Немецкий Орден(Двенадцать глав из его истории)

При этом Немецкий орден мог оставаться на высоте положения. Обретя господство в процессе войны с язычниками и с помощью крестовых походов, он накопил богатый опыт. Правда, иногда эти же методы оборачивались против него самого. Например, король Польский пригласил его в 1355 году участвовать в походе на язычников в его же зоне экспансии, а затем обвинил его перед Папой Иннокентием VI в отказе вести войну с язычниками. Однако в случае согласия орден оказал бы помощь своему противнику. Но не это послужило причиной его отказа. Ведь в таком случае можно было бы подумать, что орден считал свое государство в Пруссии государством среди государств, но, конечно, это было не так. Просто ему хотелось самому вести крестовый поход против язычников, используя его для расширения своих владений.

Через несколько лет положение ордена еще больше осложнилось. Летом 1358 года один из великих князей Литовских через посла сообщил императору Карлу IV, что хочет креститься, разумеется, по католическому обряду и в присутствии самого императора. Таким образом, получалось, что не Немецкий орден, а император убедил его принять христианство.

Ситуация становилась для ордена все более угрожающей, и не только потому, что христианизация Литвы устраняла необходимость войны с язычниками. Расширять свои владения за счет Литвы стало невозможно, но большая опасность заключалась в том, что теперь могли сказать, что Немецкий орден в Пруссии вообще не нужен. Его могли заставить отправиться воевать туда, где еще были язычники.

Это была не просто угроза экстраполяции. Насколько можно уяснить из этих, впрочем, весьма запутанных и весьма ненадежных сведений, князь Литовский не только предвидел эти последствия, но и вел к ним. Во-первых, одним из условий своего крещения он ставил передачу ему части государства ордена, а во-вторых, — перевод ордена на границу с язычниками, на границу Монгольской империи.

Впрочем, до этого император не дошел. Политическая сделка не состоялась. И все же стоит отметить, что Карл IV со свитой отправился во Вроцлав (Бреслау) и там ожидал литвинов. Император, который, как король Чешский, занимал место, благодаря которому почти столетие состоял в тесной связи с орденом, все же был готов вступить в сговор с литвинами против ордена. Между прочим, незадолго до того он вступил в такой союз с королем Польским.

В немецкой историографии о Немецком ордене, даже в новейшей, нередко его положение и положение его государства описывается так, что создается впечатление, будто обе власти средневекового мира неизменно были на его стороне, словно он олицетворял собой единство средневекового Запада. В XIII веке об этом не могло быть и речи, как, впрочем, и ныне. И все же: то, что чешский и германский король из династии Люксембургов повел политику против ордена, было чем-то новым. Это создавало новую угрозу для ордена, опасность, которая через 30–50 лет стала реальной.

Пока последствия не заявляли о себе, пока между орденом и Литвой существовала все та же многовековая военно-политическая реальность: постоянные войны с литвинами, походы с целью грабежа и разорения с немецкой стороны и ответные походы литвинов — с другой, нередко даже в Пруссию. В XIII веке войны велись так, как их описали Генрих Латвийский и Петр из Дусбурга. Но подобные сообщения сохранились и от XIV века. В них тоже говорится о том, как контингенты ордена вторгались в землю язычников, пытаясь ослабить противника, уничтожая крепких мужчин, уводя остальных в плен и грабя.

В книгах по истории войны в средние века, изданных на рубеже XIX–XX веков, войны редко предстают в подобном виде. Авторов, описывавших войны прошлого, интересовали прежде всего битвы, а не ход войны, не позволявший провести анализ стратегии и свидетельствовавший только о том, что урожай был сожжен, скот угнан, дома разрушены, а люди убиты.

О том, насколько в то время отсутствовал интерес к ходу войны, свидетельствует «История военного искусства» Г. Дельбрюка, где этот вопрос вообще не ставится. Ведь в то время в Европе благодушно считали войну делом противоборствующих сторон, а не всего населения, в котором различали воюющих и невоюющих, военных и гражданских. Между тем мы сделали шаг вперед или, если угодно, назад. Нам известна тотальная война, которая затрагивает гражданское население наравне с военным, а порой даже больше, и потому нам известен тот тип войны, который орден и его гости вели с литвинами.

Ежегодно в Пруссию прибывали гости Немецкого ордена — правители и знать из Германии, Западной и Южной Европы. Дальние путешествия стоили огромных денег, на пути подстерегали опасности, и угроза исходила не только от литвинов, но и от христиан, по чьим владениям проезжали гости ордена. Некоторые из этих рыцарей, еще не дойдя до Пруссии, попадали в плен к польским или поморским князьям, которые требовали за них выкуп.

Но большинство все-таки добирались до места и принимали участие в войнах с литвинами. Если находились воины, еще не посвященные в рыцари, то по окончании похода совершался ритуал посвящения, обязательный для каждого уважающего себя аристократа. Его цена повышалась, если он совершался в одном из классических мест истории рыцарства: в Иерусалиме, во время паломничества или же в Ливонии. Возникли и другие рыцарские ритуалы, например, стол почета — праздничное пиршество, которое устраивали в Мариенбурге после походов.

Нередко на вопрос, отчего же европейская знать шла на эти тяготы и расходы, отвечают так: во-первых, здесь собиралась элита, здесь европейское рыцарство выступало на защиту Западной Европы; во-вторых, здесь можно было проявить себя в турнирах и в войне с язычниками.

Но лучше не слушать эти ответы, а пристальнее всмотреться в происходящее. Разумеется, путешествие в Пруссию и война с литвинами в XIV веке были до некоторой степени стандартными испытаниями для рыцаря. Об этом писал Освальд фон Волькенштейн, один из многих представителей тирольской знати, посвятивший свою жизнь служению правителю и объездивший весь мир. Но, с другой стороны, Освальд фон Волькенштейн — незаурядная личность: он был, бесспорно, величайшим немецким поэтом своего столетия. Положением и славой он обязан одному феномену, который небезынтересен и для историков: почти во всех стихотворениях он гораздо откровеннее многих современных ему авторов поведал о себе и о своей жизни; отсюда — субъективный взгляд на жизнь знати, к тому же в поэтической форме.

Одно стихотворение Освальд посвятил своим странствиям по свету. Во время путешествия он якобы говорил на десяти языках и состоял на службе у королей — Рупрехта [55] и Сигизмунда [56] . Он начинает с перечисления земель, по которым пролегал его путь:

В Пруссию, Литву, Татарию, заморскую Турцию, во Францию, Ломбардию, Испанию вместе с двумя королями влекла меня любовь к моим собственным деньгам [57] .

55

Рупрехт Пфальцский (1352–1410) — король Римский с 1400 г.

56

Сигизмунд (1368–1437) — король Римский с 1410/1411 г., императоре 1433 г.

57

Здесь и далее переводы со средненемецкого — В. И. Матузовой.

В первой строке названы страны, где идет война с язычниками и где обязан побывать средневековый рыцарь: Пруссия, Литва, Татария и Святая Земля. Наряду с перечнем мест, которые должны были посетить благочестивые паломники (Рим, Иерусалим, Сантьяго, Ахен), имелся и другой — для рыцарей.

Посещение этих мест было в XIV веке рыцарской нормой. Уважающему себя рыцарю следовало хотя бы раз совершить такое путешествие, а иные проделывали это неоднократно, особенно те, которые подавали пример другим или, выражаясь современным языком, диктовали моду.

Таков король Чешский Ян Люксембургский, отец Карла IV. Его династия с давних времен была тесно связана с Немецким орденом. Уже его предки ходили в крестовые походы в Пруссию, в том числе — король Отакар, в честь которого в середине XIII века был назван прусский город Кёнигсберг.

Король Ян трижды участвовал в «рейзах» на Литву, последний раз зимой 1344/45 года вместе с сыном, будущим императором Карлом IV. Современные историки недолюбливали короля Яна, так как он совсем не походил на ответственного правителя Нового времени. Таково же отношение к нему и некоторых современников, например, его сына, которому пришлось немало потрудиться, чтобы вновь собрать то, что отец щедрой рукой раздавал в держание и собственность. Но для большинства знатных современников король являл собой положительный пример, тип рыцаря, который неустанно странствовал в поисках приключений и, наконец, погиб, как герой. Король Ян, уже ослепший, в начале Столетней войны выступил со своим войском на помощь королю Французскому Филиппу VI. В 1346 году он пал в сражении при Креси, форма ведения которого отличалась от преобладавшей упомянутой формы ведения войн в средние века; это действительно было сражение, имевшее эпохальное значение. В нем англичане одержали победу над численно превосходившим их французским войском, при этом не сражаясь врукопашную, а окружив французов и осыпав их дождем стрел. «Цвет французского рыцарства», по выражению английского короля-победителя, был наголову разбит. Это была одна из тех битв, которые знаменовали конец рыцарства в его классической форме, и король Ян, трижды ходивший в Пруссию, был представителем этого рыцарства и погиб.