Некроманты (сборник)

– Ты симпатична мне.

– Мать твою, это что, эсэмэска пришла? – дернулась я.

– Это мой коммуникатор, – вновь раздалось из телефона. Испанец все так же шел рядом, но теперь он глядел на меня с легкой улыбкой.

– Да я заметила, что не саперная лопатка!

– Я коммуницирую с помощью коммуникатора, – заявил «Sagmuns». Этот голос наводил на мысли о роботе с планеты Шелезяка – той, на которой не было ни воды, ни еды, ни жизни.

– Ты меня разыгрываешь, – предположила я. – Где-то рядом должен быть твой сообщник.

Я огляделась, однако вокруг никого больше не было – только редкие чахлые сосенки, мелкий дождь и мигающий фонарь вдалеке.

– Кто-то слушает нас через телефон и разговаривает со мной по громкой связи! – догадалась я. – Через программу, искажающую голос. Смешно.

Разгадка была столь банальна, что я даже огорчилась. Мой нежданный спутник тем временем рассмеялся – смех его был гортанным, глубоким, совсем не похожим на голос из телефона.

– Я рад, что ты не умерла, – заявил робот из телефона. – Даже несмотря на то, что теперь умру я.

Как программист, я имею дело с логикой. Подчас выстроить ее – именно то, что от меня требуется, то, что я делаю лучше всего, поэтому Кирилл, не оглядываясь на все мои глюки и странности, имеет со мной дело. Пишет ТЗ, утешает в скайпе, выслушивает бредни.

Однако даже если предположить, что моя смерть могла бы спасти ему жизнь, – что само по себе чушь – остается вопрос, на кой черт он меня тогда спасал.

Некоторое время мы шли молча, только обмениваясь взглядами. Я посылала ему сердитые, он отвечал мне улыбками.

– Ладно, рассказывай, – наконец не выдержала я. – До города далеко, ты меня уже растормошил, хуже точно не будет.

– Ты не поверишь, – металлическим голосом сообщил коммуникатор.

– Ну и что? Ну и не поверю, тебе-то какая разница? Рассказывай уже!

– Я из другого мира. Точнее, из этого же, но из другого… – тут коммуникатор хрипнул и умолк, словно подбирая слово, а потом продолжил: – Кластера.

– Параллельный мир, – кивнула я.

Испанец на короткое время задумался, а потом взглянул на меня с уважением.

– Да, – сказал телефон. – Именно. Мое тело не соответствует моему возрасту. Это поддерживается… магией. В моем мире она как воздух. Есть везде. Нет мысли, что где-то может быть иначе. Я выбирал мир для побега. Ваш симпатичный. У вас уважают магов. Их показывают в… телевидении. К ним ходят целые… стадионы. Им молятся.

– Экстрасенсы и целители, – я улыбнулась. – Да они же все шарлатаны!

– Я не знал. Не подумал. Пришел сюда. А в мире нет магии. Вообще. Мое тело откажет мне через несколько часов. Я умру.

Он выглядел вполне здоровым, этот ложный Испанец. Странным, но здоровым.

– И как бы моя смерть помогла тебе? – поинтересовалась я.

Мы вышли к Брунькам и теперь двигались мимо березового подлеска. Вдали уже виднелся большой недостроенный молл, в который вложились толстосумы из столицы, но то ли с кем-то не поделились, то ли переоценили свои силы – и теперь пустая коробка стояла памятником отечественной безалаберности.

– Это магия. Рождение. Смерть. Открываются двери. Насильственная смерть открывает их нараспашку. Я бы успел уйти.

Интересная мысль. Значит, маг из другого мира по ошибке «сбежал» в наш мир, в котором нет волшебства. Тут его накрыло, он осознал свои заблуждения, нашел выход и…

– Стоп, – рассмеялась я. – А с чего ты взял, что я вообще собираюсь умирать?

– Радио. Полицейская частота. – Тут металлический голос умолк, и из коммуникатора послышалась явная запись простецкого мужского баса: – На Бруньки по дороге идет женщина, около тридцати пяти, явно в прострации.

Ему ответило легкое женское сопрано, певучее и невозмутимое:

– Пусть ее психушка забирает, куда я ее дену? Она сейчас никому не нужна! А собьют – «Скорая» подберет, да и мы приедем.

– Мне двадцать восемь, – сухо сказала я. Меня как-то даже задело равнодушие родной полиции, не умеющей даже правильно определять возраст. Не удивительно, что у нас такая преступность! – Так ты что, шел за мной и ждал, пока собьют? И долго шел?

Приятный женский голос, знакомый мне по навигационной программе, отчетливо произнес:

– Четыре километра пятьсот метров.

– Что это за фигня с голосами из телефона? – возмутилась я.

В конце концов, это было просто невежливо – менять голоса так часто. К тому же на какие-то бабские. Если ты мужик – так и говори как мужик! У того же навигатора, к примеру, есть вполне нормальные. У моего однокурсника встроенный в «Рено» говорил по-французски голосом Депардье.

– Я не знаю ваш язык. Я не знаю ваши правила, – пояснил телефон привычным голосом робота. – Но я умею общаться с мертвой материей. Это… не магия. Это… язык запросов. Когда чувствуешь предмет. Спрашиваешь его. Делаешь ему предложение.

Я рассмеялась, но тут же осеклась под серьезным взглядом.

– Предмет отвечает тебе. Выполняет твою волю. Человек выше предмета. Это – власть. Это – не магия. Но научиться этому можно только с помощью магии.

– И ты заставил телефон выполнять твою волю, – догадалась я.

– Нет, – коммуникатор вроде как был недоволен. – Я постоянно общаюсь с ним. Даю запросы. Получаю ответы. Он сообщает мне, что ты имеешь в виду. И сообщает тебе, что я имею в виду. Постоянный контроль. Тяжелая работа. Он использует все свои возможности. Программы. Модули. Он старается. Но может ошибиться. Особенно если есть выбор.

– Круто, – вздохнула я. – То есть ты тоже программист, да? Только такой… пожизневый. Универсальный. Я бы тоже так хотела, наверное. Сказала компьютеру – а собери-ка мне по вот этому ТЗ вот такую программку!

Это требовало осознания. Некоторое время мы шли молча, потом Испанец без предупреждения свернул в сторону «железки» – дороги, по которой на Машиностроительный шли составы от подрядчиков и партнеров.

Я двинулась за ним, мне было в общем-то все равно, хотя где-то подспудно оставалась мысль, что он в любой момент может меня убить и свалить из этого мира. Но я в это уже не верила, как-то спокойно было рядом с ним. Так спокойно, как давно уже не бывало.