Нелинейная зависимость

Не спеша надвигались сумерки.

Понимая, что ночью звать кого-то на помощь будет уже бессмысленно, Андрей попробовал кричать, но обожженное перцовым экстрактом горло выдавало лишь негромкое сипение. Налетел порыв ветра и, словно в издевку, задрал ночную рубашку, оголив онемевшую задницу.

Андрей уперся лбом в рельс и заревел, как в детстве, уже не стесняясь никого, даже самого себя. Это были слезы страха, отчаяния и жалости к самому себе.

Со стороны дороги послышался рокот нескольких мощных мотоциклетных двигателей. Андрей прислушался. Басовитое урчание приближалось. Повернув голову, он заметил сначала мелькание фар, а затем на поляну медленно выехали три байкерских мотоцикла — размалеванных, обросших мехом и кожей, с высокими рулями, загнутыми на манер буйволиных рогов. На двух виднелось по одному седоку, а на третьем мотоцикле, кроме водителя, сидела девушка в обтягивающем черном комбинезоне. Голова ее была выбрита по последней моде и напоминала бильярдный шар с рыжими кисточками возле ушей.

От такой компании не стоило ожидать ничего хорошего, поэтому Андрей затаился, насколько это было возможно. Слезы еще лились из глаз, но всхлипывания пришлось сдерживать. Где-то недалеко за его спиной байкеры заглушили моторы. Мышцы Андрея судорожно сжались, но, похоже, компания не заметила его.

— Может, поедем дальше? — спросил один совершенно мальчишечьим голосом.

— На фиг, — с хрипотцой ответил другой. — Клевое место.

— Хочу здесь! — заупрямилась девушка. — Мне нравятся эти развалины. Это так эротично — брошенный поезд посреди леса.

Андрей их видеть не мог. За спиной, совсем близко, раздавался только звон бутылок, смех и отборная ругань. Затем затрещали обламываемые сучья, а еще чуть позже запылал костер, разбрасывая повсюду дрожащие отблески пламени. Два желания отчаянно боролись в нем — затаиться и позвать на помощь. Против первого выступало тело, скрюченное и страдающее, а против второго восставал разум. Разум осознавал, что байкеры грубы и необразованны, что они не склонны к состраданию, зато наверняка склонны к насилию.

Андрей явственно представил, как он позовет на помощь и как байкеры станут потешаться над ним, и лить ему на голову пиво, и мочиться на него, а перед отъездом вставят в анус бензиновый шланг и напишут фломастером на ягодицах: «Слоник».

Разум порекомендовал телу сидеть как можно тише.

Костер пылал, компания за спиной веселилась, готовила шашлыки, пила пиво и разухабисто танцевала под плеер. Затем речь пошла про марихуану, а еще чуть позже — про секс. Обсуждали какого-то Свиста, который переспал с Тоськой, а она от него залетела, а он, гад, даже денег ей не дал на аборт.

— Надо его самого трахнуть, — задумчиво подвела итог девушка. — Чтобы понял женскую долю.

С ней пьяненько согласились, решив, что Свист действительно падла и надо ему подкусить тормозной тросик при случае. А Тоське нужно скинуться на аборт или усыновить пацана всем стадом.

— А если девка родится? — спросил мальчишечий голос.

— Тогда удочерить, — покровительственно ответил хрипловатый басок.

Они еще помыли кости знакомым, обсуждая в основном любовные похождения обоих полов. Они чавкали мясом, громко сопели папиросами с коноплей, гулко заглатывали пиво и хохотали над пошлыми анекдотами.

Потом наступила короткая тишина.

— Народ, меня глючит или это голая жопа торчит из-под поезда? — задумчиво спросил обладатель хриплого голоса.

— Гонишь? — удивилась девушка.

— Нет, точно жопа! — подтвердил мальчишечий голосок.

Андрей зажмурился и напрягся, слушая приближающийся звук шагов.

— Вот прикол… — Тощий байкер в джинсах и майке навис над Андреем. — Мужик, ты живой?

— У него клешни в наручниках, — понял его грузный товарищ, весь затянутый в кожу.

— Просто так людей кверху жопой в лесу не оставляют, — насторожилась девушка. — Может, это Красавчик Рекс?

— Эй, мужик! — Грузный легонько пнул Андрея по ягодице. — Ты будешь говорить или нет?

— Буду, — неохотно буркнул Андрей.

— Смотри, разговаривает! — развеселилась девушка. — Его что, в муке изваляли?

— Похоже, это цемент. — Тощий брезгливо провел пальцем по руке Андрея возле самых наручников. — Изваляли в цементе и привязали к рельсам.

— Никто меня не привязывал, — попробовал объяснить Андрей.

— Тебя не спрашивают, — командирским тоном оборвал его грузный. — Народ, что будем делать?

— У него и рожа вся в цементе. — В голосе девушки послышались нотки жалости. — Ты давно тут?

— С утра, — коротко ответил Андрей.

Тощий уважительно присвистнул.

— Эй, Немой! — позвал он кого-то невидимого. — Иди сюда! Тут правда мужик с голой жопой! С утра торчит очком в небо.

— Ему по фигу, — махнул рукой грузный.

— Вообще-то эротично все это, — хохотнула девушка. — Прикиньте — лес, костер, а посреди поляны голая задница.

— Извращенка, — осадил ее грузный. — Какие будут мысли на этот счет?

— Кажись, его бандюки здесь оставили. Может, он задолжал, они его приковали к рельсам, трахнули по тюремной привычке и оставили подыхать с голоду.

— А чего голос такой осипший?

— Небось орал целый день.

— Похоже. — Грузный длинно сплюнул в траву. — Не знаю даже, стоит вмешиваться в это дело?

— Раньше ведь вмешивались, — пожала плечами девушка. — Похоже, это действительно Красавчик Рекс.

— А если нет? — задумался грузный.

— Может, он мент? — выдвинул версию тощий. — Помнишь, как в «Перегонщике»? Там Жака тоже привязали к рельсам.

— То кино, — покачал головой грузный.

— Да ладно вам, — фыркнула девушка. — В жизни тоже такое бывает, что ни один сценарист не выдумает. Помнишь, куда занесло Веника с курицей?

Байкеры дружно захохотали.

Андрей заплакал тихими безнадежными слезами.

— Ты мент? — отсмеявшись, поинтересовался грузный.

— Нет, — сквозь зубы ответил Андрей.

— А кто?

— Физик.

— Что?! — хором воскликнули байкеры.

— Эй, Немой! Он физик, прикинь!

— Свистишь, — не поверила девушка.

— Это проверить — раз плюнуть, — усмехнулся грузный. — Но если врешь, я тебе еще от себя добавлю. Понял?

Андрей кивнул, совершенно не понимая, как шайка байкеров отличит физика от кого-то другого.

— Эй, Немой! — позвал грузный. — Принеси-ка головню из костра.

При слове «головня» сердце Андрея сжалось от нехорошего предчувствия, и мышцы ягодиц тоже судорожно сжались. К вагону медленно подошел рыжий мужик лет сорока на вид, держа в руке пылающую ветку.