Ненаместные

– О да, Умарс, - скривилась Лиль, - с тобой все будет в порядке.

И она буквально поволокла Герку к лодкам.

Почти весь путь до дачи они преодолели в тишине. Лиль злилась, Герка опирался на ее плечо. Не то чтобы он не мог идти сам... хоть у него и ныла голень и немного кружилась голова, но он бы смог...

Но ему нравилось опираться на ее плечо.

И это было неправильно.

Он жалел, что всех подвел.

А больше всего - что подвел Лиль. Что ей пришлось протянуть ему руку. Что ей придется расплачиваться - не зря же она так сердилась на Умарса.

Почему на Умарса, а не на Дангу?

Впрочем, это его мало заботило. Как он ни старался переключиться на этот вопрос, куда больше его волновало другое: почему Лиль протянула ему руку?

– Ты... Что произошло?
– Забросил он пробный камешек.

– Ты упал с бревна, - сухо ответила Лиль, - ударился головой. Ким бы не смог тебя вытащить.

– Но только он имел право...

– Я сказала, что проиграла тебе в литивоме. Осторожнее, тут корень. Ну я же говорила, осторожнее! Я так без руки останусь.

– Что?!

– Ну, это мелочи. Все иногда проигрывают в литивоме. Когда я готовилась к первенству, я вечно проигрывала. Даже не знаю, почему это сработало, - поспешно ответила Лиль, - а ну руку верни!

Но Герка отшатнулся.

– Почему ты мне врешь?
– спросил он тихо.

Пыльная тропинка под ногами, лес вокруг; тихонько шумит листва, где-то поет птица.

Мгновение растянулось, как жевательная резинка: Лиль отвела глаза, сжала губы, подбирая слова.

– С чего ты взял?

– Ты отлично знаешь, что крикнула. Ты - знаешь.

Она пожала плечами.

– Женихом больше, женихом меньше. Какая разница? Если оба - фиктивные. У меня не было выбора, вот и все. Не было.

– Вот как?

– Именно так. А теперь давай, хватит геройствовать. На тебя ж смотреть страшно, синий весь, трясешься...

Она протянула ему руку.

Снова протянула ему руку.

И Герке хотелось, очень хотелось, безумно хотелось за нее уцепиться. То, насколько ему этого хотелось, пугало. Ему хотелось обнять ее. Зарыться лицом в мокрые волосы.

Когда он очнулся, больше всего ему хотелось сказать ей: "спасибо".

И потому так болезненна была мысль, что у него нет на это права.

Он и так доставил слишком много проблем. Он сам - ходячая проблема. Нельзя. Ему нельзя. Он жаба. Она - кошкина невеста.

Нет, не так. Ничья она не невеста. Она - своя собственная. Он не Яйла, чтобы пользоваться моментом и ее плачевным положением.

Мокрая футболка немного просвечивала. Почему так сложно... не смотреть?

Ему даже нечем ее прикрыть. Он ничего не может. Только... отвернуться. Она даже не взяла с собой куртку... забыла? Или нырнула прямо в ней, а потом сняла?

Неважно. Опять он уходит от главного вопроса...

А ответ на него очень простой. Слишком простой. И выход только один.

И он не дурак, чтобы поддаваться самообману.

У Лиль не было выбора, вот и все.

А Герка не имеет права выбирать.

– Я... сам дойду. И тебе лучше... Прикрыться, что ли?..

– Эй!
– Лиль вспыхнула до корней волос и тут же скрестила руки на груди, - Я тебя вытащила, а ты... Окос, эти парни... где хотя бы "спасибо"?

– ...прости.

И ее слова вонзились ему в спину, как копье.

– Да засунь себе это "прости" знаешь, куда?!

Сложнее всего было не оборачиваться.

Данга был доброжелателен и учтив, насколько может быть учтив одиннадцатилетний пацан. Он улыбался Умарсу, не разжимая губ, но так широко, что его лягушачий рот норовил растянуться до ушей; он не смотрел приятелю в глаза, покорно склоняя голову каждый раз, когда возникала такая необходимость.

Его руки расслабленно мотались по бокам тела, и он не делал ровным счетом никаких попыток сжать кулак.

И это действовало на Умарса куда сильнее, чем десять тысяч пощечин.

Лиль наблюдала за этой маленькой Дангиной победоносной войной, и начинала чуть лучше понимать Герку.

Было у братьев кое-что общее: они очень четко проводили границы. Моментально возводили стены. Хороши в защите, вот как.

Стоило кому-то сделать неверный шаг в их сторону, и они тут же принимали меры.

Лиль знала, что Данга не виноват в том, что затеял Умарс. Он бы просто не мог; он бы вообще не позвал с собой Умарса, если бы не недооценивал его, если бы знал, что тот способен на такое. Он ведь был очень храбрым, очень наглым и неординарным, но все-таки Вааром: парнишкой из рода тех, кому очень дорого давались любые нарушения неписанных законов и правил. Он никогда не нарушал их просто так.

Когда Данга травил Умарса, это ничем не грозило его семье; когда Данга дружил с Умарсом, это было выгодно его роду; но единственным, кто получил хоть что-то от прыжков Умарса, был Умарс. Данге же это сулило только множество проблем.

Лиль же на котенка почти не злилась. Все иногда поступают эгоистично, и разве могла эта мелочь просчитать последствия?

Все те последствия, которые грозят ей, она накликала на себя сама. Как Умарс не мог остаться простым зрителем, так и она не могла не протянуть руки. Нельзя злиться на кого-то лишь за то, что тебе пришлось выбирать.

Но она все равно не могла говорить с ним спокойно. Получалось только шипеть. Она понимала его, она не таила на котенка обиды, но... нет, не получалось у нее скрывать ту капельку иррациональной злости, что жгла ее изнутри.

Все так хорошо начиналось, и тут раз! Испортилось. Из Тьмаверста Лиль уезжала только с одной проблемой, а тут и вторая нарисовалась.

Ким уехал раньше, его вызвонили с работы, так что ехали обратно немного уменьшившейся компанией. Не было еще и Амме - остался нянчиться с Пиитом, наверное.

Герка молчал и смотрел в окно; Умарс пытался было расшевелить Дангу или Бинку, но если Данга еще отвечал иногда, хоть и предельно вежливо и безлико, то Бинка просто молчала, старательно кося куда-то на кончик правого уха Умарса.

В результате бедняга окончательно затих и остаток пути отковыривал когтищами чешуйки краски от сиденья.

Лиль смотрела на Герку. Она могла позволить себе пялиться; то, что она сделала до этого, было куда хуже.

Он так и не отдал ей резинку. Собирались в спешке, в суетливом молчании, и вряд ли он вообще вспомнил про свои дурацкие волосы, они ведь ему больше не мешали. Теперь он напоминал маленькую девочку в детском садике, у которой волосы еще не отросли достаточно, чтобы собрать их все, и которой родители просто делают забавный хвостик, потому что это мило.