Ненависть

– Этот старый психопат, герр «всех надо убить, кругом враги, я был вынужден отступить?»

– Он самый, теперь названивает каждый день, навязывает свидание, думает я ему чем-то обязана, а ведь я сполна отблагодарила престарелого извращенца. Так нет, хочет заточить вольную птичку в золоченую клетку.

– Генерал контужен на всю башку, сделай скидку калеке.

– Да пошел он, – отмахнулась Грета и перешла на деловой тон. – Ты мой должник Йохан, надеюсь я не зря притащилась за тысячи километров, в эту невообразимую глушь.

– Я всегда плачу по счетам, – самодовольно отчеканил Шульц. – Именно поэтому здесь ты, а не конкуренты из «ЦДФ».

– Премного благодарна, – Грета поправила сползающую на глаза каску. – Надеюсь дело стоит того.

– Настоящая сенсация, материал на миллиард марок, – Шульц подтолкнул Руди вперед. – Это тот парень, о котором мы говорили, Рудольф Штольке, наш герой.

– Не очень он похож на героя, – женщина одарила изучающим взглядом и протянула руку с наманикюренными ногтями. – Грета.

– Рудольф.– Руди осторожно пожал тонкие пальчики. Сказка начинается.

– Надеюсь Рудольф знает что говорить, проблем не возникнет? – репортерша воззрилась на Шульца.

– Он только с виду простак и размазня, сделает все в лучшем виде, – Шульц ободряюще подмигнул. – Не сможет разочаровать лучшего друга.

– Вот и славненько,– заторопилась Грета,– Начнем помолясь. Курт, Макс, минутная готовность. Как я выгляжу?

– Готов умереть за такую женщину в любую минуту, – восхитился Шульц.

– Значит средненько, – сморщилась Абель, – Давай веди, беглый рыцарь.

Место для съемки Шульц подобрал с изощеренным, варварским вкусом. Картинка сочная, кричащая. Догорающая деревня просматривалась до самого края, на заднем плане свежее пепелище, чуть дальше встали на отдых егеря. Не меньше взвода живописных парней в лохматых камуфляжах, с натыканными в снаряжение ветками и оружием с глушителями. Вяло переговаривались, смеялись, лица скрыты боевым гримом. Каждый мальчишка захочет записаться в вермахт, увидев это великолепие. А комедия разворачивалась первостатейная. Два бойца Шульца разыгрывали раненых. Лежали на носилках со страдальческими, но отважными мордами, возле них суетились люди с красными крестами на сумках.

– Начинаем, – женщина перехватила микрофон, ассистент подал условный знак. – Здравствуйте, с вами Грета Абель, мы ведем прямой репортаж с неспокойной, восточной границы Рейха. Буквально двадцать минут назад закончилась спецоперация по уничтожению базы террористов. Стрельба только стихла. Преступников окружили на рассвете и предложили сдаться. В ответ бандиты открыли шквальный огонь. Силовики были вынуждены ответить. В результате, по предварительным подсчетам, убито около пятидесяти террористов. Двое военных получили ранения, их жизнь сейчас в неопасности. Здесь было подавлено последнее, особенно ожесточенное сопротивление.

Камера выхватила остатки обгорелого, дымящего сруба.

– Террористы забаррикадировались в укрепленном здании. От переговоров отказались, стреляли на поражение, патронов не экономили, посмотрите на эти горы, – Грета грациозно присела, зачерпнула горсть закопченых гильз, и просыпала сквозь пальцы как крупный песок. – Настоящее море огня. Наши бойцы подобрались вплотную и забросали бандитов гранатами.

Камера снимала тела. Семь обгорелых, вывернутых наизнанку взрывной волной мертвецов, заботливо выложены в рядок. Мясо, торчащие кости, фарш вместо лиц, оторванные конечности, телезрителям такое понравится, зло наказано, добро торжествует, устало покуривая в сторонке. Мир спасен. Рядом оружие из тех самых длинных ящиков, дескать вот, полюбуйтесь какие были опасные мрази. Автоматы старые, потертые, в огне явно не были, но кого волнует эта пустяшная нестыковка? Толпа никогда не меняется, девиз «хлеба и зрелищ» вечен.

Шульц больно вцепился в локоть и прошипел:

– Без глупостей парень. Много не болтай, следи за языком, иначе я его подровняю бензопилой. Удачного интервью, это начало твоей великой карьеры.

– Отвали, – Руди с силой вырвался. Мысли сбивчивы, лихорадочны, в голове туман. Прямой эфир, вот он единственный шанс, а там будь что будет.

Грета сделала два шага навстречу, ослепительно улыбаясь, смешная в военной снаряге.

– Этой победой мы обязаны одному человеку, унтертану из маленького городка Эккенталь, Рудольфу Штольке. Месяц назад его захватили террористами, был в плену, сумел вырваться, выйти к своим и указать точное месторасположение банды. Здравствуйте Рудольф, вся Германия восхищается вами!

– Здравствуйте, – Руди осип от волнения, оптика видеокамеры смотрела бесстрастно, просвечивая насквозь, выявляя самые подлые, вроде бы надежно упрятанные мыслишки.

– Вы настоящий герой Рудольф!

– Я так не думаю.

– Наш герой очень скромен! Рейх гордится таким патриотом как вы, Рудольф.

– На моем месте так поступил бы каждый, – в голове назойливым дятлом тюкает мысль,– прямой эфир, прямой эфир твою мать.

– Было страшно? Расскажите.

– Страшно? Да, наверное, очень, – признался Рудольф. – Думал умру, но нет, стою тут весь такой классный. И знаете, сейчас страшнее чем раньше.

– Почему? – чуть растерялась Грета.

 Кругом, насколько хватает глаз, выжженная земля и человеческие тела. Великая миссия, великой Германии.

Руди выпрямился и сказал, глядя в камеру:

– Здесь произошло массовое убийство ни в чем не повинных людей, они не были террористами, пятилетние дети не могут быть террористами, а мы их уби…

Руди подавился, получив удар в солнечное сплетение и рухнул на колени. Боль жуткая, Шульц умеет бить. Сейчас убьет. Ну и ладно.

– Не хорошо ты с героем, – послышался голос Греты.

– Тварь, чуть кулак не сломал, одни кости, – пожаловался Шульц. – Не в себе мразь, видимо не отошел от пыток и плена. Ничего, профилактическая беседа вправит мозги, обещаю, завтра будет идеальное интервью.

– Торчать тут до завтра? Это неудачная шутка? – ужаснулась репортерша.

Руди засмеялся. Смех больше похож на надрывный, болезненный клекот.

– Тебе смешно? – Шульц рывком вздернул на ноги.

– Прямой эфир, – победно выдавил Руди. – Теперь люди узнают, люди поймут, все кончено.

Абель, фыркнув, закатила глаза.

– Наш герой наивен как Адам до нашумевшей истории с бабой и яблоками.

– Ты совсем тупой? – Шульц брызнул слюной. – Никакого прямого эфира нет, репортаж пойдет в записи через час.

– Придется вырезать, потратить время на монтаж, – вздохнула Грета.

– Чего ты хотел добиться своей идиотской выходкой, справедливости, правды? – вспылил Шульц. – Забудь, справедливость здесь я, а такие как ты лишь ступеньки наверх. И такой прыткий сученок как ты, не смеет разрушать то, что я строю. Не зли меня мелкий, крысиный выкидыш. Пошел вон, закончим без тебя. А пока интервью даст руководитель блестящей, контртеррористической операции. Моя минуточка славы!