Некромантка 2

Имельда нахмурилась.

— В смысле?

— Неужели вы думаете, что счастливый случай свел нас здесь? — его легкий тон и ироничный взгляд заставили задуматься. А ведь и правда, Имельда в первые мгновения их встречи действительно все свалила на госпожу удачу и случайное стечение обстоятельств. — Вовсе нет, — между тем продолжил художник, глотнув кофе, — Мне в срочном порядке доложили, что мной интересуется весьма подозрительная личность. И я бы махнул рукой, потому как разные подозрительные личности интересуются мной почти каждый день. Но! — он поднял палец для акцентирования внимания, — не с таким упорством, — улыбнулся. — Право, дорогая Пешет, что случилось с вами такого, что толкнуло вас на столь опрометчивый поступок? Я бы на вашем месте, в розыске, засел бы в какой-нибудь дыре пока все не уляжется.

Все время, пока Эстрич говорил, девушка с непроницаемым лицом смотрела на него, сложив аккуратно руки на краю столешницы. А как закончил, положила эти самые руки на горящее лицо, чтобы хоть как-то усмирить стыд, страх и пылающие щеки. Сейчас она чувствовала себя одной из тех вертихвосток, которые вспоминают о мужчинах только тогда, когда им нужно что-то от них, а не просто так.

— Рассказывайте, дорогая, раз уж я нашелся, — легко произнес мужчина. В этот момент подошел официант и расставил на столе блюда. Потянуло жареной рыбой с пряностями. Имельда отняла руки от лица и осмотрела содержимое тарелки.

— Простите, — сказала она с полной серьезностью. — Не хотела, чтобы наша встреча произошла именно потому, что мне нужна ваша помощь, а не просто так. Мне ужасно стыдно, Эстрич, но мне больше не к кому обратиться. Точнее… — она замялась. Девушка, не глядя на мужчину, потянулась к нему сознанием, пытаясь прощупать «почву». Эстрич действительно питал к ней симпатию, от него шло странное тепло, как от старого доброго знакомого.

— Не стесняйтесь, Пешет, — мужчина, взяв приборы, стал разделывать стейк из речной форели. — Вы ведь уже здесь. Чем смогу, помогу. Стал бы я оставлять приглашение, не тая надежды вас увидеть? И раз уж вам нужна помощь, так и быть, как истинный джентльмен, я окажу ее даме, попавшей в беду, — он снова улыбнулся, отправив кусочек алой рыбы, нанизанной на двузубую вилку, в рот.

— Спасибо, — Имельда, искоса глянув на часы, которые нашлись в кафе, решила, что успеет поесть, и начала свой рассказ. Утаив, конечно же, большую часть истории, она вкратце объяснила ситуацию, почти все приукрасив. Короче, говоря, наврала. Что обманным путем попала под взор инквизиции и что сейчас ей необходимо уехать как можно дальше, но, вот незадача, она за время путешествия до столицы истратила весь свой и без того скромный бюджет, что у нее был. Эстрич, поглощая алую запеченную рыбу, внимательно и спокойно выслушал весь рассказ, то и дело кивая. — Я бы хотела взять у вас денег. Под расписку, конечно же, заверенную магически, что обязуюсь уплатить долг в ближайший год.

— Хм, — художник отложил приборы, оставив рыбу наполовину недоеденной. Он сложил пальцы рук домиком и приложил их к губам, задумавшись. Имельда поглядывала на часы. Оставалось минут двадцать, а ей еще необходимо было добраться до Митриша.

— Хорошо, Пешет, — довольно серьезно произнес мужчина, — Это не такая уж и сложная просьба. Я-то думал, вдруг вам надо выбить освобождение или что-то вроде того, — он легкомысленно взмахнул рукой. — Давайте так, вы остаетесь у меня на ночь, приведете как раз себя в порядок, без страха быть найденной. А завтра…

— Нет, простите, на это я не могу согласиться.

— Почему? — искренне удивился художник, — Поверьте, я не стану докучать вам, — он двусмысленно улыбнулся, скрыв улыбку за чашкой с кофе. Запивать рыбу кофе? Имельда затолкала свое гастрономическое мнение подальше. — Понимаю, что вы устали.

Имельда смутилась, но все же соизволила ответить.

— Я не одна в Вааларе и не могу просить вас о такой услуге.

— Оу, — мужчина изрядно удивился, выгнув брови, — вот как. Простите, и подумать не мог, что вы уже заняты и…

— Нет, нет, вы неправильно поняли, — вконец смущенная некромантка поспешила перебить мужчину. — Я с братом.

Художник замер, пару раз хлопнув глазами.

— Оу, — только и выдал он, прочистил горло и вновь заулыбался, тоже вроде как смутившись. — Тогда в чем проблема? Я в состоянии приютить вас обоих. У меня большой дом.

Имельда сжала губы, готовая и вовсе их проглотить, глаза забегали по интерьеру уютного кафе.

— Эм… Он тоже в розыске.

Мужчина выдавил сдавленное «кхе» и поцарапал бровь.

— Вот уж не думал, что у вас столь разыскиваемая семья, Пешет.

— Да, поэтому я и не могу настолько подставлять вас, Эстрич. Я буду очень счастлива и благодарна, если вы просто одолжите мне денег, чтобы я смогла нанять экипаж и покинуть страну. Вы просто напишите мне номер своего счета, и я в течение года верну вам долг.

— Пешет, — он накрыл ее руку своей и проникновенно взглянул в глаза, — Успокойтесь. — Перед глазами невольно замелькали картины, стены какого-то дома, задрапированные в дорогую темно-зеленую ткань бархата. Девушка увидела, как Эстрич занят какой-то картиной, сосредоточенно выписывая очередной узор кистью с длинной ручкой. Его пальцы в краске, а под нос он мурлычет себе что-то мягкое, словно кот, своим бархатистым голосом. Эта умиротворенная обстановка подействовала на девушку так, что сердце екнуло. Ей так хотелось побыть в месте, которое бы действительно напоминало дом. Мысли о доме с горечью резанули по сердцу. Туда она вряд ли сможет когда-нибудь вернуться… — Я в состоянии позаботиться о вас и о вашем брате, пусть вы хоть трижды враги народа. Посмотрите на себя. Вы нуждаетесь в отдыхе. Хотя бы в одной спокойной ночи и полноценном ужине и завтраке. Я уж и боюсь спрашивать, когда вы последний раз нормально спали и ели. — Имельда тяжело вздохнула. Он был прав. Она очень устала. — Никто не найдет вас у меня, поверьте. На самый крайний случай, у меня есть пара знакомых людей, которые смогут вытянуть меня из любой передряги, — довольно легкомысленно обронил он, вновь взмахнув рукой. — Девушка, нахмурившись, думала и кусала и без того истерзанные губы. — Соглашайтесь, Пешет.

В последний раз она взглянула на часы и согласилась.

***

После недолгих уговоров, девушка так же согласилась и на то, чтобы Эстрич в его собственном экипаже подвез девушку до той самой лекарской лавки, чтобы забрать Митриша. Художник аргументировал это тем, что ее удача может закончиться, и девушку попросту сцапают на одной из улиц стражники. Вечером их становится больше, а обычных людей — меньше. И если днем ей просто везло, и она затерялась в толпе, то вечером удача может повернуться той самой нелицеприятной стороной, и она наткнется на кого-нибудь из служивых. А если не на них, то на каких-нибудь бандитов, которых в последнее время развелось слишком уж много в столице.

Имельда успела как раз вовремя, потому как Митриш, завидев приближающийся экипаж, уже готов был скрыться через черный ход лавки. Но, все же, девушка его успела перехватить. И, познакомившись внутри экипажа с художником, они втроем направились домой к нему.

Митриш отнесся к новому лицу хоть и вежливо, но весьма настороженно. И даже еще более внимательно, чем к Турцелу. Его недоверие и напряжение легко читалось на подростковом лице, что вызывало у господина Эстрича лишь снисходительную улыбку. Митриш сжал руки в кулаки, упершись ими в сиденье, и сидел так ровно, как будто проглотил кол. Взглядом он то и дело метался от местных улиц за окном экипажа к новому знакомому. Но все же, в конце пути, когда увидел, что повозка остановилась у небольшого особнячка, а не у местной тюрьмы, мальчик слегка расслабился. Но только слегка. Руки его по-прежнему были сжаты в кулаки затем, чтобы сдерживать готовый вот-вот сорваться с ладоней шквал энергии. Ладони горели изнутри.

Особнячок господина Эстрича находился на берегу той самой реки Илаант. Она была одной из самых полноводных рек долины Ваалара и жить на ее берегу считалось особой привилегией. Особняк одной своей половиной располагался на берегу, на укрепленном камнями фундаменте, а вторая половина дома поднималась двумя крупными «ступенями» над водной гладью, поддерживаемая сложной архитектурной конструкцией из крепких стволов той самой необычной древесины, что не гнила от влаги. Таким образом, особняк, словно парил над Илаантом, освещая густые черничные воды реки светом из окон.