Нелюбезный Шут
Шрифт:
Эх, Янига… Он же теперь молчать неделю будет.
И как он сказал это: «Наслаждайтесь…»
Словно я попала во что-то… очень нехорошее. И рассчитывать могу теперь только на себя.
Но что опасного может быть в такой милой деревне?!
Свиньи?
Фу, глупости.
Я постаралась выкинуть нашу ссору из головы. Подумаешь, ерунда какая. Остынет и всё нормально будет. Не в первый раз поругались. Может, заодно ворчать меньше станет. А то совсем никакого уважения ни ко мне, ни к людям…
— Госпожа ведьма, — староста снова привлёк к себе внимание. —
— Э… — я огляделась в поисках его спутницы, но староста потянул меня к помосту, на котором хрюкала свинья в соломенной шляпке с дикими розочками и розовом платье с оборками.
— Не правда ли, она просто прелестна! — староста смотрел на свинью с таким обожанием, что я невольно подумала: а так ли не прав был Джастер в своём нелестном сравнении?
— Эй, Ольсен! — закричал кто-то из толпы. — Так нечестно! Пусть госпожа ведьма тогда и нашу Розу оценит!
— И моего Паттерсона!
— И Солнце-с-гор!
— И…
Я пришла в тихий ужас от такой перспективы, а Ольсен примиряюще замахал руками.
— Хорошо, хорошо! — Он повернулся ко мне. — Госпожа ведьма, у нас тут смотрины, как понимаете. Судьи есть, но каждый любит своё, понимаете? Если вы присоединитесь…
Судить свиней? Я окинула взглядом хрюкающих претендентов, и мне захотелось присоединиться к Джастеру. Но я взяла себя в руки и постаралась мило улыбнуться:
— С большим удовольствием!
Судейство затянулось надолго. Почтенные судьи спорили до хрипоты, обсуждая достоинства своих свиней и выискивая недостатки у чужих, и были готовы спорить до следующего утра. Но в мои планы это не входило. Я успела здорово устать, проголодаться, и мне очень хотелось, чтобы эти глупые смотрины скорее закончились. В итоге, я предложила выбрать не одного победителя, а нескольких, выставив в качестве призов от себя специальную травку для красоты свинок. Мысль пришла в голову неожиданно, пока я слушала споры и думала о том, что за этот отвратительный день опять умудрилась поссориться с Джастером, не успев помириться с прошлого раза.
Кроме готовых склянок, в сумке хранились пересушенные на солнце травы, которые у меня рука не поднялась выкинуть. Так почему не зачаровать на привлекательность свиней?
Это же не торговля зельями…
Предложение было принято с воодушевлением. Поскольку все свиньи для меня были, что называется, на одно лицо, я выбирала самые симпатичные наряды.
Конец смотрин означал начало праздничного застолья, которое все мужчины дружно собирались отметить в трактире. Но сначала заботливо загоняли в хлев главных хозяев торжества, пока женщины и дети тихо расходились по домам. Мне же ещё предстояло подготовить и вручить награды победителям.
— Псина ваша — редкостная сволочь, грубиян и хам, госпожа ведьма! Мало его пороли, пока поперёк лавки лежал!
Жаловаться тощий трактирщик с длинными тонкими рыжими усами начал, едва я переступила порог его заведения. Ужинать и ночевать сразу расхотелось, зато очень захотелось снять туфлю и стукнуть хозяина по лбу.
Ну, вылитый таракан.
Неудивительно,
что Джастер деликатничать не стал…— Это ж даже Лупочник так себя не ведёт, когда нажрётся, а нажирается он до скотского виду!
Мельком я оглядела заведение. Просто, грубо, не очень чисто. Сарай сараем и есть. Только, к сожалению, ночевать больше негде. Несмотря на моё «судейство», никто из зажиточных крестьян свой дом для ночлега госпоже ведьме не предложил.
Впрочем, я уже не была уверена, что деревня настолько милая, как показалось сначала.
— Что он сделал? — я недовольно поморщилась: опять мне за Шута выслушивать и извиняться…
— Дом мой свинарником обозвал, шкура паршивая! Еда ему — помои, пиво — ополоски! Шоб ему типун на язык присел! Даже озеро наше обхаял, брехун! Мол, на гнилом болоте вода чище, язва ему в брюхо! — тут же начал загибать пальцы этот вислоусый тип.
Как будто деньги за каждое слово считает.
Но меня интересовало другое.
— Комната у вас для ночлега найдётся?
— Ежели так комнату просят, то я наместник короля, — насупился «таракан». — Но так и быть, коль уж вы наших свинок так уважили… За кухней дверь, ключ не потеряйте! А ещё псина ваша кувшин расколошматил!
— Какой кувшин? — я решила не обращать внимания на его грубость.
— Девки мои паршивца энтого, аки гостя, уважить по жаре хотели, воды подали, а он его об стену как жахнет! Да вона, сами гляньте!
Повернув голову в указанном направлении, я действительно увидела отбитое горлышко кувшина, болтавшееся на гвозде, торчащем в притолоке двери. Ниже гвоздя растеклось большое мокрое пятно.
Памятуя, в какой ярости был Шут, трактирщик очень легко отделался.
— Дело, конечно, ваше, баб… ведьмовское, — продолжал бубнить «таракан», смерив меня исподлобья таким подозрительным взглядом, что сразу понятно, какие «дела» он имел в виду. — Но как по мне, гнать такого кобеля взашей надо. И неча ему среди порядочных людей делать!
— Где он? — спорить и, тем более, что-то доказывать этому неприятному типу я не собиралась.
Трактирщик сложил руки на тощей груди и презрительно выпятил губу.
— Эта пся паршивая сказал, что в таком хлеву ноги его не будет! А я его за дверь и выставил тута же! Пущай где хочет — там и ночует, чурбан неотесанный, хучь на гнилом болоте, хучь в поле, хучь в бору с медведём обжимается! И не просите за него! Я такого брехуна поганого и в отхожее место не пущу!
Я невольно потерла лицо ладонью. В бору с медведём — это Джастер как раз мог. В лес ушёл, значит…
Ну и ладно, там он точно успокоится. А то ещё поубивает тут кого ненароком…
— Он заплатил?
— Попробовал бы он не заплатить! — недовольно пробурчал трактирщик. — Я б его шустро вежести-то выучил!
Забрав ключ, я попросила принести ужин в комнату, сославшись на то, что буду делать зелья для победительниц смотрин.
Мне хотелось отдохнуть, а не пировать с шумными крестьянами в общем зале. И без того свиной дух, казалось, пропитал меня насквозь. Никакие духи не отобьют, пока не помоюсь…