#НенавистьЛюбовь

Он классный – умный, красивый, интересный. При деньгах, хотя для меня это совсем неважно. Для меня важно то, что в голове не происходит взрыва, когда мы целуемся. В его объятиях нет ничего захватывающего. Он отличный друг, но меня не тянет к нему. Может быть, это временное явление, и если я лучше узнаю его, то все станет иначе?

Я не знала.

Когда я поделилась своими переживаниями с девчонками, Сашка сказала, что раз я ничего не чувствую к Савицкому, его нужно послать, Самира же заявила, что обрывать общение резко не стоит – нужно еще немного пообщаться. А Полина и вовсе молчала, как будто у нее был какой-то секрет, который она не хотела раскрывать.

– Ты должна решить сама, Кудряха, – в итоге сказала Сашка.

– Это точно, – тряхнула волосами Самира. – Только ты знаешь, что тебе нужно. И кто.

– Просто не ломай себя, – тихо добавила Полина. – Делай, как чувствуешь.

Они были правы.

Приехав домой, я еще раз все взвесила и решила, что должна сделать.

Это было тяжело, но еще тяжелее было обманывать надежды Влада. Человека, которого я считала хорошим.

С сожалением проведя рукой по висевшему на видном месте платью бледно-фиалкового цвета, которое я заранее приготовила с вечера для встречи с Владом, я пошла в свою комнату, взяла телефон и набрала его номер.

– Дарья, что-то случилось? – тут же спросил он.

– Нет, ничего. Просто я хотела тебе кое-что… сказать, – нерешительно призналась я.

– Говори.

– Влад, извини, наверное, я не приеду к тебе, – сказала я, задержав воздух в легких.

– Вот как, – сухо сказал он. – Хорошо.

– Извини. Просто ты… – Я собралась с мыслями. – Влад, ты рассчитываешь на что-то большее, чем просто прогулки и переписка по телефону. Ты рассчитываешь на отношения. Я прекрасно это понимаю. Это нормально. Но я… Я пока не готова. Я боюсь, что могу оттолкнуть тебя и сделать больно. Я еще раз подумала и поняла, что с моей стороны будет некрасиво давать тебе надежду на что-то, а потом отнимать ее. Это несправедливо по отношению к такому человеку, как ты. Я не из тех, кто играет в «горячо-холодно». Если я в игре – то с головой. Всем сердцем. Надолго. Прости.

– Все в порядке. Забавно, – вдруг произнес Влад.

– Что – забавно? – не поняла я.

– Проигрывать такому, как он, – ответил он с каким-то затаенным вызовом.

– Не обижайся. Пожалуйста.

– Все в порядке, Дарья, – повторил он и отключился.

Я на миг прикрыла глаза. Обижать Влада совершенно не хотелось. Но и играть с ним – тоже. Интересно, сильно ли он обиделся? Я испортила сюрприз.

Я встала, подошла к шкафу и достала куклу – ту, которую подарил Матвеев.

– Как меня все достало, – пожаловалась я Дашеньке, гладя ее по мелким кудряшкам. – Тебя тоже?

Кукла молчала.

Надеюсь, Влад обиделся на меня не слишком сильно.

Спустя пару часов интенсивного заучивания японской грамматики, которая помогала выкинуть из головы все посторонние мысли, я поняла, что больше не могу. Нужно развеяться. Я надела спортивный костюм, поверх него натянула теплую жилетку, затянула волосы в хвост и пошла в магазин, планируя купить в ближайшем супермаркете что-нибудь вредное, но вкусное, завернуться в плед и включить сериал. Пятница, как-никак.

По дороге в магазин я пообщалась с родителями, которые вовсю уже осваивали пляж, купила все, что было нужно, и у самого подъезда наткнулась на Серебрякову, которая приехала на такси и, видимо, решила заскочить в гости к Матвееву.

Мы обе не ожидали этой встречи. И уставились друг на друга не самыми добрыми глазами.

– Привет! – весело поприветствовала ее я, первой придя в себя.

– Привет, – откликнулась Каролина. В отличие от меня, одетой в стиле «до магазина и обратно», она, как всегда, казалась эталоном изящества: очередное элегантное пальто нежного фиалкового цвета, короткая юбка, яркие ботильны. И лавандовая, почти неуловимая свежесть духов. Серебрякова всегда казалась мне цитатой из стихотворений Александра Блока. А я не слишком любила символизм – куда ближе мне была новокрестьянская поэзия Сергея Есенина.

– К Матвееву в гости? – засунув руку в карман спортивных штанов, поинтересовалась я.

– Он забыл кое-что у меня дома, – ответила Каролина.

1.35

– Неужели совесть? – округлились у меня глаза. Увидев, что Серебрякова хмурится, я только лишь рассмеялась.

– Знаешь, сегодня я думала о том, что было бы между мной и ним, если бы не ты, – вдруг сказала я.

– Я? – удивилась Каролина. Ей хорошо удавалась роль невинной овечки.

– Ты-ты, – кивнула я. – Если бы ты не удалила то сообщение, которое Даня мне прислал, признаваясь в любви. Какой это был класс – восьмой или девятый? Странно, да? Мне нужно было встретить Влада, чтобы это узнать.

К своей чести, Серебрякова не стала изворачиваться. Лишь пожала плечами.

– Ты об этом? А я уже и забыла. Мы были детьми. А дети всегда подвержены порывам.

– Ничего себе порыв, – насмешливо глянула я на нее. – Это была целенаправленная спланированная акция. Ты пришла ко мне и сделала так, чтобы я оставила тебя одну в комнате. Ты знала, что Матвеев пришлет мне сообщение. И ты не хотела, чтобы я его видела.

– Что за детский сад? – вздохнула Серебрякова и аккуратным жестом поправила волосы. – Зачем вообще это вспоминать?

– Да просто так, – широко улыбнулась я, покачивая пакет с покупками и снова чувствуя злость. Внезапно я решила высказать все, что думала о Серебряковой. – Береги честь смолоду – так, кажется, говорится, да? Ты всегда действовала нечестно, Каролина. Ты удаляла чужие сообщения, лгала, пыталась не завоевать дружбу и любовь, а купить ее. Дьявол – он в мелочах. И твои мелочи тебя выдают.

– Хочешь сказать, что я – дьявол? – усмехнулась Серебрякова.

– Нет, я хочу сказать, что ты осталась ровно такой же, какой и была, – ответила я, глядя ей в глаза. – Ты увела парня, зная, что у него есть девушка. Наговорила ерунды про Влада. Пыталась оставаться со мной милой и доброй, зная наверняка, как больно бывает человеку, которого предали. Действуешь все так же, Каролина, – исподтишка, крадучись, боясь, что все поймут, какая ты настоящая.

– Я еще раз говорю, – довольно жестко произнесла Каролина. – Я не планировала ничего удалять. Пришла к тебе и увидела, что Даня действительно отправил сообщение. Открыла его. Прочитала. Да, каюсь, это некрасивый поступок, но я была подростком. – Она смерила меня холодным взглядом. – Это был порыв. Ты бы сделала точно так же. А Влад… Я не говорила про него ерунды. Посоветовала лишь спросить, почему он приехал сюда. Но он точно мог наговорить всякого про меня. И я разочаруюсь в тебе, если ты ему поверишь.

Ее губы крепко сжались.

– Что? – подняла я бровь – меня больше ничто не сдерживало. – Это ты точно мне говоришь? Разочаруешься? Ты? Каролина, очнись, – я для наглядности вытащила руку из кармана и пощелкала пальцами. – О разочаровании могу говорить только я. Ты с самого начала относилась ко мне предвзято. Не так, как к другим. Ты меня не замечала – возможно, так тебе было удобно. Но всегда выделяла Даню, и я понимаю, почему. Когда мы стали встречаться, ты ведь была удивлена, правда? Может быть, злилась, может быть, проклинала меня. Твой комментарий под нашей фотографией о многом говорит, поверь. Ты всегда одобряешь его девушек? Кто ты вообще такая, чтобы одобрять или не одобрять чью-то личную жизнь?