Некромантка с прицепом, или Истинная с того света
Шрифт:
Материал… Дикость ли, считать девушку, пусть и умершую, материалом? Айрису это казалось неправильным. Ему всё последнее время казалось неправильным. Ни так хорошо сохранившаяся зомба, ни Земля, где больше не осталось ни одной подходящей для него девушки, ни его обмен магической энергией с конкретной нежитью, что открыли Зазариэль и Лена — всё неправильно. Не вовремя.
Миллиус Фог был тоже опечален. Ему было обидно и тревожно за друга.
— Друг, ты уверен? — нарушил затянувшееся молчание император.
Айрис вздрогнул, резко подняв взгляд, полный раздражения, на своего правителя:
— Это как понимать? — скрежетнул зубами оборотень. — Не веришь мне? — прищурившись, мужчина медленно вышел из-за стола. — Так ступай и проверь, мой правитель. —
Миллиус заёрзал на стуле, наблюдая, как старый боевой товарищ опять принялся наводить свои порядки в его шкафах.
— Опомнись, я женат!
Язвительно усмехнувшись, ректор академии Тёмных повернулся к другу, ненадолго оставив своё занятие:
— Но не на истинной, Миллиус. Твои страхи мне понятны. Ты и раньше не особо хотел пользоваться привилегией девушек с Земли, что столь фантастически подходят нам в пару… Но и меня услышь! Глаза — пустота. Запах — парфюмерная лавка. Ничего больше нет. Ничего, Миллиус. Это исчезло. Там нет девушки, что могла бы стать моей истиной.
Император зло прищурился. Он проглотил упрёк, касаемо истинной пары, в свой адрес. На самом деле Миллиус и не горел подобным желанием. Ему было хорошо и спокойно от своего выбора. Он любил Масию просто так, не из-за истинности или совместимости.
— Даже не смей в этих стенах произносить подобное! Это мой выбор! Мне плевать на твои слова. — мужчина с трудом удерживал себя на месте. Мысль, пусть кулаки в ход, казалась всё краше и краше.
— Почему тогда так взъелся, если плевать?! — прорычал в ответ оборотень, что тоже был бы не прочь избавиться от напряжения, ввязавшись в потасовку.
— Я тебя буду бить, есть ты не поймёшь. — серьёзно, даже с нотками официоза проговорил Фог, медленно поднявшись с кресла. — Ты подумал, что станет с моей женой, появись моя истинная? Нет, не подумал. Зато подумала и думает она, Айрис. Мне что от этого станет? Плохо, больно или горько? Разве я навлеку на себя позор? Нет! А вот Масия будет морально уничтожена и опозорена. Ты хоть помнишь, сколько времени я разве что не прыгал вокруг неё на задних лапах? Неужели оттого, что я некрасив и противен женщинам? Нет, Айрис! Она, как любая образованная и умная девушка, боялась, что придёт истинная и разрушит всё то, что мы только начали строить. — рвано выдохнув, правитель Дориона, замер напротив друга. — А ты что заладил? Тебе истинная для чего? Чтоб галочку поставить? Любить хочешь? Так люби. Неужели вокруг одни неугодные девушки? Хочешь истинную? Ищи. Только подобные упрёки в моём дворце больше звучать не будут.
Айрис сам уже всё понял. Понял и устыдился своих слов. Масия хорошая девушка. И хоть она полная противоположность Лене, которую два друга когда-то принимали за свою пару, они с Фогом удивительно гармоничная пара.
Вот как вообще эту связь истинных понимать?
— Накажешь? — весело усмехнулся Айрис, чувствуя, как злость понемногу отпускает.
— Конечно, накажу. — кивнул правитель. — Снесу портал у твоей академии. Будешь там жить. Никаких тебе выходных. Никакой резервации.
Оборотень фыркнул, вспомнив, что прозвучавшая угроза уже фактически стала реальностью. Правда, без сноса портала.
— Это всё Лена. Она разрушила связующее нас с девушками её мира. Она что-то придумала, чтоб я дольше мучился, связав мои энергетические каналы со своей зомбой…
— Не глупи. В тебе говорит отнюдь не здравый рассудок. — хмыкнув, император к чему-то прислушался, удовлетворённо кивнув. — В обеденной зале накрывают стол. Предлагаю отобедать и успокоиться.
— Это её мир, Миллиус. И её зомба. Как можно делать вид и думать, что Лена здесь ни при чём?
— Дорион тоже мой. — тяжело вздохнул Фог, разведя руки в стороны. — Разве я осведомлён хотя бы о половине того, что в нём происходит? А вот зомба… — сочувствующие похлопав друга по плечу, император сказал чистую правду: —
Я не знаю. Я в них не разбираюсь. Сам знаешь, у тьмы свои законы и импульсы. Она не столь точечна. Не спеши с выводами. — понизив голос до шёпота, дракон изрёк: — Мы уже видели одну случайность. Возможно, она по неосторожности внесла какие-то коррективы в своё заклинание. Вовсе не из-за злого умысла. Мне по-прежнему кажется, что она не испытывает к тебе ненависти. Ты ректор, Айрис. Имеешь право не помогать в её дипломной работе. Откажись. Есть накопители, в конце концов. Уверен, энергообмен можно настроить и без твоего… кхм, — озорная улыбка застыла на губах Миллиуса, когда он, нарочито медленно протянул: — Физического участия.Одо Лавин едва совладал с собой, чтоб не провалиться от стыда. Сам же виноват. Никто его за язык не тянул. Оборотень сам обмолвился, о методах Лены и декана, зачем-то упомянув последний обмен, когда горячая кровь прилила не к тому месту.
Позор…
— Напомни мне, почему я тебе всё рассказываю? — процедил оборотень, зло щурясь.
— Потому что ты тяжёлый человек, Айрис одо Лавин, а я твой единственный друг. У тебя нет выбора. Всем ведь нужны друзья.
Оборотень напрягся. Разве друзей обманывают? Так уж и всё говорит своему другу оборотень? Отнюдь. Каждый раз альфа степных волков собирается признаться в содеянном преступлении. И каждый раз он пересказывает вместо этого будни академии Тёмных — говорит иное.
Миллиус не поймёт. Не простит.
А стоит ли вообще переживать? Ответа он так и не получил. Молитвы не были услышаны, хоть жертва и была принята. Никто ведь и не узнает о его поступке отчаяния.
…или узнает?
…когда-то давно, в детстве, у меня был дом. С любящими родителями и вечерними субботними посиделками у камина за настольными играми.
Мой дом — моя крепость. В детстве так действительно кажется. Какие бы неприятности или обиды ни происходили в школе и во дворе, дома это всё забывалось. Становилось незначительным и даже глупым. Безграничное чувство защищённости и безопасности…
Это странно, но в этой пещере, в цитадели Тёмных, я чувствую себя… дома. Мне по-прежнему неспокойно от всех странностей моего посмертия, но здесь это почему-то не имеет такого огромного значения. Главное, что здесь я чувствую себя защищённой и не такой неправильной.
Глупость?
Пока Ленка сжимала скелет чьей-то руки, я мерила шагами пещеру, прислушиваясь к своим ощущениям. Странным ощущениям. Мне всё казалось, что ответ затерялся где-то здесь. Прямо под моим носом всенепременно должно лежать объяснение моей невозмутимости и моему чувству безопасности.
Некромантка, будучи в каком-то трансе, совершенно мне не мешала, а оттого, осмелев, я двинулась ещё глубже в пещеру.
Странный мир — странные молитвы. Что я в этом понимаю? Правда, Лена сказала, что отполированные до белизны кости руки — артефакт, а не молитвенная принадлежность, но я всё равно считала, что девушка с помощью него общается с богами.
…или мне просто хотелось в это верить? Боги наверняка в курсе, почему я такая получилась, и непременно, если Лена вежливо попросит, объяснят ей всё и помогут нам.
Наивно? Возможно. А почему нет? Я из могилы раскопалась, прости господи. Что наивного в том, что магический мир наладил коннект со своими богами?
Надеюсь, артефакт или боги, скажут некромантке, что меня здесь не было и быть не могло. А то заладила: «Здесь твой след, здесь твой фон, ты тут была…» Да я дальше речки на майские праздники не выбиралась. Какие могут быть горы? Уж я бы точно запомнила, покори я такую вершину и отыщи вот такое в скале.
…или не запомнила бы?
Я ведь так и не вспомнила, что вообще было перед моей смертью и, главное, кто меня грохнул-то. Не верится, что это был какой-то случайный любитель стучать девушкам по затылку тяжёлым предметом. Слишком много мороки. Зачем было меня закапывать? Маньяки вроде, наоборот, напоказ всё делают. Хотя это, наверное, от маньяков зависит. Они же разные бывают.