Ненаписанные дневники в монологах, диалогах и воспоминаниях

Драко мгновенно побледнел до синевы.

– Ты имеешь в виду...

– Да, да!
– покивал Поттер.
– Именно о богине утренней зари и свидетелях её я и веду свои речи. Скоро посланник ночи вернётся в эту обитель зла, и ты сможешь связаться с достопочтенным родителем своим.

– Я шизею с вашего высокого стиля, - честно сказал некультурный Блейз.
– Но чувствую, вы что-то скрываете.

– Мы сказали достаточно, чтобы любой имеющий разум понял, - с деланной холодностью ответствовал Поттер.
– А всем прочим в наши дела вмешиваться нет никакого резона.

Скандал разразился страшный. Корвин последовательно отнёс два письма: ночью - заявление Поттера в аврорат насчёт противоправных действий администрации школы, ставящих под угрозу жизнь и здоровье воспитанников, утром - письмо Драко отцу. В целях эксперимента перед завтраком Малфой демонстративно отправил аналогичное письмо с фамильным филином из школьной совятни. Надо ли говорить, что второе письмо так и не нашло своего адресата? В Больничном крыле отлёживались гриффиндорцы, чудом выжившие после увлекательной ночной экскурсии. Снейп, вернувшийся в самый разгар правовой вакханалии, ходил злющий, как медведь-шатун, но срывался исключительно на директора. Авроры прибыли в школу аккурат после завтрака. Занятия для первого курса были отменены. Мистера Каррингтона выводили из леса тремя поисковыми группами и, в конце концов, обнаружили в окружении полутора десятков паучиных трупов, отбивающегося от последнего, самого крупного, акромантула. Незадачливого лесника срочно переправили в Мунго, где ему предстояло долго лечиться от паучьего яда, на гнездо акромантулов планировалась грандиозная облава.

Что характерно, убийцу единорогов так и не поймали, хотя трое перепуганных первоклашек наперебой твердили, что едва унесли от него ноги.

Поттер и Малфой выдвинули против школы иск о намеренном причинении вреда, Попечительский совет поддержал. Люциус Малфой почувствовал слабину давнего неприятели и теперь пёр громамонтом, намереваясь спихнуть его хоть с одного из тех кресел, в которых Альбус так уютно устроился. Уизли вякнул было, что, мол, они, хоть пострадали, а жаловаться не побежали, не то что всякие, на что Драко смерил его презрительным взглядом и изрёк:

– Это прекрасно демонстрирует, у кого из здесь присутствующих есть мозги.

Гриффиндорцы пытались отвертеться, храня верность директору, но под натиском грамотного юриста сдались и они. Рону хватило одного слова "компенсация", чтобы он без вопросов подписал заявление.

Мстительный Снейп с превеликим удовольствием снял с пострадавших героев баллы. Дважды: за отсутствие в спальне после отбоя и за нахождение на территории Запретного леса. На возмущённые вопли посоветовал брать пример с умных людей, которые мирно спали в своих постелях и остались целыми и невредимыми. И баллов за это с них никто не снял. Над этим курьёзным фактом втихаря хохотал весь Слизерин: хотя Поттер и Малфой со скандалом сбежали с отработки, ни директор, ни кто другой не сняли с них ни единого балла.

На посту директора Альбус усидел (заклинанием вечного приклеивания его туда приклеили, что ли, возмущался по этому поводу Драко). А вот с постов руководителя Визенгамота и председателя Международной конфедерации магов его вышибли с треском: два скандала подряд, связанных с безопасностью детей, ему никто не простил. Поняв, куда дует ветер, Дамблдор вцепился в директорское кресло бультерьерской хваткой. Пожертвовав всем остальным, влиянием на Избранного он пожертвовать не смог, упуская из виду, что упрямый Поттер как не прислушивался, так и не собирался прислушиваться к директорским идеям. Всё это Люциус рассказал в приватной беседе сыну, расстроенному, что старого манипулятора так и не удалось заставить покинуть школу.

– Я горжусь тобой, сын, - сказал он напоследок.
– Вы всё сделали правильно.

– Официальную версию я уже слышал. Теперь я желаю знать, что там произошло на самом деле.
– Меня переполняет глухая, лютая злоба. Мелкий Поттер, сам не зная того, прав: ничем, кроме покушения на жизнь детей, я выходку директора назвать не могу. Хотелось бы ещё выяснить, имела ли эта эскапада хоть какую-то реальную причину. Поттера я на беседу не позвал. Герой мучается мигренью, и я могу только надеяться, что это всего лишь мигрень, а не пострадавшие мозги пытаются выбраться наужу.

– Мисс Грейнджер навестила мистера Поттера в Больничном крыле. Мадам Помфи попросила её проводить его до гостиной факультета. У выхода их встретили мы с мистером Забини и предложили проводить мистера Поттера самостоятельно. Мисс Грейнджер отказалась, сославшись на распоряжение мадам Помфри.

– И вы поскандалили.

– Нет, сэр.

– В самом деле? Мисс Грейнджер?

– Это правда, профессор Снейп. Мистер Малфой и мистер Забини не сказали мне ни одного грубого слова. Только напомнили, что мне нельзя находиться их гостиной, так как я с другого факультета.

– Что же послужило причиной драки?

– Мы не успели решить вопрос, кто же будет провожать Гарри, так как в этот момент в Больничное крыло пришли Рон Уизли, Финниган и Томас.

– Считаю нужным напомнить, что у Рона к этому времени уже был синяк под глазом, а у ирландца - порван рукав.

– Да, всё верно. И мальчики принялись оскорблять нас.

– Гриффиндорцы обвинили мисс Грейнджер в предосудительной связи с факультетом Слизерин, за что вы, профессор, якобы платите ей баллами.

Всё. Уизли не отмыться. Я их закопаю. Такого чистого, незамутнённого бешенства я давно не испытывал.

– Мисс Грейнджер, я настоятельно рекомендую вам подать на оскорбивших вас студентов иск о защите чести и достоинства.

– Профессор Снейп, но мы ведь только дети! Что, из-за каждой драки в суд подавать?

– Мисс Грейнджер, вы, возможно, до конца не понимаете реалии мира, в который попали. Сейчас речь идёт о вашей репутации в нём на всю оставшуюся жизнь. Если вы оставите без внимания возмутительный выпад ваших однокурсников, ваше имя смешают с грязью. Вы никогда не добьётесь сколь-нибудь заметного успеха ни в карьерном отношении, ни в семейном. Даже если какое-нибудь семейство согласится принять к себе маглорождённую невесту, девушке с подобной репутацией не светит и этот мизерный шанс.

– Я не знала, что это настолько серьёзно, профессор Снейп.

– Теперь знаете. И не затягивайте. Я порекомендую вам хорошего адвоката. В конце концов, эти гадкие сплетни затрагивают честь моего факультета. У вас есть что добавить, господа? В какой момент началась драка?

– Сразу же и началась, сэр. Я врезал ирландцу в нос, а Малфой ухватил рыжего за чёлку и основательно повозил по полу, попутно читая лекцию о правилах вежливого обхождения с дамами. Третий их дружок попытался на Поттера напасть, хотя тот в стороне стоял, но тут уже взрослые прибежали

– Хоть у кого-то в вашей компании хватило мозгов не участвовать в потасовке.

– Поттер потом долго сокрушался, что не смог сам врезать рыжему. Он помнит, что ему драться нельзя.

– Меня только удивляет, почему наказали Поттера. А не вас, мистер Забини.

– Меня тоже, профессор Снейп. Но директор Дамблдор отказался слушать меня. Сказал, что мне не нужно выгораживать однокурсника, потому что за свои поступки он должен научиться нести ответственность сам. Мне даже отработку не назначили и баллов не сняли.