Ненависть

– Ты бы поспал, – подал голос Кот. – Завтра тяжелый день.

– Спасибо, я бодрячком, – Руди поправил на руках автомат, собираясь караулить всю ночь напролет.

– Оно и видно, желаю удачи, бди на здоровье, – пленник, отвернулся набок, закутался в плащ и сладенько засопел.

Вот и буду, – ответил про себя Рудольф, и в следующее мгновение провалился в тяжелый, больше похожий на обморок сон.

Глава 16

Проснулся от одуряющего запаха жареного мяса. Открыл глаза и тут же поспешно закрыл. Ни хрена себе новости. Кот, падла, сидел спиной и переворачивал над углями здоровенные куски мяса, нанизанного на острые прутья. А ведь связывал на совесть. Чуть дальше расположились четверо опасного вида мужиков, в грязных, коричнево-серых балахонах, перетянутых ременно-плечевыми системами, тактическими поясами и потронташами. Руди тихонько пошевелился. Руки-ноги на месте, «гевер» рядом лежит, чудеса. Солнце осветило горизонт на востоке, отгоняя ночной, промозглый туман.

– Доброго утречка, – Кот повернулся и улыбнулся так, что волосы на загривке встали дыбом. – Прошу к столу.

– Привет, – буркнул Руди и встал, делая вид, будто ничего не произошло. Четверо головорезов зашушукались между собой, ухмыляясь и посматривая без особого интереса. Компания живописная: нечесаные, грязные патлы, бандитские рожи, покрытые шрамами, сломанные носы, острая нехватка зубов. На вооружении два незнакомых карабина, с ложами украшенными затейливой резьбой и два STG–48.

– Как ты освободился?

– Ловкость рук и немного мошенничества, – похвастался Кот. – Оковы пали с героя! Обожаю сказки со счастливым концом. На тебя не сержусь, кто старое помянет, тому глаз вон. Начинаем жизнь с чистого листа, договорились?

– Договорились, – Руди покосился на новые морды. – А это кто?

– Мои братья, настоящие лесные волки и истинные джентльмены: Красавчик, Кусач, Валет и Скромняша, прошу любить и жаловать.

Парад уродов оживленно закивал, услышав свои имена.

Красавчик и правда симпатичный, рослый мужчина с черными как деготь, длинными волосами натертыми для блеска какой-то херней. Кусач, пухлый коротышка с кустистыми бровями и выбитыми передними зубами, отчего рот похож на вход в Преисподнюю. Валет суетливый и напряженный как крыса во время беременности. Скромняше далеко за сорок, морда закопченая, глазки прячет. Отличная компания, с такой сразу хочется высадится на побережье Англии девятого века, разграбить ближайшее аббатство, разогнать крестьян, подпалить дома и изнасиловать всех, кто не успел убежать.

– По-немецки не понимают, нрав покладистый, склонны к убийствам, настоящие дети Мертвых земель.

– Очень рад, – соврал Рудольф и поспешил к лежащему неподвижно Стрелку. Бандит совсем плох, горячий как печка, губы запеклись и растрескались кровавой коркой. Без сознания или спит. Повязка заменена на свежую, грудь щедро намазана йодом и отвратительно пахнущей, бледно–зеленой мазью. Лежал на самодельных носилках, корявеньких и грубых, но с виду удобных и крепких. Кот полон сюрпризов и времени зря не терял. Где, интересно, подвох?

– Пока ты нагло дрых, я действовал, – похвастался Кот. – Мог бы и спасибо сказать.

– Спасибо.

– Да ну зачем? Я ведь не за спасибо. Доброта заложена в детях Мертвых земель. Кусач, однажды, с подельником посорился, так даже убивать не стал, гуманно бросил в тайге со сломанным позвоночником. Доброта рано или поздно его и погубит. Жрать хочешь?

– Ужасно, – признался Руди, и подсел ближе.

– С пылу с жару, по личному рецепту, – Кот протянул золотистую лепешку, щедро навалив сверху прожаренного, исходящего паром и жиром мяса. – Угощайся.

Руди на секунду замешкался, некстати вспомнив количество трупов оставшихся на Шарташе. Вдруг кто знакомый?

– Мясо не ешь? – всполошился Кот. – Может травы? Красавчик живо нарвет тебе сочной крапивы.

– Мясо ем. Наслышан о местной кулинарии.

– А–а–а, – Кот откровенно заржал. – Не переживай, этот олень еще на рассвете скакал по склонам Уральских гор, нагуливая жирок на редких цветах и родниковой воде.

– Я думал у вас только людей едят, – вымучено улыбнулся Руди и набросился на еду, разрывая лепешку и заглатывая мясо почти не жуя. Вкуснотища, особенно когда неделю толком не ел.

– Наговоры завистников и недоброжелателей. У нас все проще намного, хочешь ешь человечинку, хочешь не ешь. Ты, кстати, сейчас ешь.

Руди поперхнулся. Ну что за скотина такая?

– Прости, глупая шутка, больше не буду, честное, благородное слово. Давай доедай и потащим Бороду в больничку, кратчайшей дорогой.

– Зачем ты помогаешь?

– Я странный, – Кот поворошил угли корявой палочкой.

– Я заметил. И все же?

– Ты спас мне жизнь.

– Это когда?

– Совсем недавно, забыл? Одноглазый приказал меня завалить, а я вот сижу в приятной компании, а он кормит бурундуков.

– Я не успел.

– Это не имеет значения, важен сам факт. Ты бы этого не сделал, ты не убийца. Я видел как ты слямзил плюшевого медведя. Поступок плохо вяжущийся с образом крутого бойца.

Руди пристыжено замолчал. Все-то видит подлец. Медведь спокойно ехал в кармане рюкзака.

– Вот он, прирожденный убийца, – Кот указал на Стрелка. – Я убийца от Бога, мои ребята убийцы не из последних. А ты всего лишь мелкий щенок, у которого лапки дрожат после каждого выстрела. Ты не из этого мира, должен был давно сдохнуть, но Мертвые земли не забрали тебя. Они выбрали тебя, зачем не знаю, не спрашивай. А сейчас выдвигаемся.

Нет, ну он все-таки конченый псих, – подумал Рудольф, закидывая на плечи тяжелый рюкзак и поднимая винтовку. – Земли выбрали. Такой бред. Абсолютно непредсказуемый тип. Это пугало больше всего.

Кошачьи уроды поднялись, как по команде, и подхватили носилки. Руди отметил, что троица подчинялась Коту беспрекословно и видимым удовольствием.

– Вперед, навстречу приключениям! – возвестил Кот и вальяжной походкой направился в заросли.

Руди поплелся, на ходу разминая отекшие ноги. В коленях весело щелкало, сварливой женой ныла спина. Вроде выспался, а состояние препаршивейшее, сказывается перенапряжение последних деньков. А ведь предстояло отмотать шестьдесят километров в темпе вальса, по тайге и болотам.

– Твои мамочка с папочкой, в курсе, где шляется их непутевое чадо? – осведомился на ходу Кот.

– Вряд ли, – отозвался Рудольф. – Никогда их не видел.

– Везунчик, мои портили мне жизнь достаточно долго. Особливо папаша-покойничек. Старик совершенно не дружил с головой.

– Похоже у вас это семейное.

– Думаешь? Были и у меня подозрения, – задумался Кот. – В сорок четвертом году прошлого века папаня приехал из деревни в город доучиваться, и чуть погодя благополучно загремел в Свердловское гетто, своеобразный филиал преисподней, открытый немцами для несговорчивых аборигенов.

– Я знаю про Свердловское гетто.

– Да? Молодец, а говорят современная молодеж сплошные дегенераты, – похвалил Кот, обходя жуткий хаос, наваленных друг на друга стволов. – Тем лучше, не люблю занудные экскурсы в темные глубины истории. Школа для папочки, понятное дело, на этом закончилась, и он прибился к шайке беспризорников-малолеток. Голодных, забитых и озлобленных на весь мир. В гетто начался голод, человек стал человеку волком. Промышляли воровством, позже стали грабить дома, приучились жрать человечину. Кто брезговал, умирали первыми, а папочка хотел жить. О да, науку выживания они познали в совершенстве. Стали называть себя «Мертвые дети» и творить такое, отчего у меня позже волосы седели. Папочка любил вспоминать те славные времена. Видишь какой я седой? – в доказательства Кот тряхнул шевелюрой, с от силы десятком побелевших волос. – Перезимовали неплохо, а весной гетто начали зачищать. «Мертвые дети», к тому времени, набрались опыта, начали соображать с логикой диких зверей, подготовили тайные, крысиные норы и пути отступления. Как все завертелось, банда спряталась в канализации, и наблюдала, как людей сбивают в колонны и обыскивают дома. Думали им повезло, а немцы, умные говнюки, затопили коллекторы. «Мертвые дети» три дня просидели в кромешной тьме, по горло в ледяной воде и дерьме, натыкаясь на плавающие, раздутые трупы. Ждали пока все утихнет. С тех пор папочка немного повредился в уме. Ну как немного? Полностью.