Ненавистный рыцарь на белом коне

– Я притянул тебя с собой, – ответил псих (для меня он снова стал психом).

И произнёс это так, будто объяснял, почему решил сегодня надеть именно зелёную рубашку, а не голубую.

– Зачем? – Прорычала я.

Скажи он, что в тот момент не владел собой или случайно ухватился за мою руку, боясь потерять равновесие, я бы проглотила. Может быть даже когда-нибудь простила его. Но он ответил, что сделал это вполне сознательно!

– Ты спасла меня. А не иначе как чарами это сделать было невозможно. Поэтому я решил, что ты ведьма. Я – доблестный рыцарь, охотник на ведьм, я не мог тебя оставить на воле.

Я медленно встала. Страх и жалость к себе сменился во мне волной жгучей ярости, и я с диким рыком набросилась на психа, царапая ему лицо и пиная ногами туда, докуда могла достать.

Но борьба шла недолго. Навалившись сверху он прижал мои руки к земле, хотя я продолжала отчаянно брыкаться, и не будь на нём железных штанов (которые, видимо прилагались к кольчуге), я бы отбила ему всякую надежду на потомство.

– Успокойся, женщина, я не желаю тебя покалечить, – произнёс псих, насилуя мой нос зловонным запахом рубашки.

Я перестала барахтаться и кивнула в надежде, что эта смердящая туша с меня слезет. Он поднялся. Я вскочила на ноги, отошла на несколько шагов и принялась отряхивать легинсы и тунику (надеюсь они не впитали запах психа).

– Род изТьери всегда оплачивает добром за добром, а злом за зло, – Пафосно заговорил тронутый, выставив вперёд ногу, обутую в сапог с удлинённым тонким носом. Я недобро сверкнула на него глазами. – Не забудется твоё благое дело, избавительница от проклятия и в память о том поселю тебя в родовом замке Тьери и пожалую пенсию в двести оньеров в год.

Меня передёрнуло.

– Лучше отвези меня к Воронцовским пещерам, там где… – я пыталась верно подобрать слова, – ты был замурован.

– Нет, дама Мария…

– Фотиния, – поправила я. – Нет, дама Фотиния.

Обычно я называлась незнакомцам Карина. Но после роковых событий, которые я до сих пор полностью не осмыслила, у меня не было желания называться как-то иначе, чем меня нарекла тётя. Наверно я просто боялась позабыть собственное имя.

Он изобразил неглубокий поклон.

– Красивое христианское имя.

– А ты, – я чуть было не назвала его Персевалем, но смогла припомнить кое-что из его многострочного именования. – Брэнот.

– Прошу вас, зовите меня лорд Макотский или Брэнот изТьери, рыцарь Ордена Чести, дама Фотиния. Буду премного благодарен.

Я, естественно, выбрала то, что короче.

– Лорд Макотский буду весьма признательна, если вы соблаговолите снова облачиться в вашу кольчугу, а то от вас жутко смердит-с, – подражая его пафосной речи произнесла я.

В начале моей просьбы Брэнот (которого я мысленно нарекла «Персеваль пахучий») удивился изысканности выражений, а потом усмехнулся (не думала, что такой чурбан вообще способен адекватно реагировать на юмор).

– Я был облачён в латы без дня неделю пока гонялся за ведьмой и могу только предположить, сколько ещё в них пробыл в злополучной пещере.

– Пока я не спасла тебя, – вставила я. Нужно чаще вворачивать ему мой «подвиг», пусть чувствует себя виноватым и обязанным.

Брэнот снова поклонился и натянул кольчугу. Воздух вокруг него чувствительно посвежел.

– Дама Фотиния, вы будете жить в моём родовом замке Тьери в Макте, но за крепостные стены не выйдете пока не убедите меня, что не причастны к ворожбе.

Мои глаза округлились я снова была готова на него наброситься.

– Я не ведьма! – Крикнула я, переходя на визг.

– Уверяю, вас, дама Фотиния я изучу все факты до мельчайшей детали и приму к сведению всё, что будет свидетельствовать в вашу пользу, но пока всё виденное мной говорит об обратном.

Я подбоченилась, «Персеваль пахучий» каждым словом выводил меня из себя.

– Что это «всё»?

– Ваш вид, для начала, – Брэнот оценивающе взглянул на мою тунику, едва доходящую до бёдер и кивнул на легинсы, – вы обряжены в мужское платье.

При других обстоятельствах я бы прыснула от смеха, но в этот момент смеяться мне хотелось меньше всего.

– Мужчины не ходят в платьях. По крайней мере в моём мире. Я одета в исключительно женскую одежду.

«Персеваль пахучий» задумался, очевидно пытаясь осознать мысль о другом, параллельном мире, где совсем другие нравы и понятия.

– Полагаю, ваши волосы не собраны и не покрыты по этой же причине? – Изрёк он после глубоких раздумий. Я кивнула. – А ведомство для вашего мира – обыденное занятие?

– Нет! – Вскипела я. – В моём мире не существует ведьм, есть только мошенники и прохиндяи, завлекающие наивных глупцов ложными беспочвенными обещаниями магических чудес!

И зачем я это сказала? Теперь он ухватится за то, что ведьмы есть и в моём, то есть, другом мире.

– И ты была именно такой ведьмой, – произнёс он интонацией следователя.

– Нет! Я – учёный. Величайший в моём мире!

Ну да. Малость приукрасила. Но кто без греха? К тому же, думаю никто не сможет ни доказать, ни опровергнуть достоверность моего заявления пока я пребывала в мире «Персеваля пахучего».

– Женщина – учёный?! – Чуть не подпрыгнул он.

– А здесь очевидно патриархат, – хмыкнула я.

– Ты – женщина, – не унимался Брэнот, – довольно молодая и красивая.

Я сделала реверанс в ответ на первый комплимент от этого странного психа-рыцаря.

– Очевидно, ты не замужняя и у тебя нет детей, – завершил он свою мысль.

Я напряглась, пытаясь понять его логику. Так-то он прав, но что здесь очевидного?

– Почему это очевидно?

– Для мужа требуется время, которого нет у женщины-учёного. (с этим я была, пожалуй, согласна). И, как известно, чем умнее жена, тем меньше способна она приносить потомство. Судя по всему, ты бесплодна.

– Какая чушь! – Возмутилась я. – Женщины в нашем роду весьма плодовиты!

Ну не сказать, что прям плодовиты. Но биологических проблем ни у меня, ни у тёти не было.