Нелады со звездами

Грейс нахмурилась. Струпар. Определенно, эта фамилия ей знакома. Ну, конечно! Она каждую неделю выписывала на нее чек.

— Мария Струпар? Мария-домработница? Откуда ты ее знаешь?

Грейс растерянно замолчала. У нее в голове прогремели раскаты грома, словно встали на свое место огромные каменные глыбы. Вторично сверкнула молния.

— Не могу в это поверить. Раз ты таинственный автор, ты также и таинственный клиент Марии.

Генри кивнул.

— Мне ее бог послал. И дело даже не в ее потрясающих рассказах; после того, как все пошло наперекосяк, Мария осталась единственным способом связаться с тобой.

— Наперекосяк?

Сквозь тучи, застилавшие рассудок Грейс, сверкнул неприятный намек на то, что сейчас ей предстоит выслушать критику своей профессиональной деятельности.

— Казалось, каждая наша встреча оканчивалась катастрофой…

Грейс тяжело вздохнула. Ну вот, сейчас она получит сполна. Что ж, она того заслужила.

— …и всякий раз виноват в этом был я, — простонал Генри.

— Ты? — удивленно посмотрела на него Грейс.

— Ну разумеется. Я набросился на тебя на фестивале в Сент-Меррионе… — Остановившись, он хитро взглянул на нее. — Хотя, вероятно, тут-то как раз все было в порядке…

Грейс поморщилась. Генри кашлянул.

— Я испортил все на радио, выставил себя на всеобщее посмешище на телевидении, устроил скандал в книжном магазине, вывалил грязь на твоего бывшего приятеля, потому что не знал, что он твой бывший приятель… — Он рассеянно провел рукой по волосам. — Это был конец. Я был уверен, что после того случая в коктейль-баре ты больше не захочешь меня видеть.

Грейс определенно стало как-то странно. Она не отрывала взгляда от его рта, пытаясь следить за словами. Генри говорил быстро, возбужденно.

— Я не мог придумать, как связаться с тобой. И однажды я пожаловался на это Марии. Когда она сказала, что ты также одна из ее клиенток, я не мог в это поверить. Вот тогда у меня и родилась мысль насчет книги — я решил написать что-нибудь такое, что тебе понравится. А у Марии была масса ценных идей. В детстве она жила в месте, похожем на Твинки-бей.

Грейс почувствовала, как ее ладони скользят по бетону фонарного столба. В черном небе вспыхнули звезды; она ударилась обо что-то холодное и твердое. Из руки выкатился маленький металлический кружок. Свет погас.

— Право, дорогая, я же говорила тебе, чтобы ты не выходила на работу. Ты еще не до конца поправилась. Чувствовала себя неважно. А потом эта церемония…

Очнувшись, Грейс услышала над собой бубнящий голос. Она была у себя дома, в своей кровати, а рядом стояла ее мать. Дежа-вю? Или снова болезнь?

Сделав над собой усилие, она уселась в кровати.

— Сколько времени я провела так?

— День, не больше, дорогая. Просто ужасный грипп.

День, не больше. Грейс упала на подушку. В голове стали складываться воедино обрывки последних воспоминаний. Генри, улыбающийся. Генри, целующий ее. Судя по всему, сон. Галлюцинации пораженного болезнью сознания.

— Но Генри не давал мне скучать, — неожиданно добавила леди Армиджер.

— Генри!

По спине пробежала тревожная дрожь. Она смутно вспомнила, как он сказал что-то вроде: «Каждая наша встреча оканчивалась катастрофой…» А вот теперь Генри каким-то образом познакомился с ее матерью. Увидит ли она его когда-нибудь снова?

Леди Армиджер кивнула.

— Вчера, пока ты спала, мы с ним очень мило поболтали. — Веки у нее задрожали; она едва заметно вздохнула. — Такой очаровательный мальчик! И — разумеется, дорогая, помимо того, что он беззаветно и преданно влюблен в тебя, — как выяснилось, Генри из рода Хартингтон-Мунов. Очень приличная семья. И очень богатая.

Застонав, Грейс закрыла глаза.

— О, дорогая, ну зачем ты так? — Леди Армиджер беспомощно вздохнула, но затем, сделав над собой усилие, переменила тему: — Ну, разве не поразительно, что он познакомился с тобой — точнее, вновь познакомился с тобой через вашу общую домработницу? Кстати, такая жалость, что она уходит.

Грейс встрепенулась, открывая глаза.

— Уходит? Мария уходит?

— Да, она открывает свое дело. Теперь, получив гонорар за книгу, она станет состоятельной женщиной. Предварительные заказы на «Бродяг» просто поражают.

— На «Цыган», — поправила ее Грейс. — Книга называется «Цыгане из Твинки-бей».

— Как бы там ни было, дорогая, так или иначе, я ужасно расстроена, ведь я собиралась похитить у вас Марию для нашего консульства.

— Что?

Грейс нахмурилась было, но тотчас же улыбнулась. Какой смысл ссориться? Одержать победу над леди Армиджер нельзя, так что лучше быть ее союзником.

— С другой стороны, — небрежно продолжала мать, — наверное, для Венеции Мария оказалась бы слишком яркой личностью. Я так поняла, она постоянно говорила про магию и потусторонние силы. Министерству иностранных дел это бы не понравилось.

— Вероятно.

— И все же именно Марию вы должны благодарить за то, что она наконец свела вас вместе. — На лице леди Армиджер изобразилось отчаяние. — Вообще-то я чувствую себя оскорбленной. Подумать только, она добилась успеха там, где меня преследовали сплошные неудачи. Я так старалась, и кто меня обошел? Домработница!

Грейс скрыла свой смех приступом кашля. Глаза леди Армиджер снова зажглись огнем деловитости.

— Ох, дорогая, чуть было не забыла, Генри просил меня кое-что тебе преподнести, когда ты проснешься.

— Вот как?

Грейс завороженно смотрела, как мать роется в своей огромной блестящей сумке.

— Это точно должно быть где-то здесь. Генри настоятельно подчеркивал, что я должна сразу вручить тебе… это что-то ужасно необычное и ценное… ага, вот и нашла.

Достав из сумочки маленькую коробочку, она с сияющей улыбкой протянула ее дочери.

Под снисходительным взглядом матери Грейс раскрыла коробочку и вывалила на ладонь ее содержимое. У нее в руке лежал величественный профиль.

Скрипя стулом, леди Армиджер подалась вперед, чтобы видеть лучше.

— Монета в один фунт? — В ее голосе прозвучала смутная тревога. — Да к тому же грязная. Ну и ну! И что в ней такого необычного?

Грейс крепко сжала металлический кружок. Она ничего не могла сказать наверняка, но определенно стоимость монеты не имела никакой связи с двойным подбородком.

— Она необычная, и все.

Леди Армиджер фыркнула.

— Как скажешь. Лично я ожидала кольцо с большим бриллиантом. — Тряхнув головой, она с деланой радостью взглянула на руку дочери, сжимающую монету. — Ладно, главное — чтобы там, откуда она пришла, их было еще очень много, а?