#НенавистьЛюбовь
Шрифт:
Но в тот раз я просто поцеловал ее в щеку, вдохнув аромат ее клубничных духов. Я видел, что она стесняется отца. И не стал ставить ее в неловкое положение.
Дурак.
Это был наш последний поцелуй. Если бы я тогда знал это, схватил бы Дашку за руку и утащил бы туда, где она ничего не стеснялась и не боялась.
2.32
В зале ожидания я встретился с однокурсниками и научным руководителем, и спустя полтора часа мы уже были на борту самолета. Весь полет я проспал, как убитый. А в номере
Первый день конференции прошел отлично. Сначала – открытие и пленарное заседание, довольно унылое, но разбавленное парой громких имен в научной среде. Потом – кофе-брейк. Затем – работа по секциям.
Работу нашей секции открывал довольно молодой профессор из «Бауманки», чем-то напоминающий Владыко, и надо сказать, я был впечатлен.
Потом, когда я зачитывал свой доклад и сносно отвечал на вопросы, неожиданно заслужил его похвалу. На награждении мне должны были вручить диплом, и это было чертовски приятно. Этот диплом я собирался как бы между делом сунуть под нос Владыко, чтобы заткнуть.
Рано утром во вторник меня разбудил звонок. Сначала я думал, что это Дашка или родители. Но это оказался Димка.
– Что случилось? – спросил я, выходя на балкон, чтобы не мешать соседу.
– Алан. – Голос друга был странным. Тихим и дрожащим. Никогда не слышал Димку таким.
– Что – Алан? – не понял я.
– Сдержал свое обещание. Напал на Лизу. Она в больнице. Увезли на «скорой».
Наверное, в это время на меня упало целое небо. И разбилось о мою голову.
– Повтори, – медленно попросил я.
– Он и его дружки решили над ней поиздеваться, – сквозь зубы проговорил Димка, и я услышал глухой звук – как будто друг врезал кулаком по стене. – Чувак, я его убью. Я найду его и убью. Задушу эту мразь.
– Тихо-тихо, успокойся. Расскажи, что случилось.
И Димка рассказал.
Лиза должна была вернуться с занятий по фитнесу поздно вечером, однако ее все не было и не было. Девушки, с которыми она снимала квартиру, не стали бить тревогу – решили, что Лиза у Димки. Она часто у него ночевала.
Ночью ему позвонила ее мать – вся в слезах – и сказала, что Лиза в больнице. Ее сбила машина. Сейчас жизни Лизы ничего не угрожало – вовремя вызвали «скорую», но повреждения у нее были серьезные. Какие, Димка не сказал – думаю, и сам пока не знал. Он только-только приехал в больницу – сорвался посреди ночи и поехал.
– Почему ты решил, что это Алан? – прямо спросил я, не чувствуя холода. Только лишь холодную ярость.
– Эта тварь сама мне сказала, – процедил сквозь зубы Димка. – Он написал мне вечером. Прислал фото с Лизой. А я только сейчас увидел. С-сука.
Димка переслал фото – на нем и правда была Лиза. Она смотрела прямо в камеру, и все ее лицо было искажено страхом. Рядом с ней стояли парни – лиц не было видно, только плечи. Они как будто загнали ее в ловушку.
«Ей будет весело с нами. Потом настанет черед второй», – написал Алан.
В глазах потемнело. Из холодной, расчетливой, ярость стала огненно-горячей, и спокойствие мне удалось сохранить с трудом.
Вторая – Дашка. Моя
Дашка. Они собрались сделать что-то моей девушке – как и Лизе.Я выругался, чувствуя себя беспомощным.
Она – там. Я – здесь. Не смогу ее защитить.
– Надо идти с этим к ментам, – глухим от опаляющей ярости голосом сказал я. – Понял меня? Эй, Димыч, слышал? Мы пойдем к ментам. Дадим показания, что нам угрожали. Покажем фото. Напишем заявление на этого урода. Понял меня?
– Понял, – отозвался Димка. – Из больницы поеду к ним.
– Держись, друг. Главное, что с Лизой сейчас все хорошо.
– Я его убью, Дан. Я встречу эту мразь и на куски порву. Я хотел сразу ехать к нему. Дан, я кастет взял и нож, – признался вдруг Димка. – А потом понял, что сначала к Лизе поехать надо. Мать-то ее далеко живет, приедет только завтра на автобусе. И с ней побыть некому.
Мне показалось, я услышал в его голосе слезы, и меня это окончательно добило. Но что я мог сделать, стоя на балконе гостиницы в Москве? Ничего. Успокоил, как смог, Димку, и пошел собирать вещи. Решил возвращаться домой.
Я должен был защитить Дашку.
Я ненавидел быть слабым. Презирал себя за слабость. А сейчас вдруг оказался именно таким.
Собрав сумку, я уже собирался выйти из номера, когда услышал:
– Ты куда, Матвеев? – проснулся парень, с которым я делил комнату.
– Улетаю обратно, – коротко бросил я. – Скажи, что у меня проблемы дома.
– Какие проблемы?! – вытаращился тот. – А награждение?! Тебе же диплом дать должны!
– Плевать, – бросил я и ушел, закинув за плечо спортивную сумку. На улице я сел в такси, которое заранее вызвал через приложение. Мы ехали в аэропорт по сонной Москве, и я смотрел в окно, не замечая ничего вокруг и думая о том, как быть. Почему-то мимоходом вспомнилось – после школы я мог бы учиться здесь, но решил остаться в родном городе. Почему? Причин было несколько. Но решающей была Сергеева. Я не хотел оставлять ее, хоть и не мог признаться себе в этом.
По закону подлости на ближайший рейс до родного города не было билетов, и мне нужно было ждать следующего. Я сидел в зале ожидания и сходил с ума от беспокойства и страха. Сейчас Дашка находилась дома – еще спала. А значит, была в безопасности. Но что с ней может произойти, если она выйдет из дома? Я боялся представить что. Из-за Алана и его дружков Лиза оказалась в больнице. И черт знает, что они сделали ей, эти подонки.
Я вспомнил испуганное лицо Лизы на фото, и во мне снова все перевернулось. Я даже что-то прошипел грязное, заставив сидевшую рядом женщину изумленно обернуться на меня.
Если рассуждать логически, Алан и его шавки будут действовать ближе к вечеру, в темноте – как в случае с Лизой. Успею ли я прилететь и доехать от аэропорта до университета? Скорее всего, нет. А звонить Дашке, просить оставаться дома и пугать я не хотел. Она слишком впечатлительная и слишком смелая – безрассудно смелая, я бы сказал. Мне оставалось лишь набрать номер одного из друзей, работающего в охранном агентстве, и договориться с ним, что он будет сегодня всюду сопровождать Дашку. Незримо, разумеется. Друг удивился, но согласился. Мне стало легче, но ненадолго.