Нелюбимый мной, нелюбящий меня

— Надеюсь, что ты прав, — хмуро кивнул Седой эльф. — Чем меньше орков соберется на эту войну, тем лучше.

Часы в библиотеке пропели одиннадцать.

— Небо, нам же нужно быть в храме через час, — спохватился Келиар, вставая и подавая мне руку. Леньор решил пойти с нами во дворец, а Нуриар, проводив нас до дверей, попрощался до церемонии.

Обряд был очень красивым, нежным и певучим. И дело было не только во множестве заклинаний, которые читали Беро, жених и невеста, Поручители. Просто весь час, проведенный в Доме Эреи, казался светящимся и невесомым, как пронизанное солнечными лучами облако.

В самом начале церемонии Йолла и Баркем прошли сквозь изящную, украшенную вязью рун арку, стоящую по другую сторону алтарного камня. Я вспомнила, как почти год назад Келиар рассказывал мне о свадебном обряде гоблинов. Арка могла превратить корыстного обрученного в камень. Честно говоря, тогда я не поверила лорду. Слишком жестоким показался мне обычай.

— Я думала, что, рассказывая мне об арке, Вы пошутили, — шепнула я стоящему рядом Келиару. Он лукаво улыбнулся.

— Лишь отчасти. Не упомянул, что ее используют только во время свадеб королевской семьи.

— И часто… случается, что арка работает? — осторожно спросила я.

Келиар неопределенно пожал плечами и жестом пригласил полюбоваться стоящими вдоль стен скульптурами. Да… не меньше полусотни статуй нарядных, спокойных мужчин и женщин. Много это или мало… Как посмотреть.

Беро, обведя жениха и невесту вокруг алтарного камня, вызвал Кадму и Нэймара. Вручил обоим по небольшому круглому кристаллу, выслушал клятвы. Когда последние слова клятв были сказаны, кристаллы в ладонях Поручителей засияли золотым внутренним светом. Потом было множество разных, подобающих случаю слов, но я почти не слушала. Смотрела на мужа, стоящего у алтарного камня. Традиционный гоблинский костюм, выдержанный в зеленых тонах, очень ему шел. Черные волнистые волосы обрамляли спокойное красивое лицо, а теплое сияние кристалла добавляло облику загадочности. Нэймар участвовал в ритуале, повторял за Беро обязательные в этом случае слова, а потому на меня не смотрел. Ведар велел Йолле и Баркему отпить священные эликсиры, дарующие мудрость, долговечность любви, умение просить прощения и прощать. Эта часть церемонии, думается, неизменна для всех народов Великой.

— Дитя Эреи Баркем, хочешь ли ты взять в жены дитя Эреи Йоллу? — спросил Беро.

— Да, — ответил перио и поднял левую руку ладонью вверх. По знаку ведара Нэймар поставил на алтарный камень кристалл.

— Дитя Эреи Йолла, хочешь ли ты взять в мужья дитя Эреи Баркема?

— Да, — ответила принцесса и вложила свою руку в ладонь любимого. Кадма поставила свой кристалл на алтарный камень. Йолла и Баркем повернулись друг к другу, Поручители отступили на шаг. Беро произнес какое-то короткое заклинание и коснулся обоих кристаллов, стоящих перед ним, самыми кончиками пальцев. Кристаллы треснули и рассыпались в пыль, оставляя на поверхности алтарного камня два кольца. Беро взял их, жених и невеста протянули ведару руки.

— Волей Великой, Силой Чувства, Словами Поручителей. Отныне вы Соединенные! — провозгласил Беро, одевая на принцессу и перио кольца.

И только когда Баркем получил разрешение поцеловать жену, Нэймар посмотрел на меня. Долгий, полный нежности и любви, привязывающий взгляд серых глаз. И в эти мгновения для нас не существовал больше никто.

Последовавший за церемонией праздник остался в памяти смазанными речами, вкусным вином, незнакомыми блюдами и ярким ощущением счастья. Вспомнилась наша с Нэймаром свадьба, так похожая общим настроем и легкостью. Видимо, так проявлялось расположение Могущественной. Глядя на золотистое, созданное из неизвестного металла, кольцо Йоллы, я немного ей завидовала. Самую малость. Ведь магия гоблинов позволяла воплощать благословение Великой.

Молодожены сидели во главе стола, по левую руку Йоллы расположилась Кадма, а справа от Баркема усадили Нэймара. Мы с мужем сидели очень близко, так что могли незаметно держаться под столом за руки. Приличия не позволяли большего. Приличия… А я так хотела просто оказаться в объятиях любимого, прислониться головой к его плечу, в полной мере насладится одним на двоих ощущением покоя и счастья. И тому, что музыканты стали играть явно танцевальные мелодии, только обрадовалась. Как и Нэймар, нежно сжавший мои пальцы.

Баркем пригласил Йоллу на танец. Принцесса, кажущаяся хрупкой и невесомой рядом с высоким для гоблина перио, встала, вложив ладони в протянутые руки супруга. Подмигнула, Баркем тихо рассмеялся. И в следующее мгновение ведара повернулась и, проскользнув в кольцо из поднятых соединенных рук, очутилась в объятиях любимого. Он наклонился и легко поцеловал жену, подбадриваемый аплодисментами.

Музыканты, едва молодожены оказались на небольшой площадке, отведенной для танцев, начали новую мелодию. Почему-то она напомнила мне ручей, огибающий камни. Такая же легкая, искрящаяся и звонкая. Я с интересом наблюдала за влюбленными. Многие фигуры танца были мне совершенно незнакомы. Но гоблинский танец мне понравился. Он подчеркивал изящность женских движений, гибкость Йоллы. Я и раньше замечала, что если Баркем обнимает любимую, то он словно старается ее уберечь, защитить. В танце эта особенность стала более заметной, выпуклой. И Йолла, принцесса и сильнейший маг королевства, с нежностью и даже некоторой благодарностью принимала защиту мужа. Вообще, Йолла и Баркем были очень гармоничной парой, и танец это в который раз подчеркнул.

Когда закончилась вторая мелодия, к молодоженам присоединились король Серох и королева Айше. Легко вспорхнула Кадма, потащив за руку своего мужа. Краем глаза заметила, как встают со своих мест некоторые эльфы. Видно, многим хотелось потанцевать.

Встав, Нэймар подал мне руку, я тоже поднялась, вложив в его ладонь свою. Муж улыбнулся и, склонившись, нежно поцеловал палец над обручальным кольцом. В этом простом, естественном жесте было все: любовь, страсть, влечение, напоминание о наших узах, о наших клятвах. В этом жесте было столько чувства, что меня захлестнуло волной наслаждения, стало трудно дышать, и я не смогла побороть искушение немедленно обнять Нэймара. Хотя желала я много большего. Приличия… Лишь оказавшись в объятиях мужа, оставшись с ним в относительной уединенности танца, выдохнула:

— Люблю тебя.

Он улыбнулся ласково, тепло, не сводя с меня взгляда своих серых глаз.

— И я тебя. Без тебя мне жить незачем.

Наверное, вокруг нас что-то происходило, наверное. Но для меня существовали только уверенные, оберегающие руки мужа, блаженно замирающее сердце, жар и нежность поцелуя… Существовал только он, бесконечно любимый мной, любящий меня.

На следующий день, ближе к полудню мы покинули Маллен. Расставание с этим прекрасным городом было по-деловому сжатым и по-военному сухим. Не было долгих прощаний и сборов. Не было слез, бесконечных напутствий и обещаний писать чаще.

Горничная укладывала наши немногочисленные вещи, я из окна наблюдала за мужем, Келиаром и Леньором. Они разговаривали с Посланником и изредка давали указания нашим воинам, готовящимся к отправлению в Аверсой. Лорд Нуриар сказал что-то, его собеседники рассмеялись, Леньор хлопнул Посланника по плечу. Хорошо, что даже в смутные времена находится время шуткам, веселью.

Лорды распрощались. Посланник спросил о чем-то Нэймара, тот указал на наши окна. Лорд проследил за жестом мужа и, заметив меня, прижал правую руку к груди, а после поднял ее к небу, легко склонив голову. "Мое сердце просит Ее за Вас", — говорил этот жест. Я ответила таким же поклоном. Лорд улыбнулся, кивнул и ушел. Как мне потом объяснил Нэймар, Посланник не мог остаться, должен был встретить жену, леди Ламару, возвращавшуюся в тот день из Мунира.

Служанка закончила упаковывать вещи как раз вовремя, — за мной зашел Баркем. Перио, одетый в уже знакомый легкий доспех, казался очень спокойным, будто ничего необычного не происходило. Отослав горничную в "Рунический двор", он отвел меня к Нэймару и лордам. По дороге сказал, что утвержден на должность перио в Аверсое до конца войны. Точнее, на столько времени, на сколько Йолла решит оставаться в герцогстве. После приедет принц Браман с супругой и сменит Баркема. Такому повороту я не удивилась. Король Серох не скрывал свей заинтересованности в развитии отношений с Аверсоем. Войско, Йолла, Беро, сам Баркем. И король был прав, не желая подчеркивать свой интерес, отправляя одновременно двух членов своей семьи в герцогство.