Некромантка 2

— Ничего-ничего, — Абрахан фыркнул, и Имельда поняла, что мужчина пьян. Совсем малость, но эта малость его расслабила. — Он все понимает, но не хочет говорить на «грязном языке». Считает наш народ убийцами. Поэтому я выучил, очень давно, его язык. Мы общаемся так.

— Это… Очень странная форма общения. Как, собственно, и ваш друг.

— Все мы чем-то выделяемся. Для него вы тоже странная. Все, что нужно знать о Мару, что он верный друг, на него можно положиться. И я доверяю ему, как никому.

— Да, это я помню, вы говорили.

— Я могу доверить ему свою жизнь и жизнь своих детей. И также готов умереть за него.

— А это уже громкое заявление. Не шутите так со смертью, господин Вельт. Она этого не любит.

— А я и не шучу. Я уважаю Мару, он храбр и умён. У него доброе сердце.

— Женитесь на нем.

Мэр ошарашенно замолчал.

— Простите, эти слова были лишними.

— Да, у вас острый язык и удивительная неспособность его контролировать.

— Давно не появлялась в светском обществе, отвыкла.

— Мне кажется, вы и не привыкали, — они замолчали. Музыка все не заканчивалась, как назло. Имельда чувствовала себя неловко, стоя так близко к мужчине, ощущая жар его руки даже сквозь платье. От него веяло уверенностью и расслабленностью. Он недавно что-то писал и разговаривал со своим помощником… А ещё… — Что видите?

Имельда моргнула, вынырнула из смутного видения и поняла, что действие зелья начинает заканчиваться. Очень скоро ей придется покинуть этот вечер, а она даже не подумала о том, как будет возвращаться обратно.

— А… Я… Извините, не нарочно.

— Для сурового некроманта вы слишком скромны. Не извиняйтесь. Я знал, на что шёл. Я в курсе, что ваше снадобье вам помогает ненадолго.

— Все-то вы знаете.

— Это моя работа. Все знать.

— Все знать невозможно, господин Вельт.

— Не соглашусь, — в тоне скользнул намек, что именно она может знать все. До девушки это дошло, и она скорчила недовольную гримасу.

— Я не знаю всего на свете, — уперто повторила уже не в первый раз.

— Но можете.

— Нет, не могу.

— Можете, если захотите.

— Нет. Не захочу. Никогда. Вы понятия не имеете, каково это — знать то, чего не хочешь. Так что давайте закончим этот разговор.

— Хорошо. Тогда расскажите, как проникли в мой дом. Все не было возможности это у вас спросить.

— А… Э…

— У вас явные проблемы с выражением своих мыслей.

— Не то, чтобы… Вы застаёте меня врасплох резкими переходами.

— Извините, — не особо раскаиваясь фыркнул, легко и уверенно ведя ее по краю танцпола. Их движения с натяжкой можно было назвать танцем, но их все вполне устраивало. Абрахана так уж точно. — Так как вы взломали защиту? Меня уверяли, что это сделать невозможно.

— Может так и есть. Не спорю. Но я ее не взламывала.

— Что же вы сделали?

— Настроила на себя.

— Как это?

— Долгая история. Сложно объяснить тому, кто не имеет дел с энергией и не видит ее. Но если кратко, то это обходные манипуляции с потоками энергии. Я вплела в них себя, чтобы защита принимала меня, как свою. На самом деле, я бы не провернула этот трюк, если бы ваши исполнители на окна поставили защиту такую же, как на дверь. Но там была явная халтура и даже такой профан как я, смогла это сделать.

— Что ж… Придётся заново заказывать защиту, настраивать…

— Извините.

— Ничего. Зато нашлось слепое место в охране моей резиденции. Вы оказали мне услугу.

— Тогда платите. За мои услуги всегда платят.

Мэр рассмеялся. Громко, заливисто, привлекая внимание близ стоящих гостей. Имельда с некой удовлетворенностью отметила, что ей нравится, как мужчина смеется. Такой он ей нравился больше. Открытый и расслабленный.

— Ну, уж нет, — он улыбался. — Ваше лечение было не бесплатным. Так что считайте, я оплатил ваши услуги.

— Ах… Так, это вы оплатили мое лечение? Мне не сообщили. Тогда благодарю. Собственно, уже тогда, в вашей резиденции мне здорово помогли, а я не поблагодарила. Это недостойно. Так что, прошу за это прощения. И за то, что влезла в дом и заподозрила вас в двойной игре.

— Что ж. Извинения принимаются, — благосклонно кивнул Абрахан, — Да… Признаться, в мой дом попадало много женщин, но таким способом ещё ни одной. Вы затмили их всех.

— Сомнительное достижение. Не боитесь рассказывать такую интимную информацию?

— Нет, — уверенно и слегка беспечно ответил он. — Вы уже все равно видели и знаете обо мне и моей семье больше, чем кто бы то ни было. Поздно бояться.

Имельда зарделась… Ей было стыдно.

— Я не хотела.

— Не переживайте, дорогая. Повторюсь, я знал, на что шёл. Но Вея была дороже всех моих тайн и семейных проблем. Что бы вы ни увидели и не узнали обо мне, я уверен, вы сделаете правильные выводы. И тем более не станете шантажировать меня или использовать эту информацию против меня и моей семьи.

— Звучит, как формулировка клятвы. — Абрахан заглянул ей в глаза. Он говорил легким голосом, слегка улыбаясь, без какого-либо напряжения, но взгляд выдавал его полностью: он действительно не был уверен в Имельде. — Я не создам вам проблем, Абрахан. Вы мне нравитесь, так что мне не хочется портить вам жизнь больше, чем уже есть.

— Рад это слышать.

— На самом деле, если позволите, могу даже дать совет, как решить некоторые.

— Это какие же?

— Семейные.

— И что же это за совет?

— Уделяйте больше внимания Ренсону и Вее. Они нуждаются в вас, а не вашем положении и деньгах. И никакие безделушки с сапфирами не купят их любовь.

Музыка стихла, зазвучали аплодисменты, Имельда отстранилась, слегка поклонилась, отдавая дань уважения своему партнеру. Мэр тоже поклонился, поблагодарив сквозь шум за танец. Имельда забрала у лакея свою трость.

Не успели они выйти из толпы, как господину Вельту подошел какой-то тучный мужчина в свободных одеждах цвета мокрого камня и попросил присоединиться к их компании. Абрахан подал руку Имельде, но тут из толпы вышел Маэстро Боилд с чересчур полным бокалом в руках.