Нелюдимый

Чего? — колоколом раздаётся в голове и я, подавившись воздухом, выговариваю.

— В смысле?

Этот псих вновь смотрит мне в глаза и от его потемневшего взгляда мне вновь становится жутко. ТАК он раньше на меня не смотрел. Я бы запомнила. А потом он делает шаг в мою сторону и я даже дышать перестаю от страха. Остановившись в шаге от меня, Костя ставит фонарь на пол и впивается взглядом в моё лицо.

Свет от фонаря бросает тёмные тени на его бледное лицо, отчего я достигаю высшей точки страха. Оказывается раньше я просто его боялась, а вот сейчас наступил истинный апокалипсис. От него точно можно ожидать чего угодно…

Ненавижу Диму! Ненавижу его компанию! Ненавижу этот вечер! Ненавижу Григорьева! Все пусть катятся к чёрту!

— Я не играю в игры, Кира, — сиплым шёпотом выдыхает Григорьев, — в твои тем более.

Чего? — снова барабанит в голове, но скованная страхом, я истерически выдавливаю.

— С головой не в порядке? Лечи! Я то здесь при чём! По тебе психушка плачет… Убирайся!!!!!

Костя снова хлопает глазами и кривит рот, словно от удивления.

— Удивлён? Тебе разве не говорили, что ты на голову бо-бо. Так я скажу: «Ты — сумасшедший»…. Только пальцем меня коснись и тебе навечно палата психушки обеспечена. Отец это быстро…

— Закрой рот! — хлёстко прерывает мою быструю речь Костя, — даю тебе три минуты, чтобы собрать манатки и убраться из моей палатки. На четвёртой — будешь выставлена за дверь, в чём есть. Время пошло…

Теперь уже я хлопаю глазами и недоверчиво уточняю.

— Дима поставил эту палатку мне… в ельнике.

Мужчина не оборачиваясь, еле слышно, отвечает.

— Вокруг ни одной ёлки. Как раз на улице в этом убедишься.

— А…а…а, — теряя пыл сиплю я, — а..а..а где же мои ёлочки..?

— Психи не ориентируются на местности. Не за чем, — чеканит Григорьев и достаёт из сумки пачку сигарет.

— Но куда мне идти?

Он молча пожимает плечами и выходит из палатки.

Даже свет фонаря не даёт найти мне то место, куда я кинула джинсы со свитером. Куртка и кроссовки вот они… а где же моя одежда?

А если Кос её спрятал? Хотя к чему ему это?

А вдруг они с Димой сговорились — решили меня таким образом наказать? Хотя вряд ли бы брат позволил мне ночевать в компании мужика. Он скорее оставил бы меня одну дома, чем в компании мужчин. Тем более на ночь…

Блин. А ведь моя ночёвка с Григорьевым могла бы мне помочь. Димка сразу бы понял, что даже в его святой компании, я веду себя ни как ему угодно. И возможно этот факт позволит мне избавиться от всепоглощающей опеки брата. Представляю его реакцию, когда он узнает про мою ночь с его другом!

Это был бы чудесный исход Димкиной вечеринки, но…. Но как остаться на целую ночь в палатке с Григорьевым? Мой страх, его дикий взгляд, одно спальное место, темнота… бррррр. Это же верный путь к катастрофе.

— Фухх, — судорожно выдыхаю я, пытаясь разыскать запропастившуюся в тар-тара-ры одежду, — где же я её оставила?

И когда я, закутавшись в одеяло, ползаю по палатке в поисках вещей, возвращается Костя. Я поднимаю глаза на мужчину и ловлю его удивлённый взгляд.

— Время истекло, — буркнул Григорьев и двинулся в мою сторону.

Усевшись попой на пол палатки, я с придыханием слежу за Костей.

Быть или не быть… Надо принимать решение, Кира! Одна ночевка с ним и твоя свобода будет возвращена.

Эх-х-х-х!

— Я здесь хочу ночевать… — с придыханием, выговариваю я, — моя одежда испарилась и свою палатку я сейчас вряд ли найду в темноте.

После моих слов Григорьев, в шаге от меня, тормозит и чуть раздвигает губы для ответа, но почему то передумывает. Только оглядев пол, он поднимает на меня взгляд и недовольно говорит.

— Здесь ты спать не будешь. Повторюсь — участвовать в твоих играх я не собираюсь. Спектакль окончен, Кира. Одевайся и уходи.

Я разозлилась, причём сильно. Даже страх по немногу начал отступать. Что он вообще о себе думает?

— Я не специально сюда забралась, — возмущённо начинаю я, но тут же меняю свой голос на более спокойный: мне надо здесь остаться во что бы то ни стало. Ради себя. Ради свободы.

— Я устала и хочу спать… джинсы и свитер куда-то подевались и у меня…

— Здесь одно спальное место. Моё. — перебивает меня мужчина, — где ты собираешься спать?

— А-а-э-э… — словно в замедленной плёнке подвисаю я, но через несколько секунд поднимаюсь с пола и произношу то, отчего моё сердце начинает бешено долбиться в грудную клетку, — я буду спать с тобой.

Голова Григорьева как то неестественно дергается, а глаза на секунду расширяются. Через чёртову пропасть времени он спрашивает.

— Спать со мной?

Я быстро киваю и зажимаю пальцы в кулаки. В горле печёт, а сердце разгоняется всё сильнее и сильнее. Так сильно оно сейчас бухает, словно готово выпрыгнуть из груди.

— Цель? — неожиданно спрашивает Кос, а я не знаю как ответить на этот вопрос. Не правду же ему говорить.

— Цель? — повторяет через пару минут Григорьев, — я не верю в случайности, тем более в случае с тобой.

Его глаза стали темнее ночи и теперь я не могла рассмотреть в них ни грамма эмоций или чувств.

— Просто захотелось, — вымученно вру я, а потом больно кусаю дрожащие губы, когда вижу, что по лицу мужчины начинают ходить желваки.

— Захотелось переспать со мной? — тихим и хриплым голосом спрашивает Кос, делая шаг в мою сторону.

Он сейчас максимально приблизился ко мне и я, растерявшись, окончательно утрачиваю здравый смысл. Ещё можно нажать на рычаг задней скорости, но внутри до сих пор живет уверенность, что Дима обязательно даст мне свободу. Надо только постараться и… и врать.

— Похоже на то, — еле слышно отвечаю я и прикрываю веки от резкого прикосновения к плечу.

Желание стряхнуть его руку тут же распространяется по телу, но я терплю. Надо срочно что-то придумать, чтобы только переночевать здесь, а не…. переспать.

Тем временем его рука от плеча движется к шее, а после ложится на пульсирующую венку на ней.

«Он что душить меня собрался?» — раздаётся в голове и я вскидываю глаза на мужчину.

Глава 2

Его дыхание. Это первое, что я почувствовала на своём лице. Горячее, рваное, с запахом табака и… кофе.