Ненасытный

Димитрие в виде отрицания заклокотал, но Лучан только усмехнулся на это.

— Фактически я в этом уверен, хотя и не могу доказать… пока. Но со временем докажу, и тогда ты и все, кто тебе помогал, отсечением головы не отделаетесь. В прошлом я закрывал глаза на твои бунтарские поползновения, потому что ты мой брат, а семья есть семья. Теперь со мной произошла перемена — по какой причине, тебе незачем знать, но поблажки больше не жди. Я не допущу, чтобы из-за твоих происков люди гибли и подвергались смертельной опасности. Понял меня?

— Понял, — выдавил из себя Димитрие, — ваше высочество…

— Вот и умница, — сказал Лучан и разжал пальцы.

Димитрие, как он и предполагал, тут же преобразился в нечто черное, крылатое, клыкастое и когтистое. Грациозными витками спланировал вниз, опустился рядом с сигарой и лишь тогда вернул себе человеческий облик.

— Будь ты проклят, Лучан, — прошипел он, отряхиваясь. — Знаешь ведь, что я этого терпеть не могу.

И кто же теперь слабак? Лучан, улыбаясь про себя, постучал в дверь, и услужливый Марвин сразу его впустил. Брат спустился гораздо быстрее, но Лучан предпочитал обходиться своими ногами.

Глава сорок первая

1.00, 17 апреля, суббота.

Парк-авеню 910, кв. 11В.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Мина лежала в темной спальне, щурясь на потолок. Джек Бауэр примостился рядом, положив голову ей на плечо.

Ни о чем не думать, очистить память. Как только она вспоминала, почему из гостиной вместе с «Форсажем»[23] на диске слышен тихий мужской разговор, ей снова хотелось плакать.

Что, казалось бы, в этом такого? Ну, смотрят двое мужиков фильм с погонями и стрельбой. Китайская еда не вся вывалилась на пол, поэтому к Мине просачиваются вдобавок запахи му шу и жареных клецок. Типичный вечер пятницы, когда за окнами непогода. Ветер дует, гром гремит, стенку сквозь жалюзи и прозрачные занавески балкона порой освещает молния.

На самом деле все совсем не так, как всегда. Аларик Вульф сторожит дверь, чтобы она не улизнула к Лучану. И все ее телефоны разбил.

Хоть бы про электронную почту не вспомнил. Если он еще и лэптоп расколотит, она на него в суд подаст. Не посмотрит, что его босс — сам папа римский.

Зря он, впрочем, так беспокоится — у нее нет никакого желания бежать на встречу с Лучаном. Она даже вооружилась на всякий случай: взяла в постель деревянную спицу, памятку о том, как они с Лейшей пытались научиться вязать.

Сжимая спицу в одной руке, другой она гладила Джека Бауэра. Когда из-за туч проступала луна, на потолке танцевали тени.

Зачем ей спица, Мина толком не знала. Пронзить ею сердце любого мужчины, который войдет к ней в спальню, будь то вампир или человек? А что, нормально. Никаких теплых чувств к противоположному полу Мина сейчас не испытывала.

Все, что она узнала за вечер, еще не уложилось как следует у нее в голове. Вряд ли ей удастся хоть когда-нибудь это осмыслить — о том, чтобы поверить в это, и говорить нечего.

Сознавая, что после всего пережитого ей настоятельно нужен отдых, Мина выбрала самую уютную ночную рубашку, укрылась одеялом до подбородка — и поняла, что уснуть не сможет. Причина была не в громе и не в звуках, доносящихся из гостиной.

Мужчина ее мечты, предел совершенства… если честно, она даже подумывала, не уехать ли с ним в Румынию… этот мужчина оказался вампиром.

Вампиром! Фантастическим существом самого несимпатичного Мине вида!

Нет, стоп. Реальные вампиры — не то что вымышленные. Они творят жуткие вещи, куда страшнее киношных кадров, которые, как Мина думала до сих пор, навсегда отпечатались в ее зрительной памяти. Такого ни один сценарист не выдумает.

А Лучан, извольте радоваться — их предводитель. Сын Влада Дракулы, сажавшего людей на кол.

Закрывшись в спальне, Мина откопала потрепанного старого «Дракулу», приобретенного в готический школьный период, и стала его перечитывать.

Это было большой ошибкой. Все вспомнилось разом — не только кровавые монстры, с которыми по долгу службы сражался Аларик Вульф, но и Мина! В книге была девушка с таким именем! Это она влюбилась в Дракулу и отведала его крови… а потом ее, как водится во все книгах и фильмах, конечно, спасли.

Ну почему это все происходит именно с ней? Хватило, казалось бы, и того, что она знает, как умрет каждый встречный, и считает своим моральным долгом ему об этом сказать.

Так нет! Ее угораздило влюбиться в сына самого гнусного персонажа готической литературы, оказавшегося к тому же вполне реальным лицом. И сынок Дракулы ее покусал.

Когда все это останется позади (конечно, останется, как же иначе), она напишет об этом книгу.

Непременно напишет. Должен ведь кто-то принести весть из потустороннего мира. Это единственный способ уберечь других женщин от того, что сейчас переживает она.

«Женщины с Венеры, вампиры из ада»![24]

Мина лежала, следя за пляской теней, и обдумывала, что ей ответить, когда Опра спросит, почему она позволяла Лучану проделывать с собой эти вещи. Увлеченная новой идеей, она не заметила, что Джек Бауэр поднял голову и навострил уши, глядя на балконную дверь.

Хотя нет, палатинец ее к Опре не пустит. Он твердо убежден, что общественность о существовании вампиров знать не должна.

Но почему, почему они такие жестокие? Даже те, кто не убивает молодых девушек? Почему сердцу так больно?

Не будем забывать, что она сама позволила Лучану делать с ней все, что он хочет. И ей это определенно понравилось.

Это, конечно, еще не значит, что они поступили правильно.

Джек Бауэр начал вибрировать и глухо рычать, вытянув к балкону свою лисью мордочку. Мине показалось, что мимо занавешенной двери пронеслось что-то черное.

Голубь скорее всего. Или полиэтиленовый пакет, подхваченный ветром.

— Что там, мальчик? — шепотом спросила она. — Птичка? Птичку хочешь поймать?

Джек Бауэр встал, взъерошил шерсть и зарычал еще громче, не сводя глаз со стеклянной двери. Его тельце сотрясала крупная дрожь — Мина при виде этого сама покрылась мурашками.

Нет, это не птица.

Что же тогда? Или кто?

— Тихо, малыш. — Мина спустила ноги с кровати, крепко зажав в кулаке вязальную спицу.

Надо скорее позвать Аларика Вульфа. Он здесь как раз для того, чтобы ее защищать.

Хотя нет, не для этого. Он хочет узнать адрес ее любовника, чтобы убить его.