Необузданные желания

Мне нужно подумать над этим больше пяти минут. Я не готова потерять его, потерять те чувства, которые он вызывает во мне. Я знаю, это эгоистично с моей стороны, но я хочу сохранить это чувство.

Хочу сохранить его.

— Это сюрприз. Пойдем, оденемся. — Он поднимает меня на ноги, и я иду за ним в гардеробную.

Я останавливаюсь на пороге, и мои глаза расширяются.

— Я думала, ты сказал, что оставил здесь один наряд для меня, а не целый чертов шкаф.

— Мне хотелось, чтобы у тебя был выбор. — Пожимает он плечами, как будто стена дизайнерской одежды, обуви и сумочек не имеет большого значения.

— Здесь пять сумок Birkin⁶, Доминик. Это безумие. Как ты вообще все это сделал? — Спрашиваю я, проходя вперед и проводя пальцами по ткани платья от Valentino.

— У меня есть консультант. Поверь, с моей стороны это не потребовало особых усилий.

Я смотрю, как он бросает полотенце на пол. Его член, твердый и длинный, подпрыгивает. Я делаю два шага к нему и опускаюсь на колени. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось почувствовать его вкус. Взяв его член в руку, я провожу языком от основания до кончика, а затем накрываю своим ртом. Я беру его так глубоко, как только могу. Затем я втягиваю щеки и провожу языком по нижней стороне его члена.

— Мммм, — стону я, когда его вкус взрывается на кончике моего языка.

— Блять, Пчелка. Твой рот охренительно хорош. — Доминик наматывает мои волосы на кулак, нежно дергая за кончики. Мои брови хмурятся в замешательстве.

Почему он такой нежный? На него это не похоже.

Я удваиваю свои усилия, чтобы заставить его потерять контроль. Я хочу увидеть, как он кончает. Протянув руку вниз, я задираю футболку и провожу пальцем по своему клитору. Я раздвигаю бедра, и когда я поднимаю взгляд, то понимаю, что Доминик видит, что я делаю. Он наблюдает, и жар в его глазах словно прожигает меня насквозь. Ощущение его вкуса на языке, аромат его свежевымытой кожи — все это опьяняет, и я так близка к тому, чтобы кончить. Я еще больше втягиваю щеки и сильнее сосу, слегка скользя зубами по кончику его члена, а затем заглатываю его обратно в горло.

— Черт, я сейчас кончу, — предупреждает он меня. Его рука крепче сжимает мои волосы, когда он выплескивает свое семя мне в горло. Мой собственный оргазм наступает сильно и быстро, и я изо всех сил пытаюсь проглотить все, что он мне дает. Он вытаскивает член у меня изо рта, и поднимает меня на ноги. — Не знаю, как я тебя нашел, но я ужасно рад, что это произошло, — говорит он.

Я обвиваю руками его шею.

— Тогда, может, перестанешь делать глупости, которые заберут тебя у меня.

— Ничто и никогда не разлучит нас, Пчелка.

— Ты этого не знаешь.

— Я позабочусь об этом, — говорит он с такой уверенностью, что я почти ему верю. Почти.

Потому что, как бы мне ни хотелось поверить ему на слово и положиться на то, что происходит между нами, я все еще в замешательстве. Меня переполняют все эти эмоции и сумбурные мысли, и я не понимаю, кем стала с тех пор, как Доминик появился в моей жизни.

Вместо того, чтобы зацикливаться на этих мыслях, я приподнимаюсь на цыпочки и целую его в губы. От поцелуя Доминика весь мир исчезает. Когда я целую его, мы словно находимся в своем собственном маленьком мире, созданном только для нас двоих.

Доминик подъезжает к частному самолету, на борту которого огромными золотыми буквами написана его фамилия.

— Мы куда-то летим?

— Да, — говорит он, заглушая двигатель и выбираясь из своего Бентли.

Я открываю свою дверь и также вылезаю из машины.

— Куда мы направляемся? — Спрашиваю я его.

— Это сюрприз. Пойдем.

— Ну, и как долго продлится перелет? Как далеко нам придется лететь?

— Узнаешь. — Ухмыляется он.

Я поднимаюсь вслед за Домиником по трапу самолета, где его с улыбкой встречает очень симпатичная стюардесса. Ее взгляд блуждает по его телу, когда она провожает его внутрь, а рука ложится на его плечо, когда он обходит ее.

И мне сразу же хочется выцарапать ей глаза. Мне не нравится чувство, которое охватывает меня. Я не ревнивый человек. Я не ревную.

Протиснувшись мимо Доминика и стюардессы, я прохожу в главный салон и нахожу место. Через несколько секунд Доминик садится рядом со мной.

— Ты боишься летать? — Спрашивает он с веселой улыбкой.

— Зависит от того, не отравит ли меня твоя стюардесса, чтобы заполучить тебя в свое полное распоряжение. — Отвечаю я.

Он смеется — этот засранец действительно смеется надо мной.

— Я обязательно попробую любую еду или напитки, которые она тебе подаст.

— Это не смешно, Доминик. Ты с ней трахался?

— Нет, — быстро отвечает он. — У меня нет привычки спать с персоналом, Пчелка. Становится неловко, когда я не звоню им на следующий день.

— О, ну что ж, она более чем готова трахнуть тебя. Уверена, в этом самолете где-то есть спальня, — говорю я, разглядывая роскошный интерьер.

— Есть, но есть только одна женщина, которую я хочу затащить к себе в постель. Моя девушка, — говорит он.

— Прости… Не знаю, почему на меня нахлынула эта ненормальная ревность. Но она не должна быть с тобой такой дружелюбной.

— Я уволю ее после этой поездки.

— Не делай этого. Просто в следующий раз мы полетим на самолете моей семьи, — говорю я ему.

Через час полета я понимаю, что что-то не так. Самолет сильно трясет, и я хватаю Доминика за руку, впиваясь ногтями в его кожу.

— Все в порядке. Это просто турбулентность, — говорит он мне, отрывая мои пальцы от своей руки и обхватывая их своей ладонью.

— Мистер Маккинли, пожалуйста, оставайтесь на месте и пристегнитесь. Мы совершаем экстренную посадку. Приготовьтесь, — обращается пилот к Доминику по внутренней связи.

— Что, черт возьми, происходит? — Дом отстегивает ремень безопасности и встает.

— Нет, не оставляй меня. — Я цепляюсь за него. Самолет отклоняется, и мы кренимся вбок, отчего я вскрикиваю.

— Все в порядке. Люси, посмотри на меня. Я держу тебя. — Доминик сильнее сжимает мою руку.

Я смотрю на него, затем снова на свои колени. Мы вот-вот умрем. Я чувствую.

— Я люблю тебя. Я не хотела влюбляться в тебя, но так получилось. Я безумно люблю тебя, Доминик Маккинли, и это чувство мне неподвластно. А теперь мы умрем. Но это не страшно, потому что я умру, зная, каково это — быть любимой. По-настоящему любимой. И это чувство подарил мне ты. — Слезы текут по моему лицу. И я кричу, когда самолет трясет так сильно, что, клянусь, ремни безопасности вот-вот порвутся, и мы вылетим из наших кресел.