Некромантка по наследству

– Ты уверена?
– едва выдавила из себя, стараясь не смотреть на Ланса.
– Я насчет детей.

– Она сама мне об этом сказала! Мое тело ведь сожгли и поместили в урну. Муж не разрешил развеивать прах. Поставил на полку в гостиной. И эта гадина часто со мной разговаривала, когда никто не мог услышать. Злорадствовала, что оказалась умнее и утерла мне нос. Делилась планами на будущее. Говорила, что когда родит Бертрану ребенка, мои дети ей только помешают. Она не допустит, чтобы наследство досталось им.

– Мелли, что происходит?
– голос Ланса звучал напряженно.

Вот и настал момент, которого я так боялась... Почувствовала, как все тело будто каменеет. А из эмоций остаются лишь горечь и отчаянная решимость. Пришло время понять, чего стоили слова Ланса о том, что примет меня любую. И как же хотелось надеяться, что он не отвернется!

– Остановите свадьбу!
– как можно громче воскликнула, вырываясь из объятий Ланса и несясь за уже почти дошедшими до входа в храм новобрачными.

На меня начали обращаться всеобщие недоуменные взгляды, но я почти не смотрела на окружающих. Видела перед собой только лица жениха и невесты, что повернулись в мою сторону и застыли в нерешительности.

– Что происходит?
– неуверенно спросил Бертран.

– Вы не можете жениться на этой женщине!
– добежав до них, заявила, переводя дыхание.

– Это почему же?!
– вместо мужчины отозвалась Дороти, от дружелюбия которой ничего не осталось. Смотрела с вызовом и неприязнью.

– Она убила вашу первую жену!

Вокруг раздались изумленные восклицания. Бертран же широко распахнул глаза, неверяще переводя взгляд с меня на невесту. Подлетевшая ко мне женщина-призрак напряженно замерла.

– Да что она такое несет?!
– состроив вид оскорбленной добродетели, воскликнула Дороти.

– Как она смеет бросаться такими нелепыми обвинениями? Ее ведь даже в Тарлине тогда не было! Да я больше всего на свете любила свою бедную сестру! И теперь смысл моей жизни - помочь ее мужу и несчастным сироткам!
– она явно играла на публику, обводя глазами собравшихся.
– Многие из вас ведь меня хорошо знают. Так скажите, неужели вы верите этим непонятно с чего взятым обвинениям? Не знаю, кто надоумил эту девку сорвать свадьбу, но это низко и подло!

Я посмотрела на испуганных детей, жмущихся к соседке, и нервно сглотнула ком в горле. Вот им точно не стоит слышать того, что я скажу дальше!

– Пусть уведут куда-то детей, и я все объясню!
– твердо сказала, расправляя плечи и смело встречая осуждающие и недоуменные взгляды.

– Вам и правда придется постараться, чтобы все объяснить, - услышала я неприязненный голос Грега Мирье, тоже находящегося в числе приглашенных.
– И если не предъявите доказательства своей правоты, вам вполне могут предъявить обвинение в клевете.

– Полегче, Мирье!
– вмешался Ланс, подошедший ко мне и вставший рядом.
– Прежде чем сыпать угрозами, лучше выслушай, что она скажет. Мелли не стала бы бросаться беспочвенными обвинениями.

– От этой чужачки всего можно ожидать!
– скривил губы лейтенант полиции.
– Она плевать хотела на наши порядки.

На скулах Ланса заиграли желваки, и Грег счел за лучшее не продолжать конфликт.

– Ладно, пусть говорит, - неохотно сказал он.

Детей уже увели куда-то, и все уставились на меня в ожидании объяснений. В горле пересохло, но я заставила себя собраться с силами и заговорить:

– Эти обвинения в адрес Дороти Блер выдвинула не я. Сама до сегодняшнего дня ни о чем не знала.

– А кто же?
– ехидно поинтересовалась невеста.

– Та, кого вы убили. Эмили Оури.

– А вот это уже жестоко...
– пробормотал Бертран.
– Вы не должны трепать имя моей покойной жены!

– Поверьте, если бы она сама меня об этом не попросила, я бы не стала вмешиваться, - с сочувствием возразила.

– В каком смысле?
– осторожно протянул Клод, тоже, как и другие члены команды Ланса, прорвавшийся в первые ряды. Скорее всего, на случай, если командиру понадобится помощь, чтобы отбить меня у разъяренных горожан.

– Ее дух сейчас находится здесь. Стоит со мной рядом, - я словно кинулась в омут с головой, понимая, что скрывать дальше не имеет смысла.

Воцарилась неловкая тишина, во время которой все переваривали услышанное.

– Хочешь сказать, ты видишь духов?
– медленно проговорил Ланс, чье лицо словно окаменело.
– Произошла спонтанная инициация темного дара?

– Нет, - смотреть ему в глаза было нестерпимо, настолько чужими они казались в этот момент.
– Дар я получила раньше, пусть и времени прошло немного. Всего несколько недель.

– Значит, приезжая в наш город, ты уже знала о том, что являешься некромантом?
– уточнил он, сверля меня взглядом.

Ответ пришлось просто выталкивать из горла, настолько не хотелось подписывать себе приговор.

^{– Да}.

Ланс посмотрел на меня так, словно видел впервые, и то, что видел, ему совершенно не нравилось.

– Я понял, - сухо произнес, больше не глядя на меня, словно я разом стала для него пустым местом.

Но и не отошел, продолжая служить мне защитой от возможных поползновений со стороны Грега Мирье.

– Что ж, о том, почему некромант не сообщил о себе всю правду, прибыв в наш город, поговорим после, - вмешался в разговор и начальник местной полиции, встав рядом с Грегом. Он сейчас здесь представлял высшую власть. Мэр не посчитал событие достойным своего внимания.
– А теперь хотелось бы узнать подробности о выдвинутом обвинении.

– Я передам все со слов Эмили Оури, - глухо проговорила, напрасно пытаясь поймать взгляд Ланса.

Зато увидела ободряющую улыбку на лице Эмиля, стоящего среди зрителей. Он единственный, кто не смотрел на меня со страхом или настороженностью. И от его поддержки становилось немного легче.

– Ты можешь сказать все, что хотела, через меня, - обратилась я к призраку, который буквально светился от торжества.

Женщина кивнула и торопливо заговорила. Я же передавала ее слова окружающим. Вначале Эмили сообщила кое-какие детали, о которых не мог знать никто, кроме ее мужа. Хотела, чтобы он окончательно поверил, что она и правда здесь. На Бертрана было жалко смотреть - таким стал осунувшимся и бледным. Нервно сцепив руки в кулаки, невидящим взглядом смотрел туда, где, как я указала, стояла Эмили, и слушал мои слова. Дороти была весьма откровенна, когда разговаривала с прахом сестры, так что той многое открылось о ней такого, чего и сама не знала прежде.