромантия по Фрейду

А вот то, что работать эта штуковина станет с задержкой, было плохой новостью. Но неизбежной: коробка с порошком, необходимым для ускорения реакции, оказалась закрыта неплотно, и за годы моего отсутствия он безнадёжно отсырел. Вместе с этим напрочь испарились необходимые мне функции. Теперь его оставалось только выбросить.

— Что ж, имеем что имеем, — философски рассудил Ирвин, выслушав моё недовольство. — Значит, будем ходить по городу о-очень ме-едленно. — Он широко улыбнулся. — Авось мимо нас пару раз пропорхнёт маленькая рыжая птичка, и ты наконец признаешь, что влип.

На эту провокацию я даже не стал отвечать. Я в последний раз проверял получившийся амулет.

Передо мной находился плоский диск, в центре которого была закреплена та самая пуговица. При приближении к человеку, трогавшему её в прошлом, пуговица должна медленно наклоняться в его направлении.

Что она сейчас успешно демонстрировала, склоняясь ко мне.

— Ну, Винс, не ожидал, — задумчиво выдал Ирвин, наблюдая за тем, как импровизированная стрелка указывает на меня. — С виду такой приличный, а на деле…

— Замолчи ради Эмеса, — огрызнулся я. Ещё он шутить будет.

Ирвин замолчал, а пуговица плавно качнулась и принялась медленно поворачиваться к нему. Повернулась и застыла.

— А ты-то её зачем трогал? — удивился я.

Друг пожал плечами.

— Да интересно было. Но почему оно меня вообще определило? Я же всего один раз в руки взял.

— Наводка на новую цель, — пояснил я. — Когда в радиус входит новый человек, имеющий отношение к предмету, стрелка будет поворачиваться.

— То есть, мне нельзя далеко от тебя отходить, чтобы не сбить настройки?

— Почему, можно. Просто она снова крутанётся к тебе.

Ещё раз проверив, как и что работает, мы признали амулет действующим. Дело осталось за малым: найти третьего человека, который трогал пуговицу. Скорее всего, именно он и окажется загадочным убийцей.

Ну, или как минимум даст толчок к решению загадки.

Глава 9

Как оказалось, переживать из-за моего отказа немедленно выполнить просьбу, нужно было вовсе не Рафаэлю. А, как ни странно, мне. Потому что с того самого момента, как я покинула купальни, спокойная жизнь закончилась.

Призрак брал измором. Он караулил, шантажировал и всячески напоминал о себе. На следующий день я научилась ставить защиту от призраков на все дома, где занималась с пациентами. Это не позволяло назойливому старику попасть внутрь. Правда, обитатели домов тоже оказывались ограничены собственными стенами. К счастью большинство из них и так не слишком стремились выйти.

Хуже, что наложить те же чары на собственный дом не представлялось возможным – не запирать же Айрис внутри. Она только начала покидать дом, и пока не успела даже толком насладиться свободой.

К счастью, в наш дом призрак заглядывал нечасто. По крайней мере, пока мы оставались в гостиной с Зигмундом и Айрис, он никак себя не проявлял. С одной стороны, хорошо. С другой – я совершенно не понимала, чем это вызвано. Хотя… Я и не стремилась понять. Не лезет – и слава богу.

Но каждый раз, стоило мне остаться одной, призрак давал о себе знать. Вылезал из стены, спускался с потолка. Даже поднимался из пола. В связи с чем у меня начали появляться мысли, не брать ли с собой в постель Зигмунда: при нём призрак почему-то показываться остерегался.

Впрочем, как следует поразмыслив, я передумала. Всё-таки Зигмунд – не совсем тот мужчина, рядом с которым я мечтала просыпаться по утрам.

А вот кто от меня практически не отставал – это бегающая рука. Тогда как Рафаэль то прятался, то снова появлялся, эта маленькая неугомонная конечность следовала за мной следом повсюду. Постепенно я практически перестала воспринимать её как часть неприятного старика. Даже имя ей дала отдельное – Рафик. Сокращённо от Рафаэля, разумеется. Довольно основательно сокращённо: ровно на длину ладони.

Вообще, сложно относиться одинаково к тому извращённому старцу и к этой маленькой шебутной прелести. Хотя, если вспомнить, что я воспринимала как прелесть отрезанную руку… М-да, кажется, от общения с умертвиями меня-таки настигла профдеформация.

И, главное, умом я понимала, что если запереть где-нибудь руку и не позволять выходить, то призрак тоже не сможет перемещаться. Но во-первых у меня на Рафика просто рука не поднималась. Во-вторых, где гарантия, что где-нибудь в Эйнсвилле не припрятана ещё парочка частей тела ушлого призрака. Только какого-нибудь прыгающего черепа или летающей стопы мне и не хватало.

— Ди-и-ина! — провыл призрак, высовываясь из стены.

— Да твою ж! — выдохнула я, резко просыпаясь и подпрыгивая на кровати. — А-а-а!

Ровно передо мной в воздухе висели огромные горящие красным глаза. Миг – и я, потеряв равновесие, кубарем скатилась на пол. Ушибла коленку и больно стукнулась головой о выступающую балку. Да так, что слёзы выступили.

— Так, всё, с меня хватит, — прохрипела я и некультурно выругалась. Настолько некультурно, что Зигмунд, успевший было прибежать на шум, резко передумал. Развернулся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

— Одна маленькая воля усопшего, — тоном искусителя прошелестел Рафаэль, снова возникая рядом. — И я от тебя отстану.

— Да я тебя…

Я запнулась. Потому что только вчера мы с Айрис и Зигмундом решили изменить собственным принципам и всё-таки изгнать надоедливого духа. Но, как выяснилось, для этого нужно было найти все останки усопшего. Или по крайней мере большую их часть. Одной руки точно не хватит.

Да и, откровенно говоря, Рафика было жалко.

Возможно, на то и был расчёт.

Словно подслушав мои мысли, в комнату, скрипнув дверью, просочился Рафик. Подскочил, ощупал со всех сторон и облегчённо улёгся мне на колени.

И я поняла: ничего я Рафаэлю не сделаю. Хотя бы потому, что не хочу, чтобы страдало вот это крошечное существо. А значит, надо сдаваться и принимать предложение. Безусловно я знала, что идти на поводу у шантажистов последнее дело. Но и сопротивляться сил уже не было. Ещё пара таких ночей – и я точно свихнусь.

— Что там у вас за предложение? — спросила устало, подтягивая к себе ноги. Я так и сидела на полу, машинально почёсывая Рафика между безымянным пальцем и мизинчиком. Малыш млел и мелко подрагивал.