#НенавистьЛюбовь

Я несколько раз ударила его по плечам ладонями и, разрыдавшись, уткнулась ему в грудь. А Даня обнял меня.

– Прости меня. Прости, Даша, – шептал он в отчаянии.

– Ты не должен был… соглашаться. Не должен был. Не должен… И это я – получается, это я во всем виновата, – плакала я, цепляясь руками за его шею. – Ты ведь из-за меня… – договорить не удалось – слезы душили, и слова терялись.

Может быть, я должна была кричать на него и бить по лицу – из-за его гордости мы оба страдали.

Может быть, должна была простить – он делал все это ради меня.

Но я просто плакала, не отпуская ни на миг. Чувствуя едва уловимый, но такой родной запах хвои и горьких трав. Наслаждаясь теплом его тела – горячего и сильного.

Стало ли мне легче, когда я поняла, что Даня мне не изменял? Да, стало. И от осознания того, что он все еще любит меня, в душе что-то переверачивалось.

Но я не могла принять то, что он ничего мне не рассказал. Оставил в полном неведении, боясь показаться в моих глазах слабым.

Матвеев доверился не мне, человеку, который самозабвенно любил его и принял бы любым, а Каролине и Владу, которые его использовали! Серебрякова – отличный психолог. И она точно знала, на какие точки в его душе можно надавить. Знала с того самого момента, как появилась в нашем классе и стала приносить ему японские сладости, которые привозил ей отец.

Прекрасно понимая, что он безумно ценит дружбу, Каролина много лет эксплуатировала образ его друга. Понимая, что он эмоционален, скор на решения и очень горд, она с помощью своего бывшего дружка загнала его в ловушку, выставив себя невинной овечкой. Серебрякова делала все, чтобы мой Даня стал ее Даном. А он не хотел этого осознавать – друг же! И просто молчал.

Я отстранилась от Дани и снова забралась на подоконник, прижимаясь спиной к холодному стеклу. Он же опустился рядом, вытянув одну ногу, а вторую согнув и обхватив руками.

Мы сидели друг напротив друга на широком подоконнике и смотрели на ночной город, мерцающий огнями, словно звездное небо сентября. То самое, на которое мы любовались в лесу. Я не знала, что делать. И просто смотрела сквозь стекло. Где-то вдалеке, за высотками, появилось облако, которое напомнило силуэты двух людей, держащихся за руки. У одного из них были крылья – как у ангела.

– Ты ненавидишь меня? – нарушил бархатную тишину Даня. От звуков его голоса я вздрогнула, оторвала взгляд от облака и покачала головой.

– Любишь? – осторожно спросил он.

Я не знала, что ответить. Просто смотрела на него, как зачарованная, и именно в этот момент осознала две простых истины.

Истина первая. Я люблю этого человека – по-настоящему. Он – моя первая и последняя любовь. Такая, которая на всю жизнь. Такая, от которой дух захватывает. Такая, которой нипочем любые страхи.

Истина вторая. Если ничего не поменяется – если не поменяемся мы – то у наших отношений не будет будущего.

Дело не в ненависти. Дело в нас. Счастье дается нам дорогой ценой. Ценой наших ошибок, детской глупости, сломленной гордости, невысохших слез, невысказанных слов.

Мы хотели найти счастье, а нашли друг друга. И оба запутались.

3.4

– Даша, не молчи, – попросил Матвеев. – Мне тоже фигово. Я думаю только о тебе. Мне тяжело слушать твои упреки, хотя я понимаю, как виноват перед тобой.

– Не знаю, что сказать. Я так устала, Даня, – призналась я, чувствуя себя опустошенной и разбитой. – Одна часть меня хочет надавать тебе пощечин и послать к черту, вторая – забыть обо всем и быть с тобой снова. В любом случае спасибо, что защищал меня.

Мой голос звучал необычно – серьезно, по-взрослому. И когда я успела повзрослеть? Как это произошло?

– Что мы будем делать дальше? – Матвеев не сводил с меня взгляда.

– Играть роль мужа и жены – это наше обязательство перед Стасом и Русланой.

– А потом?

– Потом… Не знаю, Даня. Мы можем быть вместе. Можем плюнуть на все и снова встречаться. Но сколько это будет продолжаться? Мы должны измениться. И ты, и я. Иначе вскоре мы разбежимся – через год, два или три. Еще раз я не выдержу, – жалобно сказала я. – Я уже смирилась, что потеряла тебя. Второй раз… Не смогу. Тогда и себя потеряю. Ты мой герой, правда. Но я безумно зла – так зла, что не могу даже кричать. – Я взлохматила волосы. – Я безумно зла и обижена! Я хочу встретить Серебрякову и Савицкого и втащить им обоим. Парочка мразей. Как ты мог им поверить? Как, Даня? А этот Алан… неужели на такого, как он, нет управы?!

– Стас, – обронил Даня.

– Ах да. Деньги побеждают только еще большие деньги, – усмехнулась я, вспомнив слова Матвеева о том, что он согласился на подставную свадьбу вовсе не из-за денег, а для того, чтобы Стас смог защитить меня от Алана. После того ужасного дня, когда Савицкий под кайфом приставал ко мне, Даня спас меня (в очередной раз!), а потом разбил его машину, он понял, что доверять Владу больше нельзя. И стал искать другие способы, чтобы защитить меня. Очень вовремя подвернулся Стас с его странным предложением.

Боже, как же дико это звучало! Защитить... При этом слове я чувствовала себя беспомощной куклой.

– И как же Стас заставил Алана угомониться?

Даня пожал плечами.

– Не спрашивал. У него есть не просто деньги, Даша, но и связи. В том числе, с криминалом. Стас не так прост, как тебе кажется. После того, как он пообещал разобраться, мне позвонил Серый и сказал, что Алан устал развлекаться, и я могу быть спокойным.

«И да, Даня, я уладил ту проблему, о которой мы разговаривали», - так сказал однажды Стас, а я и не поняла, что он имеет в виду. Чернов говорил об Алане.

– Вот оно что… Но ведь ты мог рассказать мне обо всем сразу после того, как Стас все решил. Но ты не сделал этого. – Я никак не могла простить Матвеева за его молчание. Лишь со стороны кажется, что такие вещи легко простить и – самое главное – принять, а после – отпустить. Но когда ты сталкиваешь с этим лицом к лицу, все меняется.

– Не хотел впутывать тебя в это. Но сейчас я все же рассказал тебе обо всем.

– Потому что я увидела Серебрякову с Савицким!

– Я мог бы солгать, – сдвинул он брови к переносице. – Но я все-таки переборол себя и рассказал тебе все. Чтобы ты решила, достоин я тебя или нет.