Необъявленная война

В голове Драко отчаянно боролись два «демона»: Гермиона и самосохранение.

— Хорошо, я попробую, — как ни печально, он согласился не ради себя. — Обещаю…

Люциус остался доволен. Наконец, он все-таки задал вопрос, который волновал его ничуть не меньше:

— Ты уверен, что с Грейнджер… всё кончено?

Драко даже застыл:

— Тебе нужно письменное подтверждение?

— Поживешь с мое, поймешь, что даже невлюбленные женщины не любят нас отпускать. Она-то знает, что ты... Не важно.

— Отец, ты что, не слушал меня? Зачем ей я? И что бы ты не думал, Гермиона не из тех, в ком взыграет женское самолюбие от того, что ей предпочли другую.

— Меня волнует не она, а ты… — настаивал Люциус. Роман с грязнокровкой не давал ему покоя. — Привязанности делают нас уязвимыми, и она сможет вернуть тебя.

— А я ей позволю? Я — Малфой, а не переходящий приз. Она потеряла меня, как только ушла. Всё. У меня есть не один способ отбить у нее всяческое желание: от пари до игры в прежнего Малфоя.

— Какое пари? Я что-то упустил?

— Забудь. Это точно уже не важно, и это очень личное. А сейчас я пойду поздороваюсь с мамой и поднимусь в свою комнату, отдохну, — до завтра он должен освоить притворство в совершенстве. — Я спущусь к ужину. Не беспокойся, всё будет хорошо, отец.

— Честно? — сомневаясь, переспросил он. Однажды сын уже нарушил обещание.

— А когда было иначе? — Драко ответил вопросом на вопрос. И это был единственный раз, когда просьба о честности не взбесила. Наследник древнего рода смотрел на отца уверенным взглядом. Не впадать же в истерику!

А Люциус, не говоря ни слова, старался изобразить улыбку и спокойствие.

Его сын будет несчастен, но жив!

Глава 19. Откровение

— Блейз! — кричал Малфой на всю гостиную, — я же предупреждал, чтоб ты не лез в мою жизнь! Но до тебя, судя по всему, так и не дошло...

Их волшебные палочки были направлены друг на друга.

— Я не понимаю, о чем ты, — скулил Забини. — Тебе уже ничего не скажи... Хреновый из тебя друг!

Он никогда им и не был — не научили.

— И ты говоришь мне про дружбу? — Драко сейчас стошнит. — Ты донес отцу про меня и Грейнджер!

— Ты совсем свихнулся с этой гр... гриффиндоркой, Драко! Делать мне больше нечего.

— Не ври мне! Я тебя знаю.

— Я хотел этого, не скрою. Но я бы не решился! С вами, Малфоями, никогда не знаешь, чего ждать.

— Тогда кто?

— А я-то откуда знаю?! Я тут не один в курсе ваших... прогулок.

— Так узнай кто! — приказал Драко, опуская палочку.

— Зачем? — облегченно выдохнул Забини. — Разве вы не расстались? Такие вести разлетаются моментально. Мы тут не слепые, между прочим! Не зря ж Астория по пятам за тобой ходит.

— И что с того? — Малфой вскинул брови. Забини чуть ли не пыхтел от обиды, пряча за пояс палочку.

— Только и слышно: «Драко, милый, любимый…» Бла-бла-бла.

— Ты что, ревнуешь, Блейз?

— Не твое дело! — делиться не обязан. — Но ты как болтал во сне, так и болтаешь. Так что я в курсе, почему ты не подпускаешь Асторию слишком близко.

— Прикуси язык! — сквозь зубы процедил Драко. — Иначе… Ну, ты понял. Я надеюсь.

Услышав свое имя, Гринграсс собственной персоной появилась на лестнице, ведущей к гостиной.

— Блейз, оставь его. Он не твой парень!

Оскалившись, Забини вышел, хлопнув дверью. Малфой, проводив его взглядом, присел на мягкий диван и откинулся назад, положив одну руку на спинку.

— Драко, — раздался позади приторный голос Астории, — прекрати цепляться к Забини. Не трать силы на недостойных. Он влюблен в меня, вот и устраивает сцены.

Драко стало не по себе. Блейз отвергнутый и оскорбленный, а он вроде как вор.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— А что, ты ревнуешь?

Размечталась.

— Может быть, — схитрил Малфой, испытывая прежнюю неловкость.

— Давай лучше погуляем после отбоя. Или пошалим. Как раньше, помнишь? До глупого пари с этой идиоткой, — греть уши — любимое занятие, не считая секса с Малфоем.

— Я же просил, не напоминать мне! Забудь о пари вообще! — не поворачиваясь, заявил Драко. — Больше повторять не стану. Наложу Обливиэйт — и дело с концом!

— Я злюсь на нее, ты тоже меня пойми. Тогда мы с тобой не закончили, — она обняла Драко за шею, прижалась к ней губами: — И виновата эта мерзавка... Утешь меня, и обещаю, больше ни слова не скажу.

Утешение требовалось вполне определенное.

— Астория, замолчи. И хватит давить, дай мне время. Если ты, действительно, меня любишь, будь терпеливой. Устал я от кувырканий в постели. Временно!

<