Нелюдимый

Кто на ночь пьёт кофе? — промелькнуло в голове на секунду, а потом я стала отступать назад. Один шаг… второй… третий…

Его рука, лежавшая на моей шее, там где жилка, сразу же отстранилась, но уже через полсекунды мужчина перехватил мою руку и резко потянул на себя. Не ожидавшая такого напора, я сильнее вцепилась в края одеяла и со свистом выдохнула.

— О-о-ох!

Костя не мгновение замер, а потом уменьшил между нами расстояние вдвое. Теперь мое тело, в плотном одеяле, и его полностью соприкасались, и мне такая близость нисколько не нравилась. Она меня тяготила, я желала поскорее избавиться от горячих и бесцеремонных рук Григорьева.

Вытянувшись струной, я снова попыталась отстраниться, но Костя не только не позволил это сделать, он наоборот усилил свой захват.

Боже. Меня даже тошнить начало, а по коже побежала крупная дрожь. Вот вляпалась, так вляпалась!

Сейчас бы долбануть ему палкой по голове, чтобы он отключился и память потерял, а утром я бы ему и Диме тако-ого наплела — любой сценарист фильмом для взрослых позавидовал.

— Расхотела? — раздалось у самого уха, отчего я вздрогнула и отклонила голову в сторону.

Вот он шанс. Надо разораться и очумело выплюнуть: «а я и не хотела», но голова продолжала сопротивляться телу. Голова настойчиво приказывала вытерпеть всё и обрести независимость от брата. Язык тоже отказывался подчинятся голове, поэтому так и не произнёс нужное «хочу».

Вздрогнув, я порывисто приподняла голову и с силой улыбнулась. Наверное моя улыбка сейчас напоминала оскал Джокера, потому что глаза мужчины сузились и какое-то время он молча вглядывался в моё лицо. И вдруг Григорьев резко наклонил свои губы к моим и хрипло прошептал.

— Сколько их было, Кира..?

Я не поняла его вопроса: сколько чего было?

— Не понимаю, — шёпотом выдохнула я, тем самым запуская в свой рот его дыхание. Мало приятное ощущение я бы сказала.

— Мужчин… — ответил Кос и коснулся кончиком губ моей подрагивающей нижней губы.

Блин. Я не хочу с ним целоваться. Совсем. Может сказать ему, что меня перецеловало пять десятков мужиков и он откажется от своих поползновений в мою сторону.

— Много, — пытаясь не чувствовать его прикосновения, просипела я и Костя тут же замер. Даже губы словно окаменели, после чего сжались в тонкую полоску.

Сработало!

Вот какая я сообразительная, — похвалила я себя. Но как оказалось я рано радовалась…

Неожиданно его словно током шандарахнуло. Григорьев резко вскинул руку и схватил меня за шею. Было не столько больно, сколько неприятно. Я накрыла его руку своей и с усилием оттолкнула её в сторону.

— Пусти..! — вырвалось наружу, но было тут же заглушено яростным поцелуем.

Кос не целовал меня. Нет. В моей жизни поцелуев было достаточно, есть с чем сравнить. Он словно вампир впился в мою плоть и пожирал её огромными глотками. Не хватало воздуха, было жутко горячо и быстро. Его цепкие пальцы удерживали мои щёки, а губы непрерывно терзали рот. И когда я уже подумала, что потеряю сознание от этого кошмара, Григорьев отстранился, предварительно оставив влажную дорожку от моих губ до уха.

Жадно впустив в лёгкие воздух, я быстрым движением обтёрла лицо и сжала зубы от злости. Сейчас я тебе покажу….

Но я ничего не успела. Мужчина резко подхватил меня на руки и понёс в сторону лежака.

— Ужас, — шокировано прошипела я и всё таки решила сдать назад. Надо это остановить!

Всё же он был прав. Игры с ним бесполезны.

Всё произошло мгновенно. Кос стремительно уложил меня на кровать и тут же навалился сверху. Он не то что слова не дал мне сказать, я даже вскрикнуть не успела — мужские губы сразу накрыли мой рот и началась очередная ненавистная вакханалия.

Кому вообще может понравится подобный напор и жадное вгрызание в нежную плоть?

А когда я почувствовала ощутимый укус на верхней губе, меня как будто горячей водой окатило. Что есть силы, я стала сопротивляться.

Придавленная мужским телом, я колотила его по спине, пыталась отстранить лицо, брыкалась… И наконец моя борьба возымела хоть какой-то эффект. Мужчина перестал терзать мой бедный рот, но к сожалению ещё сильнее прижал меня к себе, тем самым взяв сопротивляющееся тело в кольцо своих рук. Григорьев полностью лишил меня движения и зарылся носом в мои волосы.

— Отпусти, — стиснув зубы прошипела я, тронув кончиком языка маленькую ранку на верхней губе.

Почти минуту Кос лежал неподвижно и молчал. И только на пятидесятой секунде он хрипло прошипел.

— Тшшш. Я не насильник, Кира. Отпущу… сейчас. Потерпи…

Григорьев снова зарылся носом в мои волосы, с каждым разом всё сильнее и сильнее прижимая моё тело к своему. А после, он стал медленно, чуть дотрагиваясь, покрывать поцелуями волосы… потом висок… щёку… мочку уха… Конечной остановкой стала шея, о которую он некоторое время тёрся носом, а потом провел по ней… языком.

У меня даже мурашки по телу побежали. Не хочу, чтобы его следы оставались на моей коже. К тому же такие… влажные следы… Бррр. Отвратительно.

Я попыталась перевернуться, чтобы отстраниться от его горячего дыхания и ненавистного языка, но только усугубила ситуацию: мне в живот тут же упёрлось что-то твёрдое. Не надо быть очень сообразительным, чтобы понять что это такое. И как назло Кос тоже похоже понял, что я чувствую его возбуждение, потому что на мгновение он оцепенел, а потом… Потом произошло то, отчего мне сделалось по настоящему дурно и противно.

Григорьев отстранился от моей шеи и заглянул мне прямо в глаза. Он смотрел остро и пронзительно. И вдруг Кос перехватил мою дрожащую руку, чтобы тут же прижать её к своему члену, который сейчас отчетливо ощущался через тонкую ткань спортивных брюк.

Я дар речи потеряла и чуть в обморок не упала от шока. Я никогда эту мужскую штуку даже в глаза не видела, а не то что трогала, а тут…

— Чувствуешь? — хрипло прогнусавил этот псих, на что я вместо ответа громко сглотнула, — не играй со мной, Кира. Не доводи… В следующий раз я не смогу остановиться.

Договорив, он в одно движение поднялся с лежака и быстро вышел из палатки.

Лихорадочно стряхивая и стирая с тела его следы, я с бешеным остервенением терла руку, пытаясь стереть с неё даже малейшие молекулы нашего соприкосновения. Ладонь уже горела, а я всё тёрла и тёрла её.

Надо избавиться! Избавиться от воспоминаний, избавиться от его прикосновений, запаха. А ещё надо полностью изничтожить мысль о достижении цели через этого чертового психа.

Попробовала. Облажалась. Иду дальше.