Нелегалы 1. Операция «Enormous»

^{Помощник резидента в Лондоне Владимир Барковский, он же Дэн и Джерри. Сфера его интересов в Англии — британский Урановый}

^{Александр Семенович Феклисов (он же Фомин, Юджин и Калистрат). Единственный из советских разведчиков, кто напрямую работал в Англии с суперагентом-атомщиком Клаусом Фуксом}

^{Клод — Юрий Соколов — готовит машину к разведывательной поездке по США}

^{Заместитель представителя СССР при ООН С. Царапкин (второй слева) вручает спортивный кубок волейболистам советского представительства в Нью-Йорке (третий слева — разведчик Клод — Юрий Соколов), победившим команду посольства СССР в США}

^{Разведчик Юрий Соколов с дочерьми в минуты отдыха в Нью-Йорке}

^{Разведчик Юрий Соколов (второй слева) с американскими бизнесменами}

^{Р. И. Абель}

^{Полковник Р. И. Абель за пересъемкой разведматериалов}

^{Возглавлявший МГБ СССР с 1946 по 1951 г. В. С. Абакумов. После войны курировал научно-техническую разведку, затем был предан суду по обвинению в грубейших нарушениях законности и приговорен к расстрелу}

^{Заместитель начальника научно-технической разведки и отдела «С» Лев Петрович Василевский}

^{После работы в Нью-Йорке А. А. Яцков был направлен в начале 1947 г. в парижскую резидентуру}

^{Разведчик А. А. Яцков был заядлым шахматистом и не любил проигрывать}

^{Уинстон Черчилль, Гарри Трумэн и Иосиф Сталин в Потсдаме, где американский президент сообщил советскому лидеру о «новом оружии необыкновенной разрушительной силы». Но «вождь народов» отреагировал на это совершенно спокойно: Сталин давно уже все знал}

^{Мoppuc и Леонтина Коэн в момент отплытия от берегов Америки. Фото публикуется впервые}

На встрече с Лесли Персей передал схемы имплозивных линз, описание и чертежи готовой к испытаниям бомбы, назвал дату и место их проведения — 10 июля в пустыне Аламогордо и сообщил о том, что США в недалеком будущем намереваются сбросить две атомные бомбы на Японию для скорейшей ее капитуляции. Что сам он примкнул к движению ученых, выступающих против использования ядерного оружия.

После возвращения Лесли из штата Нью-Мексико в Санта-Фе выехал связник — Раймонд. Он встретился с Клаусом Фуксом, который тоже сообщил о предстоящих испытаниях первого атомного изделия и о предстоящем применении против Японии двух бомб — урановой «худышки» (названной так поначалу в честь президента Рузвельта, но потом ее переименовали в «малыша») и плутониевого «толстяка» (названного так в честь английского премьера Черчилля). Кроме того, Фукс передал Раймонду пакет с материалами, в которых, как и у Персея, были чертежи и графики готовой к испытаниям атомной бомбы. После этого связник по заданию Яцкова попросил Чарльза ответить на несколько вопросов (их подготовил для разведки И. В. Курчатов, который просил уточнить последнюю информацию Персея по имплозивным линзам). По содержанию задаваемых вопросов Чарльз понял, что кто-то другой, возможно, его же уровня ученый-физик, уже проинформировал русских об имплозивных линзах. Ничего не сказав по этому поводу Раймонду, Чарльз лишь коротко и спокойно заметил:

— Ответы на ваши вопросы содержатся в материалах, которые я только что передал вам…

Договорившись с Чарльзом встретиться в следующий раз осенью — 19 сентября, Раймонд выехал из Санта-Фе в Альбукерке. На другой день он получил от другого агента, Калибра, аналогичную информацию.

* * *

После капитуляции Германии заместитель начальника разведки НКГБ генерал-майор Г. Б. Овакимян предложил руководителю Лаборатории № 2 И. В. Курчатову сформировать совместную группу из чекистов и ученых-атомщиков для розыска и вывоза в СССР научно-технической документации, оборудования лабораторий и промышленных объектов, возможных запасов урана, а также специалистов, входивших в немецкий атомный проект.

— Я — за! — воскликнул бородатый академик. — Мы же, Гайк Бадалович, совсем нищие. По сей день собираем «по сусекам» инструменты, приборы, счетчики и станки… У нас даже столов и стульев не хватает! Все это из-за войны. Поэтому мы готовы подключиться к поиску всего того, чего нам недостает… Какой уровень наших сотрудников необходим для включения в эту группу?

— Самый высокий. Это же в ваших интересах. Вы сами должны отбирать все необходимое для ускорения работы. Ведь бомба-то у американцев уже готова…

— Да, я понимаю. Понимаю, что и разведчиков и ученых одинаково теперь торопит время. Отныне оно будет выступать в роли нашего общего жестокого, неумолимого властелина. И мы очень благодарны, что вы оперативно подпитываете нас объективными материалами…

— Каждый должен делать свое дело. Сама по себе наша информация ничего не стоит. Она может быть полезной только тогда, когда попадает на благодатную почву, то есть когда понимается необходимость и имеется возможность для ее реализации. Роль нашей разведки в общей проблеме, как я ее понимаю, — не сводя глаз с Курчатова, продолжал Овакимян, — сводится к тому, чтобы исследования ученых продвигались быстрее, чем это было бы без наших материалов… Бомбу-то делаете вы, ученые и специалисты, опирающиеся на развединформацию, научно-технический и экономический потенциал страны.

Пока он говорил, Курчатов медленно кивал головой, а затем великодушно заметил:

— Спасибо, Гайк Бадалович, за правильное понимание роли разведки и ученых в создан ид советского атомного оружия, а что касается поездки в Германию и Австрию, то мы готовы направить туда специальную группу физиков, химиков и металлургов. Ради такого дела я готов послать туда даже своих непосредственных помощников…

— Кого вы имеете в виду? — перебил Овакимян.

— Харитона, Арцимовича, Флерова, Кикоина, Головина… — начал перечислять Курчатов, — Но меня интересует, как будет решаться проблема их личной безопасности? Война-то хоть и закончилась, но обозленные фашисты остались в Германии, окопались в своих норах…

Овакимян улыбнулся внезапно возникшей у него мысли и тут же высказал ее вслух:

— А мы оденем их в форму полковников госбезопасности и дадим им личную охрану.

— Хорошо. А кто возглавит эту миссию?

— Известный вам Авраамий Павлович Завенягин.

Вскоре скомбинированная из чекистов и ученых-физиков группа, возглавляемая Завенягиным и проинструктированная лично Л. П. Берией, выехала в Германию. Но она опоздала ровно на год: после того как по немецкой территории прошли члены американской миссии «Алсос», русским там делать было уже нечего — представлявшие особый интерес физики Вернер Гейзенберг, Отто Ган, Макс фон Лay и другие известные ученые Германии были уже вывезены в США. Советской стороне достались лишь Нобелевский лауреат Густав Герц, специалист по металлургии урана Николай Риль, фон Арденне и другие, менее значительные фигуры, а обнаруженная большая партия награбленной в Конго окиси урана в количестве более ста тонн была срочно вывезена в СССР, где она впоследствии использовалась как сырье для производства плутония.