Немецкая любовь Севы Васильева

В перерыве между танцами и эстрадными номерами, Сева с Гансом пошли в туалетную комнату. Перед возвращением на веранду, Сева приотстал, и тут дорогу ему преградили два спортивного вида парня. Один неожиданно схватил за ворот рубахи, другой ловко завернул руку. Сева опомниться не успел, как оказался зажат парнями. Все произошло мгновенно. Подошел третий и на плохом русском спросил:

— Господин Василёв?

— Что вам надо? — возмутился Сева, пытаясь вырваться из крепкий объятий парней.

— Оставь фройлен Мейер! Понял?

Сева струхнул, хмель вылетел из головы. Вспомнил стародубские и московские инструкции не отвечать на провокации и миролюбиво заметил:

— Что вы хотите? Есть претензии к фройлен Мейер? С ней решайте.

— Еще разговаривает! — возмутился парень, что говорил по-русски и больно стукнул Севу в живот. — Haue dich nach Russland ab! (Убирайся в Россию)! Ублюдок. Коммунист.

Сева скорчился от боли, парни держали его, и он не мог пошевелиться.

— Не оставишь её, — плохо будет! Запомни! — Парень сделал рукой характерный жест у горла.

— Пустите! — Сева не оставлял попыток вырваться из железных объятий. Первый что-то сказал верзилам, они вдруг отпустили его и быстро вышли.

— Повторять не буду, — напомнил говоривший по-русски, и бросился за товарищами.

Униженный вернулся Сева за стол. "Кто эти парни? Кто-то из ухажеров Марики, сказать ей"? Решил не говорить. Компания обсуждала очередную историю, и на Севу не сразу обратили внимание. Первым отключился от общего разговора Штефан, и вновь пристал с расспросами.

— Рассказывают, во время экскурсии на завод, ты подал отцу техническую идею?

— Техническую, — Сева улыбнулся, — по-нашему рационализаторское предложение. Скажи ему, Марика, рыжеволосая фройлен заснет сейчас, здорово перебрала. — Марика повернулась к подруге Штефана, та действительно засыпала.

— Пошли танцевать, — позвала Марика, и они вошли в круг. Медленный танец захватил обоих и Сева забыл о неприятном инциденте, назойливом Штефане. Кроме Марики в огромном зале, сверкающем разноцветьем огней, звоном посуды, громом оркестра и голосом певицы из динамика, он никого не видел, не слышал и был счастлив. Танцуя, Марика опустила голову ему на плечо, а когда поднимала взгляд, смотрела влюбленными глазами и не скрывала своей симпатии.

***

Шофера Марика не взяла и домой повезла Севу сама. После достаточного возлияния, на перекрестке едва не врезалась в рекламную тумбу, чуть не сбила полицейского. Он засвистел, вскочил в свою машину и поехал за ними. Марика прибавила скорость, свернула в узкую улочку, выскочила на широкое шоссе, вновь свернула в переулок, и, в конце концов, избавилась от погони. Только теперь, когда Марика сбавила скорость и успокоилась, Сева по — настоящему испугался — несется с такой скоростью!

— Ловко мы? — спросила Марика.

— Я даже испугаться не успел. Больше, пожалуйста, не гони. Ты же пила.

Дальше добирались без приключений. Остановились у ворот перед незнакомым особняком.

— Приехали, — сказала Марика, посигналила и ворота раскрылись.

Сева удивился, еще не догадываясь, куда его привезли. Вопросительно посмотрел на Марику. Она поняла не высказанный вопрос.

— Этой мой дом.

— Не поздно?

— Отвезти домой?

— О тебе беспокоюсь. С тобой готов и ночь, и день, никогда не расстаться.

— Тогда пошли.

Марика провела Севу мимо поклонившейся ей горничной, что-то сказала, и повела на второй этаж. У себя в гостиной притянула к себе и поцеловала. Счастливый, Сева сжал ее в объятиях, осыпал поцелуями. Вырвавшись, она остановила его,

— Не спеши.

Сева попытался закрыть дверь на ключ и не нашел запоров.

— Комнаты родителей в другом крыле. Никто не войдет, не волнуйся. — Достала из бара небольшой поднос с бутылками и бокалы.

— Что будешь?

— Сок или минералку, перебрал сегодня. И ты хороша.

Марика налила ему сока, себе виски, разбавила содовой.

— Посиди. — Она включила магнитофон. — Послушай пока музыку, я первая приму ванну. — И скрылась за одной из дверей. Прошло несколько минут, показавшиеся Севе часами, ему наскучило одиночество, и он постучал в дверь. Марика что-то прокричала, Сева не разобрал и приоткрыл дверь. Из белой пены выглядывала голова Марики. Он подошел и они поцеловались.

— Не терпится? Лезь!

Сева не понял.

— Залезай, говорю! Чего ждешь? — Марика наполовину поднялась из пены и стала расстегивать ему брюки. Сева смутился. "Она в уме"?

— Мне тебя раздевать?

— Поместимся? — "Была, не была", — решил Сева. Снял брюки, рубашку и, оставшись в плавках, залез в ванну. Купаться вместе с женщиной ему еще не приходилось. Не видел раньше и такой большой, да еще изогнутой ванны. Они опять целовались, брызгали пеной друг в друга, баловались как дети. Под водой Марика стянула с него плавки, и они соединились в любовном экстазе. Впервые Сева занимался любовью в такой необычной обстановке. Из ванной поползла пена, во все стороны летели брызги, вода заливала пол.

Как-то Сева предложил жене заняться любовью в ванной, так она возмутилась, обозвала извращенцем, посчитала оскорблением и не позволила. Сказывалось пуританское воспитание. Фригидная по натуре, Лариса равнодушно относилась к сексу, всякий раз, стесняясь, тушила свет и не позволяла разглядывать себя.

Сейчас в ванной сладостная истома охватила Севу. Несмотря на усталость в ногах, они соединились во второй раз и потом отдыхали, нежась в теплой приятной воде. Марика первой поднялась и вылезла из ванны. Сева попытался удержать, затащить обратно в воду, но она выскользнула из его рук, достала с вешалки и протянула ему край широкого полотенца. Они долго вытирали друг друга, потом Марика повела в спальню. Оказавшись в постели, Сева сразу же набросился на неё.

— Передохнем, замучил, — устало проговорила она. — Жарко. — Сдернула с себя простыню. В комнате царил полумрак, лишь свет не очень близкого уличного фонаря освещал Марику и позволял любоваться, открывать подробности её тела. Оно было прекрасным. Раньше Сева не удостаивался чести — любоваться женским телом.

— Ты чудо! Красавица моя! Не верю, все, правда, не сон. Может, снишься? — Сева не мог сдержать восторга, рассматривая Марику.

Признался, что впервые видит нагую женщину. Она не поверила.