Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945
Шрифт:
– Да нет, конечно! Но подождем, вдруг они повторят залп.
Однако все стихло. Около 22.00 солдаты вышли на рубеж развертывания и стали окапываться.
– Попытайтесь немного вздремнуть, ребята! – говорил обер-лейтенант, обходя линию окопов, чтобы проверить, достаточно ли они глубоки.
Убедившись, что все в порядке, он с облегченным сердцем стал устраиваться сам. Чуть позже всех остальных он тоже решил отдохнуть. Вскоре глубокое и равномерное дыхание дало часовым знать, что их командир тоже заснул.
В 1.45 ефрейтор Гехринг разбудил
– Уже время, господин обер-лейтенант!
Георг Михаэль вскочил на ноги и крепко растер руками лицо. Затем направился к взводу Бракебуша.
– Доброе утро, господин обер-лейтенант! – приветствовал его старший вахмистр. – Как говорится, сейчас начнется.
Ровно в два часа началась артиллерийская подготовка. Высоко над эскадроном с воем неслись на противника снаряды. Стоявшие вокруг Михаэля бойцы не смогли сдержать торжествующий крик:
– Там все они уткнутся носом в землю!
Похоже, что именно так все и было – прямо среди позиций неприятеля поднялись черные грибы разрывов.
Девятнадцать минут продолжалась канонада, затем за дело принялись реактивные минометы. Над немецкими окопами со свистом и завыванием понеслись реактивные снаряды. Когда заработали эти системы, солдаты тоже залегли в своих окопах. Даже лежа обер-лейтенант Михаэль чувствовал передаваемые землей разрывы – при каждом ударе тело его как бы слегка подбрасывало.
Но вот артиллерия замолчала.
– Шестой эскадрон, встать! Вперед!
Выбравшись из окопов, бойцы бросились на противника. Подбежав к проволочным заграждениям, они быстро прорезали в них проходы. Георг Михаэль прополз в один из них, затем снова поднялся и побежал к неприятельским окопам. Внезапно справа и слева от себя он увидел вспышки винтовочных выстрелов и почувствовал сильный удар в верхнюю часть бедра, опрокинувший его на землю.
– Встать! – приказал он сам себе. – Ты не можешь сейчас бросить своих людей!
С трудом поднявшись на ноги, он снова бросился вперед. На бегу он расстрелял магазин своего пистолета-пулемета, и тот замолчал.
Вместе с Бракебушем и его солдатами он прыжком оказался в первой линии вражеских окопов. Здесь остались только мертвые русские. Взрывные волны реактивных снарядов буквально разорвали им легкие. Несколько уцелевших в этом аду подняли руки. Брошенное оружие уже лежало у их ног. Первая линия русской обороны была занята.
– Санитар, сюда! – крикнул обер-лейтенант Михаэль, тяжело приваливаясь к стенке траншеи.
Обер-ефрейтор Гетткант перебинтовал ему рану на бедре.
– Вам надо вернуться на перевязочный пункт, господин обер-лейтенант. Надо удалить пулю!
– Ерунда, Гетткант. Дай сюда какую-нибудь палку.
В разбитых взрывами снарядов траншеях солдаты разыскали какую-то доску, которую офицер мог использовать в качестве костыля.
В небе появились самолеты, звуки их моторов солдаты услышали еще издалека.
– Глядите, сюда летит все люфтваффе!
Триста воздушных машин – штурмовики, истребители и
пикирующие бомбардировщики – появились над линией фронта в предрассветных сумерках и стали заходить на вторую линию русских траншей. Сбросив бомбы, они с ревом выходили из пике.Черные шапки разрывов поднялись в небо. Штурмовики, сбросив свой бомбовый груз, принялись обрабатывать траншеи противника из бортовых пулеметов и самолетных пушек.
Русская пехота не выдержала удара и пустилась в бегство. Перед глазами мотопехотинцев, занявших первую линию траншей, замаячили перемазанные землей их спины.
– Эскадрон, за ними! Взвод Кайлера – замыкающий, остается в резерве!
Михаэль дал знак лейтенанту Кайлеру. Опираясь на палку, он ковылял впереди своих солдат. Они подбежали ко второй линии русских траншей и подавили сопротивление последних оставшихся там пехотинцев.
Посыльный вернулся к взводу Кайлера.
– Резервному взводу приказано продвинуться вперед!
– Вперед, ребята! – крикнул лейтенант. – Не будем заставлять командира ждать нас!
Снова и снова над головами мотопехотинцев раздавался низкий гул авиаэскадрилий. Чтобы летчики не положили бомбы слишком близко к позициям своих солдат, пришлось обозначить их выпущенными ракетами и разложенными на земле полотнищами.
Все дальше и дальше продвигались германские подразделения в глубь территории противника.
– Вам надо вернуться в тыл, господин обер-лейтенант! – сказал командиру лейтенант Кайлер во время краткого перекура у взятого штурмом русского противотанкового орудия.
– Ерунда, Кайлер, я остаюсь с вами!
И Михаэль продолжал хромать во главе своего эскадрона, стараясь не обращать внимания на ноющую рану и свистящие вокруг него пули. Около девяти часов – воздух уже раскалился, как в пустыне, – 6-й эскадрон подошел к высоте, на которой располагался русский дивизионный командный пункт. Чуть позже в виду появился Тим.
Когда, грохоча и лязгая, к ним подошла германская танковая часть, ее приветствовали восторженные крики. В люке первого БТРа, следующего сразу за передовыми танками, стоял командир дивизии генерал-майор Риттер фон Хауеншильд. В воротнике его форменного кителя поблескивал на солнце Рыцарский крест, которым он был награжден 25 августа 1941 года еще в бытность его полковником и командиром 4-й танковой дивизии.
– Как наступаете, Михаэль? – крикнул он.
– Отлично, господин генерал!
Танки выдвинулись к мосту через реку Тим, который русские успели подготовить к взрыву. Штурмом с марша мост был взят. Саперы быстро обезвредили заряды.
Теперь через реку могли переправиться и следовавшие за танками подразделения.
Наступление продолжалось весь день, вплоть до рассветных часов уже 29 июня. Пошел дождь. Из штаба корпуса в дивизию пришло распоряжение закрепиться на достигнутом рубеже и принять меры к обороне.
За все наступление эскадрон потерял двух человек убитыми и одиннадцать ранеными.