Немыслимое

Первым, кто увидел в произошедшем «руку Москвы» был, естественно, Уинстон наш Черчилль. Но у него, как говорят «единовременники» Мокшанцева, «тема ровная». Менее «упоротые» русофобы предпочитают дождаться хотя бы предварительных результатов немедленно назначенного расследования. Впрочем, как считает «засланец», это всплывёт обязательно, поскольку такие крупные обломки, как турбореактивный двигатель не могут после взрыва разлететься не то, что на атомы, но и на винтики. И что тогда?

Да, советское правительство выступило с очень сдержанным заявлением с сочувствием тем простым британцам, близкие которых погибли в бухте Скапа-Флоу. И обвинило в произошедшем… агрессивное руководство Великобритании, посылающего подданных Его Величества на новые и новые бойни. Но признания, чьих рук это дело, не прозвучало: а зачем облегчать задачу врага?

Да, врага. Уже самого настоящего, а не потенциального, поскольку в Иране уже отмечено несколько нападений британских мобильных подразделений на советские патрули. И первый эшелон войск, перебрасываемых в турецкий Измир, не просто высадился на сушу, но и выдвигается на север, к границе Константинопольского Особого района. Не помогло даже официальное заявление Наркомата иностранных дел СССР о том, что любые войска, вторгшиеся в тридцатикилометровую демилитаризованную зону, примыкающую к Особому району, будут уничтожаться «всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами». Мало того, британские истребители уже пытались сбить советские самолёты-разведчики, совершающие ежедневные облёты демилитаризованной зоны.

С точки зрения Мокшанцева, недавно примерившего погоны подполковника, совершенно глупое занятие, поскольку эти полёты совершают специально оборудованные для данной цели Ил-28. А у него даже крейсерская скорость немного выше, чем максимальная у новейших модификаций британского «Спитфайера». Плюс сдвоенная 23-мм оборонительная артустановка под хвостом.

Тем не менее, оружие против английских самолётов применить пришлось: ведь не только мы совершаем разведывательные полёты, но и они пытались это сделать над расположением советских войск в Особом районе. А там и реактивные Миг-15бис размещены…

В общем, всё идёт к тому, что полномасштабных боевых действий с англичанами (по крайней мере, в Турции и Иране) никак не избежать. Если, конечно, не случится ничего чрезвычайного, что может заставить «лимонников» одуматься. Ну, например, опубликованное буквально сегодня официальное заявление об успешном испытании баллистической ракеты с дальностью полёта две тысячи километров. А это даже чуть меньше, чем от Минска до Лондона…

Фрагмент 19

37

Честно говоря, Семёна Михайловича ситуация, складывающаяся близ границы Демилитаризованной зоны, примыкающей к Константинопольскому Особому району, очень беспокоила. От шапкозакидательских настроений он избавился давно. Да, иногда бывал вспыльчив и под влиянием эмоций мог сказануть что-нибудь этакое, от чего окружающие впадали в шок. Но чисто для себя ситуацию обычно оценивал очень трезво. А уж не понимать, чем именно Советскому Союзу грозит полномасштабная война с Великобританией, маршал с его военным опытом просто не мог. Тем не менее, рассмеялся, прочитав новость ТАСС с извинениями Совета Народных Комисаров перед британским правительством.

— Ошибка! — хохотал он. — Досадная ошибка!

Настолько развеселился, что запел песенку про себя, которую принесли из будущего ещё в сорок первом «добровольцы».

В стране советской полудённой

Среди степей и ковылей

Семён Михайлович Будённый

Скакал на рыжей кобылЕ.

Он был во кожаной тужурке,

Он был во плисовых штанах,

Он пел народну песню «Мурка»,

Пел со слезою на усах.

И вот, когда уж эта Мурка

Совсем убитая была,

Была мокра его тужурка,

Навзрыд рыдала кобылА.

Когда же кончились патроны

И петь уж не хватало сил,

Четыре белых эскадрона

Семён Михалыч порубил…

Тогда чекисты немедленно донесли о певце, но, прочитав текст, маршал приказал не только не трогать шутника, но и привезти к нему, чтобы тот исполнил песню при нём. Подкупило бывшего командарма Первой Конной то, что даже через восемьдесят лет про него помнят и поют, в общем-то беззлобные песни. А поскольку сам не лишён музыкального слуха, порой, под собственный аккомпанемент пел её после нескольких рюмочек в кругу семьи и близких друзей.

Знал ведь, что залп дивизиона «Катюш» (меньшей численностью пусковых установок стрелять по противнику строжайше запрещено инструкциями) совершенно осознанно производился по роте британского разведывательного батальона, движущейся по территории Зоны, а не по туркам, «нарушившим запрет на ввод войск» в неё. Мало того, сам же и отдавал приказ о нём (по согласованию с Москвой) расчётам гвардейских миномётов, выдвинутым к самой кромке нынешней советско-турецкой границы.

Судя по аэрофотосъёмке, сделанной через полчаса после артудара, рота просто перестала существовать. Вместе с лёгкими бронеавтомобилями «Динго», мотоциклами, внедорожными легковыми автомобилями и грузовиками. Несколько человек, подающих признаки жизни — всё, что от неё осталось. Всё остальное сгорело или продолжало дымиться, валялось множество неподвижно лежащих тел или их фрагментов. Ну, и больше не было никакого участка дороги, по которому пришёлся удар — одни воронки, непреодолимые для тех же самых «Динго».

Но предупреждению англичане вняли, не просто остановив продвижение в районе Сусурлука, но даже откатившись немного назад. Не за границу Демилитаризованной зоны, конечно, но к её самому краю. Видимо, дожидаясь заявления собственного правительства: лезть в драку или дождаться подхода артиллерии и поддержки авиации. А уж то, что это время советские войска потратили на продолжение строительства укреплений и переброску резервов, само собой разумеется. Только надолго ли эта задержка?

Никто не говорит, что британцы в ответ не пытались «ошибиться», «оказывая помощь» Красной Армии в сражении на Пелопоннесе. Послали пару эскадрилий бомбардировщиков в направлении Коринфского перешейка, да только эту группу засекли с помощью радиолокаторов, и её встретил в воздухе почти полный полк Миг-15бис в модификации перехватчиков. После чего у британских летунов сразу пропало всё желание продолжать выполнение задания. Развернулись, дружно выполнили упражнение «глушение рыбы в Ионическом море» и вернулись на Крит.

А тут ещё, как на грех, на британские танкеры свалилась нежданная напасть: как ночь настаёт, так на них начинают взрываться ёмкости с перевозимой нефтью или бензином. На всём протяжении от Суэца до Смирны: в Суэцком канале, Порт-Саиде, Александрии, Хайфе, Акке, Ираклеоне, Родосе, Смирне… Сам канал оказался заблокирован горящими и севшими на мель крупными судами, в портах паника. В Смирне, правда, причиной происшествия стал не таинственный взрыв ёмкости, а банальный обстрел порта из немецкого реактивного бомбомёта «Небельверфер» с одной из прилегающих к городу гор, куда неизвестные злоумышленники затащили лёгкую (чуть более полутонны) пусковую установку. Но в других портах и близ канала таких пусковых установок не нашлось, как ни искали.

Ну, да. Британские радиолокаторы фиксировали один или два раза пролёты каких-то неопознанных самолётов вблизи этих мест именно в те ночи. Но ведь они ни к каналу, ни к островам, ни к портам ближе пятидесяти миль не приближались, а значит, никаких бомб (да ещё и столь точно!) на танкеры сбросить просто не могли. Да и кто знает: не были ли это какие-нибудь британские самолёты, выполнявшие тренировочные полёты или какие-нибудь специальные миссии? Никто ведь не разбирался, поскольку, чтобы связать отметки на экранах локаторов с таинственными взрывами, нужно быть законченным параноиком.