Немая

Я пожала плечами – мало ли слов на свете – и ткнула пальцем в сторону заднего двора, мол, проблему надо решать. Своими силами я укрепрайон против вредных коз не воздвигну. 

Что там чародей наколдовал, я не знаю. На вид всё как было, так и осталось. Но с того дня ни одна рогатая скотина больше не посягала на суверенитет нашего участка. 

И вовремя. Потому что мастер Баль разобрал каракули моего заказа, посчитал и прислал ткань. Не мудрствуя лукаво, всё запрошенное ткач на складе скатал в один рулон, а его сын с облегчением сгрузил в прихожей. Дело за малым: постирать, чтобы кроить, не думая об усадке, купить, разобрать, вычесать несколько мешков шерсти и сшить, подрубить, простегать безмерное количество аршин будущих постельных принадлежностей.

Дорогие мои, спасибо сердечное, за ваши звёздочки и награды. Пишу для вас!

Глава 13

Фингал был свежим, ярким, с лёгким отёком и покрасневшим белком глаза в центре. Кажется, носу тоже знатно досталось. Перелома, похоже, нет, но припух знатно, и на рубашке следы застиранной крови. Офигеть! И ради чего, и с кем это Ерофей так сцепился?

– Тут это… к-хе, к-хе… – Дела! Немая я, а слова у парня в горле – или где? – застревают. Но не тороплю. Склонила голову к плечу, демонстрируя доброжелательное внимание. – Ну вот… Богдан Силыч велел отнести тебе. Сказывал, что с первого дня в вашем дому кормиться буду, пока они с Михасем в походе будут. Так вот, шоб было…

На крыльце у ног парня стояла объёмная корзина, прикрытая холстиной, и наполовину наполненный чем-то мешок. Похоже, не только за помощь кормить попросил сосед, но и продукты прислал. Что очень даже кстати. Обещанное мэтру Осею довольствие пока не поступало, а былые запасы к концу подошли. Сегодня последнюю муку на сырники выгребла.

Кивнула на ношу и в дом поманила. Не оборачиваясь, иду на кухню, слыша, как за спиной сопит Ерофей. Показала, куда продукты поставить, и жестом пригласила присесть, отдохнуть. Хоть и недалеко нёс, но видно, что нагрузили парня знатно.

Предложила освежиться прохладным фруктовым отваром, налив из запотевшей крынки в большую чашку. Парень привстал с табурета, поклонился неловко, буркнул «благодарствую» и спрятал полыхающее смущением лицо за кружкой.

А я откинула с корзины тряпицу и беззвучно ахнула. Мяса тут на полгода хватит, а не на две недели! Несколько кругов колбасы, ощипанная, но не потрошёная курица, две свиные рульки и немалый кусок говядины. В мешке была мука. Налеплю и наморожу пельменей, из курицы лапшу сварю, рульки на холодец, что ли… Или бульона наварить и в запас заморозить? А там хоть для каши, хоть для супа пригодится, – тут же мысленно начала я планировать, как распределить нечаянно полученное богатство.

– Так это… – вывел меня из задумчивости Ерофей, – помогать-то чё?

Прямо сейчас? Ну пошли, дорогой, – кивком зову за собой парня. Вот это – показываю пальцем на кучу и грустно вздыхаю. Тот хмыкает, что-то бормочет под нос и идёт к мусорной горе. С деловым видом осматривает и спрашивает:

– Всё выбрасывать или нужное в сторонку отложить?

Конечно, отложить! – китайским болванчиком киваю я.

– Ну ты это… иди. А тот тут сейчас пыльно будет, – предупредил мой работник, осматриваясь, и посоветовал: – Котёл бы прикрыть чем, шобы сора не натрусить.

Для котла кем-то рачительным была припасена крышка, сколоченная из нескольких досок. Форма круга грубовато обтёсана топором, вместо ручки вбита железная скоба, края слегка обуглились. Каждый раз, когда брала её в руки, думала, что несмотря на долгие годы службы, вещь, сделанная со старанием, послужит ещё долго.

 И сейчас тоже эта мысль в голове промелькнула, а ещё вспомнился рассказ соседки Боянки, о том, как Ерофею, чтобы не замёрзнуть, приходилось ночевать вот в таких котлах. Хорошо, что к Богдану Силычу попал, а то неизвестно, как бы у него судьба сложилась.

Я уже заканчивала рубить тяпкой в деревянном корытце мясо на фарш, когда в кухню со двора заглянула лохматая чумазая голова.

– Принимай работу, хозяйка, – солидно, без привычных пауз, позвал на улицу Ерофей, где обстоятельно доложил о результате. – Это хлам древесный: лавка сломанная, стул, ещё что-то. Я его порублю и в поленницу сложу. Это надо в мешки или корзины скласть и метельщику в телегу вынести. А это… – Парень шевельнул ногой узел грязного тряпья. – Сама решай. Посмотрел я, одёжа там чародейская. Почти новая. Грешно такое выбрасывать. Она же зачарована – не рвётся, не гниёт. Портки из такой пошить, так сносу не будет.

Дела… Это что же, мэтр Осей каждый год комплект мантий выбрасывал? Щедра, однако, Академия ведовства и чародейства государства Южнорусского.

Заглянула в освободившийся проход подвала. Всё не так плохо, как мне представлялось. Мусор только с краю, да и тот мой добровольный помощник уже разгрёб. Правда, полки, затянутые пыльной паутиной, тоже завалены каким-то хламом, но это поправимо. Веник, тряпка, вода со щёлоком плюс немного усилий, чтобы чистота и порядок вернулись в эту часть дома.

– Здесь тоже убрать? – сам напросился трудолюбивый Ерофей.

Кивала и улыбалась ему со всей искренней благодарностью, какую в эту минуту чувствовала. Вот шайка с водой тёплой, вот тряпка. А это метёлка, скрученная мною из мочала. Ну, всё. Светлые боги в помощь, а я побежала обед готовить.

На обед решила налепить пельмени. Мясо уже порубила, сейчас лук добавлю, посолю, водой разведу, веселкой взобью хорошо и дам настояться, пока тесто творить буду. Пельмени должны получиться сочными – мясо-то свежайшее. Жаль, перца чёрного нет, но пока так.

Из подвала Ерофей вылез, как шахтёр из забоя – только глаза и зубы в радостной улыбке – ура, закончил! – сверкали на грязном лице. К чему-то такому я была готова. В мыльне уже стояли две шайки. Одна с горячей водой, вторая с холодной. Кувшинчик со щёлоком, разведённым мятным отваром, полотенце чистое и взятые напрокат у деда штаны и рубаха.

Пока парень мылся, я добавила в уличный очаг камней горючих и поставила горшок с водой на плиту. Сейчас закипит, закину пельмени и буду кормить работника – заслужил. 

Ел Ерофей широко расставив по столу локти, шмыгая не до конца зажившим носом, чавкая и шумно втягивая бульон с ложки. М-да, политесам отрока не обучали. Сначала я было подумала, что от куда этикету в эти времена взяться, но вспомнила как аккуратно ел Осей, как сервировала стол баба Марыся, поняла, что некому отрока этому учить было.

Конечно, можно было оставить всё как есть, но нам предстоит две недели за одним столом три раза на дню трапезничать. М-да… И какой пантомимой объяснить парню, что не гоже человеку по-свински чавкать? Ещё и не обидеть при этом. Вздохнула.