Ненавижу

— Филипп? — Мужчина погладил меня по плечу, давая понять, что внимательно слушает. — Я теперь никогда не встану? Всю жизнь буду обузой для тебя?

— Не смей так больше говорить никогда! Слышишь? Ты будешь ходить! Рома проведет диагностику и сделает всё возможное! Я его давно знаю, он отличный врач! У него золотые руки, он тебе поможет!

Я недоверчиво посмотрела на брата, но его взгляд был серьезным и уверенным. Он погладил меня по голове и, как невесомую куклу, посадил в кровати. И тут я вспомнила своё пробуждение и вопрос, вертящийся в голове.

— Филипп, а что врач имел в виду, когда сказал, что я в последнюю ночь очнулась?

— Понимаешь, Стася. Ты была в коме больше года и в последние недели твоё состояние резко ухудшилось. Я пытался отговорить Романа, но было решено отключить тебя от прибора жизнеобеспечения сегодня. Они не верили, что ты очнёшься…

— А ты? — перебила я его, видя, как тяжело ему об этом говорить.

— А я верил до последнего, и вот ты очнулась ночью. В последний момент… Как я этого ждал, малышка! — Филипп сильно меня обнял, будто боялся, что я исчезну, но вместо этого я так же крепко обхватила его шею руками. — Извини, мне нужно позвонить. Ты не против? — Я отрицательно покачала головой, а мужчина улыбнулся и вышел в коридор, попутно доставая телефон. Вместо него в палату, улыбаясь, вошёл врач. Только сейчас вспомнила, что не знаю, как его зовут.

— Роман Аркадьевич, — представился мужчина и протянул руку, которую я уверенно пожала.

— Думаю, мне нет надобности представляться, — слабо улыбнулась я. Мужчина взял стул и сел рядом.

— Шутите, значит, уже идете на поправку. — Улыбнулся в ответ мужчина. Так искренне и заразительно и тряхнул светлыми волосами.

— Роман Аркадьевич, а я смогу ходить? Хоть когда-нибудь?

— Стася, я не стану от тебя ничего скрывать, как бы твой брат меня об этом не просил, но на это надежда очень мала. Мы сделаем тебе необходимую операцию. Если понадобится, то и не одну. Ты, возможно, будешь стоять, сможешь самостоятельно делать какие-то минимальные движения, но ходить… вряд ли. — Рука мужчины крепко сжала мои вмиг похолодевшие пальцы. — Но ты ведь всё равно постараешься? — Столько веры в этом голосе. Неужели он и вправду думает, что я справлюсь? Но я все-таки кивнула, когда увидела его улыбку.

* * *

Филипп нервно расхаживал по кабинету Романа, пока тот разговаривал с девушкой в палате и проводил какие-то процедуры. Длинные гудки в телефоне никак не желали сменяться знакомым мужским голосом.

— Слушаю, — послышался в трубке хриплый бас.

— Стас, она очнулась, — тут же сообщил мужчина без каких-либо приветствий.

— Я еду…

— Нет, не нужно. Она всё равно ничего не помнит. Я сказал, что её сбила машина, и лишних вопросов у неё не возникло, значит пусть всё остается так. С Ромой я уже договорился. Я не желаю ей рассказывать правду.

— Но почему я не могу приехать? Я хочу её увидеть! — Недоумению мужчины не было предела. Голос его тут же стал более уверенным, и из него пропала сонная хрипотца. — Я отдам ей силу!

— Ничего не получится, Стас. Её ментальная защита всё еще на месте. И она не спадет, пока она не сделает этого сама, а она этого не помнит.

— Ты не хочешь, чтобы я с ней встречался? Чтобы я помог ей?

— Просто встреча с тобой может вызвать отрывки воспоминаний. Всё-таки ты в этой истории сыграл тоже не последнюю роль… Ты, кажется, хотел уехать?.. — Перевёл разговор мужчина, не отвечая на второй вопрос.

— Я никуда не поеду, раз она пришла в себя. Я хочу её увидеть. Надеюсь, хоть со стороны за ней понаблюдать ты мне позволишь?

— Позволю, только если ты не попадешься ей на глаза. Никогда!

Филипп сбросил вызов и глубоко вздохнул, посмотрев в окно. Весеннее солнце грело, заставляя снег медленно таять. На душе у мужчины было тяжело. Похоже, он наступает на те же грабли, вновь скрывая от сестры правду, но рассказать ей всё как есть он не в силах. Он желал своей Стасе только добра, поэтому был готов снова рискнуть, промолчав, когда надо бы говорить…

Глава 10

На улице было жарко. Солнце, стоящее высоко в небе пекло голову, которая была прикрыта широкополой белой шляпой. Неожиданный порыв ветра заставил кроны деревьев в парке зашелестеть. Проходящие мимо люди не обращали на меня никакого внимания, лишь изредка попадались личности, кидающие взгляд, полный жалости, пристально осматривая укрытые пледом ноги, но мне плевать на них. Мне не нужна ничья жалость.

За время прогулки, руки безжалостно устали подталкивать колёса коляски и я остановилась в тени клёна, чтобы немного отдохнуть и почитать книгу, взятую у невесты Филиппа — Лолиты. Она замечательная девушка — весёлая и умная, а главное всегда искренняя. Она очень сильно мне помогает, когда дома нет Филиппа, даже не знаю, чтобы я без нее делала. Сейчас я еле убедила Лолу, что пока она ходит по магазинам со мной ничего не случится. Она прекрасно знает, как я не люблю походы по магазинам, а эта девушка просто жить не может без шопинга, так что у меня достаточно времени, чтобы побыть одной. Да и не лишать же единственную подругу радости.

Неожиданно почувствовала, что мою коляску, кто-то сзади толкнул и повёл по асфальтированной дорожке парка. Я испуганно закрыла книгу и обернулась. Сверху на меня смотрели насмешливые зелёные глаза.

— Рома, ты уже приехал! — Я радостно улыбнулась и поставила коляску на тормоза, отчего мужчина запнулся и, чуть не упав, перегнулся через спинку, едва не придавив меня своим весом. Мужчина громко засмеялся и принял вертикальное положение.

— Намёк понял. Сама так сама. — Мужчина обошёл меня, попутно чмокнув в щеку, и теперь я могла его полностью разглядеть. Белые кожаные ботинки с заострёнными носами едва покрывали светло-голубые джинсы, облегающие его сильные ноги, на тёмном кожаном ремне был прицеплен чехол с мобильным телефоном, а белая рубашка свободно спадала по широким плечам и груди. Половина пуговиц была расстёгнута, открывая широкую сильную грудь даже без намёка на растительность. Он как всегда улыбался, зеленые глаза блестели от солнечного света, а солнцезащитные очки были сдвинуты на макушку.

— Как прошла твоя командировка? — Поинтересовалась я, когда мы приблизились к скамейке, на которой уютно устроился мужчина.

— Отлично. Конференция оказалась очень познавательной. А как у тебя дела? С каких это пор ты гуляешь одна?

— У меня всё прекрасно. А, знаешь ли. Я в последнее время очень люблю проводить время в одиночестве. Лишний раз всё обдумать не помешает. Да и пока Лола вдоволь находится по магазинам у меня уйма времени.

Глаза мужчины погрустнели, и я глубоко вздохнула, прекрасно понимая причину этого.

— Рома, кажется, с этим мы уже разобрались. Ты же не виноват, что операция не произвела должного эффекта, к тому же прошло только четыре месяца после нее.

— Но чувствительность к твоим ногам должна была вернуться сразу. Если её нет, значит, я никудышный хирург.

— Ты прекрасный хирург. — Моя рука легла на ладонь мужчины. — Так что давай на этом мы закончим этот ужасный разговор. Лучше угости меня кофе.

Рома тут же повеселел, широко улыбнулся и поднялся со скамьи.

— Ты ведь капучино любишь? — Уточнил он, выискивая взглядом ближайшее кафе.

— Да. А ты предпочитаешь латте.

На соседней парковой дорожке стоял мужчина, внимательно наблюдая над тем, как Стася, медленно двигаясь по дороге, разговаривала с Романом. Её лицо светилось радостью, при виде мужчины. Стас не отрывал взгляда от быстрых движений её рук, которые ловко управляли коляской. Он бы отдал всё, чтобы помочь ей, но даже через такое расстояние он чувствовал стену, которую, сам же, и научил её ставить.

Бросив взгляд на дорогие часы, на запястье, он покинул парк, пора было идти на радио, Всё-таки с работы его еще никто не увольнял, и терять он ее тоже был не намерен. Теперь это единственная радость в жизни.