Ненужная невеста. Кость в горле

— Я уже говорил вам, что на период раннего расследования это невозможно. И о каком же статусе вы говорите, миледи Доротея? — поинтересовался граф Лойт. Оливер, смотря на Доротею, тихо покачал головой из стороны в сторону, намекая ей о том, чтобы она не продолжала, но моя сестра была уже слишком решительно настроена. Даже присутствие графа не смущало девушку.

— Я говорю о статусе Его Светлости как жениха моей сестры. Он… не может больше быть ее женихом, а моя сестра не может быть его невестой. Так… получилось, мы с маркизом не смогли сдержать свои чувства, и Его Светлость разорвет помолвку. Пожалуйста, не судите строго любящее сердце. Милорд Оливер не виноват, что его не привлекает моя сестра, кроме того, их помолвка была договорной, — чем больше сестра говорила, тем больше, казалось, уверенности в своих словах она испытывала. Я же была рада, что в комнате не было никого постороннего, кроме Лейлы.

— Доротея, ты не понимаешь… — Оливер попытался что-то объяснить моей сестре, но был прерван главным дознователем, который положил руку на его плечо, останавливая объяснение.

— И как же сменится ваш статус и статус вашей сестры? Помнится, несколько минут назад вы говорили, что между вами и Его Светлостью ничего не было, и ваша сестра вас оговорила? — граф Лойт был безжалостен, он хотел, чтобы Доротея открыто созналась в том, что соврала.

Доротея, слушая это, сердито вздохнула и раздраженно взглянула на графа.

— Я говорила так, потому что не хотела разрушать репутацию Торнхар, — Доротея полностью взяла себя в руки и сейчас гордо смотрела на графа. Видимо, в ее голове портить мою репутацию не считалось за разрушение репутации Торнхар. — Но сейчас, понимая, что нам нужно будет признаться на камне правды, я не вижу смысла больше скрывать от окружающих правду. Оливер Тенбрайк является моим женихом, я стану невестой Его Светлости и будущей герцогиней. Так сложилось, что я беременна, в этом никто не виноват. Мы не смогли сдержать чувства… — она посмотрела на графа так, будто уже являлась этой самой герцогиней. — Пожалуйста, не судите истинную любовь, так сложились обстоятельства. Простите, что скрывала от вас мои отношения с Его Светлостью ранее. Маркиз организовал мой выкуп и я не хотела вовлекать посторонних. Но теперь, когда вы знаете правду, я ожидаю что вы начнёте относится ко мне с подобающим уважением.

Графу Лойту, этот разговор, казалось, доставлял удовольствие, он еле заметно хмыкнул.

— Миледи Доротея, вы не беременны. Мастер Торо, наш лучший медик, только что просканировал вас, в вас совершенно точно не растет будущая жизнь. Следствию уже давно было известно о вашей связи с Оливером Тенбрайк, поэтому прошу вас учесть на будущее, что не стоит лгать дознавателям, это будет использовано против вас на суде.

Доротея в непонимании замерла перед ним, ее глаза перемещались с Оливера на Адриана Лойта и обратно. Она посмотрела на моего жениха с просьбой, будто умоляя что-то сделать, но будущий герцог в ответ смотрел устало и раздраженно.

— Как… такое может быть? Я совершенно точно знаю, что беременна, по-другому не может быть. Да, это тяжело принять, но мы не виноваты, что так произошло. Ваш медик ошибся. Оливер, скажи ему! — сестра требовательно посмотрела на Оливера, я же подумала, что мне пора уходить. Все происходящее переходило в разборку между двумя любовниками, очень странную разборку. Оливер никогда не говорил Доротее что женится на ней, по крайней мере из того что я знала. Я подозревала что сестра сейчас пыталась заставить его публично принять эти обязанности, даже без его согласия. В любом случае, это не мое дело.

— Я никогда не соглашался разорвать помолвку, Доротея! Кроме того я принимаю зелье для предотвращения возможных последствий, — услышала я голос Оливера. — Беременность невозможна…

Внезапно в дверь покоев постучали, а после я услышала голос того же мужчины, что сообщил о прибытии Оливера.

— Ваше Сиятельство! Медик не может попасть в комнату миледи Эллии! Уже более десяти минут. Он боится, что у нее может случиться внезапный приступ сердечной болезни!

Граф тут же сорвался с места и быстро зашагал к моим «больничным» покоям, Оливер сорвался вслед за ним, я же… тоже заторопилась в свои покои. Пора было возвращаться и делать вид, что у меня очень крепкий сон и мне хотелось уединения, благо что все живущие в поместье подтвердят информацию о том, насколько крепко я сплю и насколько люблю уединение.

Через четыре дня Доротее можно будет присутствовать на формальных приемах пищи? Значит и я должна была встать на ноги за это время. Я совершенно не собиралась давать ей возможности подрывать мой авторитет за моей спиной.

Глава 9. Оливер

Следующие четыре дня я провела посылая королю множество прошений об ускоренном рассмотрении дела а также в усиленных попытках убедить мастера Торо в том, что я иду на поправку высокими темпами. Во многом так и было, я чувствовала, что влияние пустоши на мои органы потихоньку исчезает, благодаря постоянному медицинскому лечению, правильному питанию и лежачему образу жизни.

Находиться запертой в комнате было очень скучно, и я попросила принести мне старые карты и книги по истории нашего баронства. Я и так знала историю, но хотела попытаться примерно оценить, с чем я буду работать, когда источник вернется к полному заряду. Мне даже хотелось начать рисовать на принесенных картах, планировать инфраструктуру дорог и торговых путей, но потом я передумала — в поместье сновали дознаватели, все вокруг считали, что источник Торнхар практически потерян. Если кто-то найдет эти карты, у них может возникнуть очень много ненужных вопросов.

Я знала, что Доротея и Алек, который сейчас находился в городской тюрьме, допрашивались каждый день. Какие-то крупицы информации до меня доносил граф Лойт, что-то я подслушивала сама, по ночам, пока Лейла спала. Одну меня больше не оставляли.

Сестру в основном допрашивали о том, где она находилась, что видела, сколько людей ее похитили, как она сообщила им о своей беременности. Однако последний допрос касался уже ее намерений в отношении меня, Оливера и источника Торнхар. Я очень хотела узнать, что было в том документе, который сестре принес Оливер Тенбрайк. Я подозревала, что это был какой-то договор о формальном отречении от Оливера, но не была уверена. Не верилось, что это был стандартный договор для любовницы, благородным девушкам такого не предлагают и вряд ли Оливер планировал бы отношения с Доротеей после произошедшего, даже отношения с договором.

О чем спрашивали Алека, мне было неизвестно, но я подозревала, что с ним обращались намного жестче.

Камни правды использовали только в крайних случаях — когда определялась либо угроза высшей категории источнику, либо случай уничтожения источника. Камни правды заряжались магами с даром к артефактора, заряда хватало только на определенное время. Кроме того, от каждого использования камни правды потихоньку теряли свою силу, пока не превращались в обычный булыжник. Камни привозили из королевства Элоран, и они стоили совершенно безумных денег.

Меня тоже допрашивали каждый день, но обращались совсем по-другому. Следящие браслеты надевали на меня только когда я выходила из комнаты на допрос, в то время как Доротея была в них круглосуточно. В комнате при допросе постоянно присутствовал медик или Лейла, все были подчеркнуто вежливы, граф Лойт продолжал изображать заинтересованность. Вопросы всегда сводились к тому, как же я смогла выжить, как обнаружила старый источник Стонвелл, как разбудила его. Я чувствовала, что более не была подозреваемой и по хорошему меня не следовало допрашивать на суде. Но кто-то сверху, скорее всего, король, был слишком заинтересован в том, чтобы выяснить правду о моем спасении из пустоши. Монарх собирался использовать суд для того, чтобы выдавить из меня как можно больше информации и убедиться, что она была правдивой, с помощью камней правды.