Ненавижу, потому что люблю
Шрифт:
— Всё я готова, — изрекла Мария сама для себя, кружась возле зеркала.
Девушка сцапала бутылку шампанского и походкой от бедра уверенно направилась к двери.
— Мань, — позвала я её, а сама давлюсь смехом.
— Что?
— Халатик накинь, — пальцами подняла кружевное безобразие. — Ты же в одном нижнем белье.
Подруга оглядела себя и захихикала, подбежав ко мне, она надела халат, причём её соблазнительный вид никак от этого не пострадал, скорей наоборот. Коротенький халатик прикрывал ровно столько, сколько необходимо, чтобы вещь не перешла в разряд «Только для интимных игр». А запахнула
Пожелала Мане удачи и, выключив свет, наконец-то обняла подушку. «Нет без Игоря уже не то, не стоило уезжать», — подумала я, и твердо решила утром вернуться домой.
Игорь
Вставив в личинку замка ключ, я привычным движением открыл дверь квартиры. В полумраке открылась дверь, и из кухни вышел Денис. Парень явно меня не ждал, растерянный и почему-то виноватый вид парня я не как не мог объяснить, пока из-за его спины не показался маленький сжатый кулачок, а затем и злющая мордочка Мани. «Ну, хоть кому-то в эту ночь хорошо», — подумал я.
— Игорь Павлович, что-то случилось? — взволнованным голосом спросил Денис, застёгивая не на ту петлю пуговицу на рубашке.
— Нет, Денис всё в порядке, просто решил приехать пораньше, — хлопнул парня по плечу. — В какой спальне Виктория? — спросил я, и Денис кивнул на последнюю комнату по коридору.
Но не успел я сделать и пару шагов, как на мой телефон пришло сообщение.
«Ты зачем припёрся!», — и гневный смайлик.
«Мань, не злись, я вам не помешаю», — и извиняющийся смайлик.
«Уже помешал и всё испортил», — и смайлик, выпускающий из ноздрей пар.
«Мне уехать?», — и удивленный смайлик.
«Да!», — и счастливый смайлик.
«Ну, Мань», — и грустный смайлик.
В ответ пришёл просто злобный смайлик.
«Я не уеду!», — и опять извиняющийся смайлик.
«Титов, я тебя убью, у нас только всё… пришёл ты, и Денис меня теперь из кухни выпроваживает, неудобно ему перед тобой», — и плачущий смайлик.
«А если я всё исправлю?», — и улыбающийся смайлик.
«Давай, исправляй, иначе со свету сживу», — и очень злой смайлик с рогами и вилами.
Лишь на минуту зашёл в спальню и просто слушал ровное дыхание Виктории. Даже прикасаться не стал, иначе не уйду. На кухне разъярённая Мария с планом мести и терять такого мощного союзника как лучшая подруга бедующей жены мне совсем не хочется.
Прошёл в гостиную, из бара достал первую попавшуюся бутылку коньяка и пошёл к ребятам. Маня сидела с обиженным видом на стуле за столом, а Денис включил воду и отмывал что-то с лица. Судя по блеску на его губах — помаду.
Как только я появился на пороге, Денис бросил своё занятие и начал отчитывается, а Маня за его спиной строила мне рожицы и, ухватив бутылку шампанского руками, начала яростно душить заменитель моей шеи. Невольно засмеялся, глядя на забавное зрелище, и Денис обернулся на Маню. Как она так умеет? Мария мгновенно переродилась, и на Дениса смотрела смиренная дева с невинными глазами. Денис развернулся ко мне лицом, и на месте Марии опять сидел чёрт в кружевном халате и грозил
мне кулаком.— Считай ты сейчас не на работе, — сказал я Денису и звонко поставил коньяк на стол.
Манины мозги завертелись в сверхзвуковом режиме и девушка, раскусив мой план, наконец-то мне улыбнулась.
— Чего сидим, мужики коньяк собрались пить, — кинул я девушке. — Закуска где?!
Мария ринулась к холодильнику и через несколько минут мы сидели и выпивали как старые знакомые. Пробыв с ребятами, немного времени и убедившись, что Денис больше не смущается моего присутствия, пожелал им приятной ночи и ушёл.
Волосы Виктории рассыпались по подушке, одеяло она сбросила, и премило посапывала лёжа на боку. Бесшумно разделся и осторожно, чтобы не тревожить её сон, прилёг рядом. Аккуратно подтянул девушку к себе и она, закинув на меня ногу, поморщила носиком и, что-то пробормотав, опять погрузилась в сон.
Сквозь сон слышу мелодию. Поднял голову, рядом на тумбочке от вибрации плясал мобильник Виктории. Сбросил вызов и, убедившись, что ещё достаточно рано, уткнулся носом в затылок любимой и закрыл глаза. Телефон опять заиграл. Посмотрел на экран, пришло сообщение от Викиной мамы. Мало ли что случилось: прочитал. «Дочка, вчера было 30-ое число, а на моей карте пусто, нам нужны деньги». Не успел я убрать телефон под подушку, как пришло новое сообщение. «Почему трубку не берёшь и не перезваниваешь, правильно Гриша говорит, совсем обнаглела».
Собрав на будущую родственницу всё маты, я встал и оделся. По дороге на парковку позвонил Носову и узнал адрес Викиной матери.
Сыпет мелкий противный снег, завывает пронизывающий ветер. Погода под стать настроению — отвратительная. Ранее утро, а на дорогах уже начались бесконечные пробки, хотя может это и к лучшему, постою, в нервном и сигналящем заторе, поостыну. И когда доберусь до родственничков есть шанс не сорваться.
Мысленно-то я уже проломил подонку отчиму его нездоровую башку и как следует отчитал недалёкую мать, но еду исключительно с целью поговорить.
Прочитал сообщение Викиной матери и стало ясно в каком аду жила моя девочка. Какая мать предпочтет родному ребёнку мужика. Удивительно, Виктория жила бок о бок с такими людьми и не ожесточилась, не превратилась в озлобленную на весь мир похожую на её мать женщину. Бедная моя маленькая Вика, сколько же ей выпало пережить. Теперь понятно, почему она ушла из дома. Как я рад, что она встретила именно отца, несмотря на его ложь, он был порядочным человеком и уберёг Викторию от возможных неприятностей. Да и встретились бы мы с ней, если бы не он — неизвестно.
Мать ей не верила и упрекала во лжи, я делал также самое, отец и тот умудрился, хоть и с лучшими намерениями, но оклеветать её. Получается нет у Виктории близкого и перед ней неповинного человека. Печально. Хотя про отца — то она не знает и считает его святым. Может пусть оно так и остаётся. С одной стороны, оправдаться перед Викой конечно хочется, но с другой, прочтёт признание отца и разочаруется во всех и каждом окончательно. Да и оправдание у меня сомнительное — мне так сказали. У неё не спросил, не усомнился, не выяснил правду, а отрекся, уехал и в придачу ещё и оскорбил. Если бы я сам, без дневника поверил ей, это одно, а так я знаю. А верить и знать — разные вещи.