Немецкие шванки и народные книги XVI века
Шрифт:
Было это около полуночи, когда обыкновенно все спят. Но Фортунат и не помышлял о сне: его томил всякий минувший час, ибо он страшился, что граф дознается о его намерении бежать и его схватят, и, снедаемый страхом и нетерпением, он ждал, покуда не забрезжит рассвет. Тут он вскочил на коня, надел сапоги и прицепил шпоры, взял сокола и пса, будто собрался на охоту, и спешно поскакал прочь, и так торопился, что, выпади у него глаз, он не остановился бы поднять его. И когда проскакал он с такой поспешностью миль десять, то купил себе другого коня и, вскочив в седло, что было духу помчался далее, а графских коня, пса и сокола — все это он отослал графу, чтобы у того не было причины снаряжать за ним погоню.
Графу стало известно, что Фортунат, не испросив позволения, ускакал прочь, хотя он не выказывал ему своего неудовольствия и к тому же не уплатил жалованья. Граф впал в недоуменье, допросил слуг, всех сообща и каждого особо, не ведает ли кто, что явилось причиной бегства. Они все сказали, что того не ведают, и поклялись, что не учиняли ему никакого зла. Тогда граф самолично отправился к супруге на дамскую половину и спросил ее и всех прочих дам,
Когда Руперт уразумел, сколь велико огорчение его господина, объял его смертельный ужас, и устрашился он, что кто-либо из друзей проболтается, что это он его выжил, и он обратился ко всем ним сообща и к каждому особо, просив нигде никому не говорить, кто подговорил Фортуната бежать. Они послушно поклялись ему в том, но все же их одолевало любопытство, какой хитростью Руперт вынудил Фортуната бежать столь поспешно, не простившись, будто он свершил нечто достойное хулы. И был меж ними один, более всех пристававший к Руперту, и надоедавший ему расспросами, и желавший узнать, как он избавился от Фортуната. И поскольку Руперт никак не мог от этих расспросов отвертеться, он сказал, что Фортунат поведал ему о жизни своего отца, как тот впал в бедность и поступил на службу к королю Кипра. «И я сказал ему, что к королю Англии мчится верхом посол, дабы известить его о кончине короля Кипра, ибо они от рождения были друзьями, и означенный посол поведал мне, что король Кипра, пребывая еще в добром здравии, возвел Теодора, отца Фортуната, в графское достоинство и пожаловал ему земли некоего графа, по имени Ансельмо фон Терацино, который умер, не оставив наследников. Теодор был первым, кто обратился к своему господину с просьбой о ленном владении, отошедшем в казну, и король тотчас пожаловал Теодору и наследникам его графство, удостоверив это по всем правилам грамотой и печатью. Когда я поведал Фортунату о том, он не вполне поверил моим речам и заметил лишь: „Мне весьма хотелось бы, чтобы моему отцу хорошо жилось“. Все же по этой-то причине он и ускакал прочь». Кнехты графа, услыхав сказанное, говорили друг другу: «Ну и глупец этот Фортунат! Уж коли привалило ему такое счастье, надо было сообщить о том нашему господину, он бы снарядил его со всяческими почестями и послал с ним троих либо четверых из нас и всю жизнь был бы к нему милостив, вот как надлежало ему сделать».
Как Фортунат прибыл в Лондон
А теперь оставим графа с его слугами, не подозревающего о том, как Руперт отделался от любопытных ложью, и послушаем, что приключилось с Фортунатом далее. Купив другого коня и отослав прежнего господину, он все же опасался, что по пятам за ним следует погоня. Если ранее он спешил, то теперь он мчался что было мочи, покуда не прибыл в Кале, там он взошел на судно и перебрался в Англию, поскольку страх, овладевший им, был так силен, что по эту сторону моря он не полагал себя в безопасности. Он вновь повеселел, прибыв в столицу Англии, прозывавшуюся Лондоном, куда со всего света съезжались купцы и где они вели свои дела.
Тут с Кипра пришла галера, груженная дорогим товаром, а с ней много купцов. Меж ними было двое юношей, имевших на Кипре богатых родителей, каковые послали их с галерой в Лондон, поручив им множество товару. Те же никогда прежде не покидали пределов Кипра и не очень-то знали, как себя вести и держать в чужих землях, и что они слыхали от своих отцов, давших им добрые наставления, тому они и следовали. И когда галеру с купеческим добром разгрузили и уплатили королю пошлину, чтобы всякий мог покупать и продавать, юноши также взялись торговать и выручили за товар немалые наличные деньги, чему донельзя обрадовались, ибо внове им было держать в руках наличность.
К ним и подошел Фортунат, и, встретившись друг с другом на чужбине, преисполнились они радости, стали добрыми друзьями, и тотчас сыскалась шайка никчемных мошенников, с коими повели они знакомство. Те сумели завлечь приятелей красивыми женщинами, игрой и беспечной жизнью, при этом сами жили, ни в чем себе не отказывая, принимали от друзей подарки, пока тем было что дарить. Таким образом они проводили свою жизнь в увеселениях и удовольствиях, и если один обзаводился прелестной любовницей, другой старался превзойти его в том и найти еще прекраснее и платил ей столько, сколько та желала. Так развлекались они около полугода. Меж тем настало время, когда их наличные деньги оказались на исходе. Хотя у одного и оставалось более, нежели у другого.
Как Фортунат угодил в дурное общество, растранжирил с мошенниками и потаскушками все свои деньги и претерпел впоследствии жестокую нужду
Фортунат, имевший менее всех, первым также и выдохся. Он лишился всех своих ценностей и всего прочего. Равным образом и его друзья все, что они выручили в Лондоне, спустили потаскушкам, а потаскушки делились с мошенниками, да столь часто и столь долго, покуда ни у Фортуната, ни у его друзей не осталось ни гроша в кармане. Тут они возомнили, что любовницы вновь примут их и будут с ними,
как и прежде, веселы и щедры, как делали они сами. Однако ничего из того не вышло, потаскушки захлопнули пред ними двери и стали потешаться над ними из окон, выкрикивая: «Коли есть у вас деньги, пожалуйте к нам. А коли кошельки ваши пусты, то ступайте на галеру и возвращайтесь туда, откуда прибыли». Их дружки, те, что до сих пор таскались за ними по пятам и величали их молодыми господами, посмеялись над ними, и один вопрошал юношу, потратившего на любовницу свыше тысячи крон: «Какой из тебя господин, на что ты годен, если нет у тебя более денег?» Другой плут вопрошал того же: «Господин сыскался! Ты возомнил, что за две тысячи крон тебя всегда примут тут?» Третий сказал Фортунату: «Ну и глупец же ты! Не имея более денег, кроме пятисот крон, ты не вложил их в товары, а спустил распутным девкам! Сверши ты это, всякая из крон принесла бы тебе прибыль в штоттер». Штоттер стоимостью равен двум бёмишам. [54]54
Стр. 297. Штоттер— мелкая монета. Бёмиш— мелкая разменная монета в Богемии, откуда она и получила свое название.
Меж тем кипрские купцы завершили и куплю и продажу, и хозяин галеры собрался в путь, и каждому надлежало погрузить на галеру то, что у него было, ибо в условленный день он намеревался отплыть прочь. Тут оба молодых купца подсчитали на постоялом дворе и нашли, что выручили немало наличных денег, на какие по наказу отцов вновь должны были закупить товар, но денег не было, они растаяли, подобно сахару в воде, и, будь их больше, все сгинуло бы туда же. Они взошли на галеру и поплыли домой без товаров. И как они были встречены своими отцами, я не берусь описать, но думаю, что встретили их без особой радости, ибо они не привезли домой хорошего счета.
Когда Фортунат остался в одиночестве и без гроша за душой, он подумал: «Будь у меня две или три кроны, я бы отправился во Францию и нанялся там в услужение к кому-нибудь». И он вновь пошел к своей любовнице и просил ее одолжить ему две-три кроны, он будто бы собрался во Фландрию, к дяде, у которого есть четыреста крон. Он возьмет их, и тогда они вновь предадутся увеселениям. «Если ты знаешь, как получить эти деньги, то можешь, пожалуй, сделать это, но только не за мой счет», — ответствовала она. Тут Фортунат уразумел, что здесь ему не видать ни кроны. И пришло ему в голову: если бы мне вернуть свои деньги, я бы никогда не стал тратиться на нее, и он сказал: «Дорогая крошка, пошли-ка за вином! Давай хотя бы выпьем друг с другом!» Та приказала своей служанке: «Ступай, принеси пинту пива и напои этого осла!» Такова была благодарность, каковую он заслужил от нее.
Когда Фортунат остался в одиночестве, решил он в душе: «Я должен служить до тех пор, покуда не заработаю две или три кроны». И утром он пошел на площадь, именуемую Ломбардской улицей, где собирается множество всяческого люда, и стал всюду спрашивать, не нужен ли кому слуга. Случилось там быть некоему богатому купцу из Флоренции, державшему многочисленную челядь, к помощи каковой он прибегал в своем ремесле и торговле. Он нанял Фортуната, который всем подходил ему, и обязался ежемесячно платить ему по две кроны, и отправился с ним домой. Тут Фортунат сразу стал служить за столом, причем хозяин дома, звавшийся Иеронимом Роберти, заметил, что тот прежде служил у знатных господ. И стал поручать ему отвозить товар и грузить на суда, а когда суда приходили, разгружать их, ибо суда не могли подойти к городу ближе, чем на двадцать миль; все же из города можно добраться до моря судоходной рекой, означенная река именуется Тинисом. [55] И что хозяин ему приказал, то он с усердием исполнял.
55
Стр. 298. Тинис— Темза. В оригинале встречается также другой вариант этого названия — Динис.
Но замешался, однако, в те дела некий флорентинец, сын богатого человека, каковому отец поручил много добра и послал с ним в Пругк, [56] во Фландрию, он же в краткий срок также пустил его добро по ветру. Но не удовольствовался этим, а взял еще и вексель на отцовское имя, а тому написал, будто собирается выслать ему множество товару, от продажи коего выручит он немалую прибыль, чему добросердечный отец поверил, уплатил за сына и с нетерпением ожидал товары, которые сын должен был послать ему. Долго пришлось ему ждать, мошенник всецело погубил и себя и отца, как еще многие сыновья обходятся с отцами, которые чересчур доверяют им и слишком на них полагаются. И когда негодяй, звавшийся Андреаном, всего лишился и потерял доверие купцов, а также потаскушек и плутов, так что никто более не желал ни одалживать ему, ни давать, ни покрывать его, то вздумал он отправиться во Флоренцию, найти там какую-нибудь престарелую вдову и за ее счет обогатиться. И по пути домой он очутился в некоем городе во Франции, прозывавшемся Тор в Торенсе, [57] а там держали в темнице богатого дворянина из Лондона, что в Англии. Он услыхал о том от хозяина и сказал: «Любезный хозяин, нельзя ли мне пройти к пленнику?» Хозяин ответил: «Я охотно проведу вас к нему. Но на нем столь тяжкие оковы, что он исторгнет у вас жалость».
56
Пругк— Брюгге.
57
Тор в Торенсе— город Тур в среднефранцузской местности Турень.