Ненавистный рыцарь на белом коне

– Это для рисования круглых предметов, – сказала я первое, что пришло в голову. – Я прикладываю камень к бумаге и обрисовываю контур.

Брэнот, казался, удовлетворился. Он вернул мне пудреницу и извлёк второй предмет.

– Это помада. Она придаёт губам привлекательность.

– Дама Фотиния ещё не замужем, – пояснил он Дареку, а потом обратился ко мне. – Такими вещами пользуются в Мабале, но здесь, в Базелоне принято считать, что лицо раскрашивают только ведьмы и блудницы.

– Там, откуда я родом, все женщины красят глаза и губы.

Брэнот понимающе кивнул и вынул розовый маркер.

– Тоже помада, – соврала я (ещё решит, что розовая краска добывается из крови невинных младенцев и уничтожит также, как мой несчастный телефон).

– Это?

В руках Брэнота возникла упаковка лейкопластырей.

– Средство от ссадин и порезов, – я прикоснулась к царапине на шее.

– Это?

Пластина ампицилина и пластина активированного угля – обязательные мои спутники в путешествиях.

– Лекарства против простуды и боли в желудке.

Дарек, бывший помощник травника, благоговейно взглянул на таблетки.

– Это? – он вытащил пачку чипсов.

– Еда, жаренный картофель со вкусом сыра.

Мой живот одобрительно булькнул. Перед тем как вернуть их мне, Брэнтон покрутил чипсы в руках.

– Это?

– Жевательный мармелад. Еда.

Лорд внимание осмотрел упаковку.

– Как их помещают внутрь?

– Склеивают упаковку.

– А это что?

Брэнот достал мою тушь для ресниц.

– Этим украшают глаза.

– Вам не нужно украшать глаза и губы тоже.

Я пожала плечами. Что он имел в виду? Что я и так хороша или что в их Базелоне так не принято?

– А это – речная ракушка?

– Морская, – уточнила я.

Эту большую лакированную ракушку я собиралась привезти домой как сувенир. А теперь она в руках у средневекового питекантропа.

– Из какого моря, дама Фотиния? – Решился подать голос Дарек.

– Должно быть из Изумрудного, – пришёл мне на выручку Брэнот. Я поняла, что в мою историю он слуг не посвящал.

Я кивнула.

– Это?

– Прокладки с крылышками.

На лице рыцаря и его слуги проступило удивление.

Я косо усмехнулась:

– Требуются в женские дни.

На лице Брэнота всё ещё непонимание. Дарек нагнулся к нему и что-то прошептал на ухо. Сэр рыцарь зарделся.

– А это, что за предмет?

Шариковая ручка.

– Моё перо.

– Дева – учёный, – пояснил Брэнот кастеляну, тот посмотрел на меня с недоверием, но подвергать сомнению слова господина не стал.

– Это?

Перцовый баллончик.

– Душистая вода для запаха.

Пусть остаётся в неведении, может и доведётся пырскнуть перцем в рожу его сиятельства.

– Это?

А вот это действительно духи.

– Тоже самое.

Брэнот принюхался. Лучше бы окропил себя предыдущим спрэйем из красно-золотого баллончика.

– Я чувствую запах свежей травы, душистых цветов и сдобных пшеничных булок.

О, да из него получился бы парфюмер, верхние нотки уловил почти безошибочно. Ещё из моей, вместительной, как мне начало казаться, сумочки были извлечены зубная щётка с пастой, чему я крайне обрадовалась, благо забыла выложить когда отправилась в злополучную пещеру (здесь, как узнала, обходились только тряпкой и золой), упаковка влажных салфеток и пара зубочисток, прихваченных из столовой. А вот последнюю вещь – блокнот, размером в половину формата А4, он отдавать не торопился.

– Полагаю, это ваш пергамент, дама Фотиния? Что за странные письмена здесь? Это вы написали?

Первые две странички были исписаны телефонными номерами и адресами гостиниц.

– Я подсчитывала количество фруктовых деревьев в моих садах.

Завираться, так завираться! Ну не объяснять же им что такое сотовый телефон. Ещё и на костёр отправят если не поймут.

При этих словах Дарек и Малуша взглянули на меня как-то уважительно, а Брэнот – с интересом.

– У вас, верно много плодоносных деревьев, – заметил сэр рыцарь.

Я пожала плечами. У нас в семье была дача, которую я ненавидела всей душой, но урожай там был хороший. Чтобы успокоить Брэнота, я вырвала исписанный лист и протянула Дареку, слуга взял бумагу и с интересом принялся её ощупывать.

Наконец, рыцарь вернул мне и саму сумку.

– Благодарю за разъяснение, дама Фотиния.

– Лорд Макотский, – дерзнула я, но при этом, скрепя сердце, постаралась быть любезной – позволяется ли мне выходить из замка?

Губы его сиятельства дрогнули в снисходительной улыбке – мой смиренный тон пришёлся ему по нраву.

– Можете гулять по саду сколько вам вздумается, дама Фотиния, но не покидайте крепостных стен.

Я чуть склонила голову – пусть считает меня послушной.

– Дама Фотиния! Дама Фотиния! – Подлетела ко мне Малуша как только мужчины нас оставили. – Можно взглянуть на ваши чудесные заморские причуды!

В моей голове созревал хитроумный план и лисичка играла в нём далеко не последнюю роль. Но надо было действовать осторожно.

Я высыпала содержимое бирюзовой сумочки на кровать.

– До чего прелестная сума! – Всплеснула руками Малуша.

Больше всего девочку заинтересовала тушь, помада, духи, а также – маркер и баллончик, кои она тоже приняла за предметы косметики.

– Дама Фотиния…а можно попробовать это чудо хоть разок….

– Лорд сказал, что девицам Базелона не престало разрисовывать лицо, мы же не в Мабале (с трудом припомнила название), а прогневать его сиятельство будет крайне досадно.

Я деланно вздохнула, а Малуша хитренько улыбнулась, сунула руку себе за шиворот, вынула что-то вроде платка и заткнула им щель в каменной стене, на которую я до этого момента не обращала внимания. Вот значит как! Система подслушивания и подглядования! Но несмотря на самодельную затычку подслушивать наш разговор со служкой всё ещё могли.

Чтобы расположить девчонку себе, нужно было бросить ей кусок посочнее. Я слегка подкрасила ей ресницы. Бледные волосики, окаймляющие глаза почернели, серо-зелёные зрачки сделались более выразительными. Затем – немного моего блеска для губ и девчушка стала выглядеть на пару лет старше.

– В замке нет зеркала, чтобы ты могла посмотреться?

– Нет, дама Фотиния, зеркала используют ведьмы в своих ритуалах!

А, значит, правильно, что я скрыла содержимое пудреницы.

– А разве в Базелоне имеются ведьмы?! – Я напустила на себя обеспокоенный вид, пусть думает, что мной овладел суеверный страх.