Ненастоящий герой. Том 4

Воспользовавшись выигранной секундой, легионер положил ладонь на грудь хозяина замка.

Тот поступил зеркально.

А в следующий миг они одновременно применили сильнейшие из своих умений.

Дыхание дракона, пусть и являлось заклинанием третьей ступени, не имело задержки перед применением. Потому и снискало свою популярность на Дуинитоне. Но оно было потоковым, из-за чего отсутствовала возможность применить его несколько раз подряд.

Радремон же воспользовался излюбленной Тройной стрелой праха. Вторая ступень, но зато выпустить его можно сколько хватит маны. А поскольку, благодаря Темному магу, чары частично ее не потребляли, залп получился внушительный.

Как и в случае с Йункотом, колдовской огонь оказался остановлен Щитом тьмы. А вот темная магия маркиза, который мог теперь полностью сосредоточиться на атаке, сперва проломила сопротивление защитного талисмана, превратив тот в пыль, а затем сполна вкусила вражеской плоти.

Артефактный камзол расползся на лоскуты, истлевшие еще до падения на покрытый копотью пол. Распались звенья поддетой под него легкой кольчуги. Стремительно начала мертветь кожа, а следом за ней и мышцы. Обнажились ребра, за которыми отчаянно трепыхалось еще пока живое сердце.

Но запущенный прямо в него последний смертоносный сгусток окончательно оборвал жизнь нагло ворвавшегося в замок члена рода Пылающего Легиона.

Шумно выдохнул Люмьен, из которого будто вытащили стержень. Кажется с момента начала сражения он вообще не дышал и лишь теперь вспомнил об этой жизненно важной функции. Рухнул в обморок последний уцелевший паж. Радремон же, обернувшись, увидел, что в него целится из лука одетый в лохмотья уличный воришка.

И руки у него дрожали, как у беспробудного пьяницы.

Не сходя с места, маркиз вопросительно изогнул бровь. Маны после сражения у него не оставалось, но он даже не пытался повесить на себя Щит, в надежде что тот применится бесплатно. Фор Корстед лишь молча сверлил парня взглядом, подавляя того авторитетом и личным могуществом.

— Во что ты меня втянул… — опустошенно пробормотал Йункот, без сил упав на колени. Стрела, соскользнув с тетивы, жалобно звякнула об камень и откатилась в сторону. — Что это вообще было… Будто совсем другой мир…

— Привыкай. — бросил ему Радремон. Перешагнув через труп вторженца, он подошел к трону и, смахнув с него осколки камня и прочий сор, царственно уселся, перекинув ногу на ногу. — Мы теперь в одной лодке. Родовой медальон получишь позже. Но скажи мне, на кой ляд ты ему в задницу засадил? Тайные пристрастия?

— Да я вообще в спину целился… — едва слышно булькнул юноша. — Нет! Стой! — воскликнул он, вскочив на ноги. — Это что, правда был член Пылающего Легиона? Мы сейчас костряка грохнули? Это же… Это же…

Воришка наконец подобрал слова, и его витиеватая матерная тирада, словно заклинание, привела в чувство Люмьена.

— Не сквернословить в присутствии главы рода! — рыкнул он, после чего перевел взгляд на труп и снова посмурнел. — Однако, молодой человек прав. Убийство члена Пылающего Легиона… Хотя о чем я! — дворецкий отвесил самому себе звонкую оплеуху, окончательно приходя в сознание. — Гад получил по заслугам! А бой, Мастер, это было нечто! Даже лучше того нападения Черной Лилии!

— Еще и Черная Лилия… — простонал Йункот. — Переломанный господь, что меня дернуло срезать тот кошелек?..

«Это они пока про Кусков не знают». — с усмешкой подумал Радремон.

Но реакция И’Тальти его позабавила. Все-таки одно дело всю жизнь корпеть над книгами, и совсем другое — вживую наблюдать магический поединок. К тому же, рискуя в любой момент расстаться с головой или каким-нибудь другим не менее важным органом. Будет что вспомнить в глубокой старости.

Если кто-нибудь в замке до нее вообще доживет. Потому что количество врагов у недавно возрожденного рода росло быстрее, чем долги у картежника. Хотя, если спата не напортачит, то Частицам Могущества понадобится какое-то время, чтобы выяснить, кто посмел оставить пятно на их репутации.

— Ну и что это за Пылающий Легион? — с трудом подавив зевок, поинтересовался фор Корстед.

Йункот издал еще один горестный стон.

— Входит в десятку сильнейших родов Дуинитона. — услужливо пояснил Люмьен, приводя в чувства пажа.

— Да какую десятку, старик? — возмутился новоиспеченный лучник. — Это только на бумажках они в десятке. На улицах все знают, что Костряки — сильнейшие. Им разве что речной тролль под мостом дань не платит. Да и то не точно.

— Это все слухи, молодой человек. — нравоучительным тоном парировал дворецкий. — Наука должна опираться исключительно на факты.

— Да пошла твоя наука кентавру под хвост! — отмахнулся парень. — Поможет она мне, когда следующий костряк придет мне задницу поджарить?

— Все-таки, задница для тебя — болезненная тема. — насмешливо хмыкнув, прервал их спор Радремон. — Эй, слуга! — позвал он ошалело хлопающего глазами пажа. — Отведи Йункота в ванну и проследи чтобы не выходил, пока не перестанет вонять хуже гоблинской норы. Во всех смыслах этого слова. И комнату ему подбери с одеждой.

— Лук не отдам! — уходя, заявил воришка.

— С завтрашнего дня тренируешься во дворе. — строго осадил его маркиз. — Не хватало еще чтобы из-за тебя мой род прослыл какими-нибудь Жопогрызами. Или еще чем похуже.

Молодежь ушла, и в разбитый, будто после осады, тронный зал настороженно заглянули стражники. Нулевики. Всех обладающих хотя бы первым рангом сразу отсылали на границу. Эти же служили скорее пугалом от черни и мальчиками на побегушках.

Вот и сейчас фор Корстед хотел уже приказать им избавиться от тел, да и отойти ко сну, как в помещение стремительным шагом ворвался один из ученых. А за ним по пятам бодро ковыляла пара ног с куском груди и одной единственной рукой.

Радремон даже не сразу узнал в этой развалине собственного зомби, поднятого из убийц прежнего владельца замка. Но ведь тот должен был развоплотиться, когда маркиз сотворил пару прислужников в данже! Похоже Темный маг усиливал на пятьдесят процентов и эту часть заклинания. Весьма и весьма приятный бонус.

— Доброй ночи, Мастер! — гордо задрав голову, поздоровался Шлизо У’Порко — исследователь магии тьмы. — С возвращением.

— И тебе не хворать, Шлизо. — отозвался маркиз. — Ты что с нежитью сотворил? Он вроде целее был. Щелкуны погрызли?