Необычайное похищение

Алексей атаковал стремительно двумя саблями, активно используя ноги. Полупьяные стражники - не соперники, Сотников рубил их, не давая шансов очухаться и нанести ответный удар.

Аленушка не отставала. Вот она вонзила меч в заторможенного картежника, затем пяткой с разворота припечатала вскочившего с нар пана.

Довольный Алексей крикнул Аленушке:

– Умница! Знай: от тайги до Индийских морей нет России моей сильней!
– и тут же рассек очередного толстого ляха, застав душу поляка улететь в преисподнюю.

Аленушка красиво воспроизвела в полете вертушку, завалив попавшего под меч очередного бойца.

Одни из ляхов все же успел поднять мушкет, но получил локтем между глаз от подскочившего Алексея. Хорошо всадил! Оба глаза полезли из орбит. А Алексей схватил мушкет и ударил прикладом в голову напарнику стрельца. Затем еще несколько взмахов. И все кончено. Без шума, криков, нападавшие не пострадали.

Аленушка спрасила:

– Ну, что? Теперь пора мост опускать, ворота открывать?

Алексей слегка обиделся на такой вопрос:

– А ради чего мы сюда вообще явились!

Механизм опускания моста оказался довольно простым, но немного поржавевшим. Не без труда удалось столкнуть мост с мертвой точки, железные цепи заскрипели, словно бабушкин комод, конструкция опускалась медленно, но исправно. Все шло по плану, Аленушка вплотную приблизилась к главному мечнику, поцеловала его в губы и шепнула:

– Мы как боги!

Обрадованный коротким поцелуем, Алексей выдал афоризм:

– Врагов берет улыбкой в плен, кто к зубоскальству не приучен!

Тем временем Ерема подал сигнал с помощью условленного крика филина. И русская кавалерия из укрытия рванула лавиной в открытые городские ворота. Топали десятки, сотни копыт, дрожали доски и стены. Разбуженные ляхи сразу не поняли, что происходит. Некоторые выскакивали на улицу и падали с рассеченными головами. Хорошие сабли у русских воинов!

Впрочем, ляхи быстро сообразили, что нужно немедленно поднять мост, пока не слишком много кавалеристов противника успели проскочить в узкий коридор ворот. Самые отчаянные защитники города сделали попытку прорваться к мосту. Но их беспощадно рубили русские витязи.

Все же некоторым удалось добраться до моста, пусковой механизм которого защищали Алексей с Аленушкой.

Хотя Сотников видел свою напарницу в дела, он все же опасался: устоит ли девушка под напором лучших польских воинов. Алексей решил основной удар принять на себя. Словно в съемках фильма о средних веках он рубил врагов отчаянно обеими саблями. Супостаты заваливались у ног главного мечника. Аленушка орудовала рядом. Врезала дреком кому-то в челюсть. У пана посыпались зубы.

И все же под напором ляхов сладкой парочке пришлось отступить вплотную к пусковому механизму. При этом Алексея зацепили клинком по руке. Осторожнее надо! Теперь чужая кровь смешалась со своей. Еще и неприятельская алебарда царапнула щеку. Хорошо, что хоть не зацепила глаз.

А русские конники все рвутся в город, не обращая внимания на сражение в темноте у моста.

Сумеют ли Алексей с Аленушкой устоять и выжить? Для этого следовало выбрать себе лучшее место для обороны.

Сотников крикнул напарнице:

– Давай наверх по ступенькам!

Девушка двинула пяткой в шлем здоровенному рыцарю с изображением разъяренного тигра на щите. Тот пошатнулся, забрало больно вонзилось в нос. А Аленушка взбежала по ступенькам средневековой конструкции.

Алексей - за ней. Под руку попалась тяжелая пивная бочка. Сотников ловко сбросил ее на головы нападавших.

Бочка покатилась, заставляя поляков валиться по ступеням, некоторые буквально ломали себе шеи.

Алексей зачем-то нервно прокричал:

– Пьянству бой! Трезвости - капитуляция!

Аленушка тоже швырнула какой-то бочонок поменьше, проорав по-польски:

– Получите пороха в гроб!

Ляхи подались назад, одного неудачника пробила в живот алебарда. Бочонок прокрутился и лопнул. Из него полилась жидкость непонятного предназначения с отвратительным запахом. Какой-то громила поскользнулся, сбил нескольких наемников и все они кубарем покатились по скользкой лестнице. Алексей прокричал:

– Американский футбол: счет десять - ноль в нашу пользу!

Но это был, скорее, крик отчаяния. Толпа, состоящая из ляхов и наемников, продолжала напирать. Аленушку тоже в нескольких местах поцарапали. Сквозь разрез поврежденной кольчуги вдруг обнажилась ее грушевидная девичья грудь.

На мгновение это отвлекало голодных до женского пола мужиков. А Аленушка что есть силы, во все горло заорала:

– На помощь!!! Помогите!!!

Тут, наконец, русские конники обратили внимание на бой у спускового механизма. Разворачиваясь на ходу, они быстро порубили неприятеля. И двинулись дальше.

– Как вовремя ты заорала!
– одобрительно улыбнулся Алексей, вытирая кровь и переводя дух.
– Еще чуть-чуть и того...Но что так поздно-то? Не могла проорать пораньше?

– А ты почему молчал? Сам мог бы позвать на помощь своих бойцов.

Логично! Главный мечник не знал, что ответить. В ходе боя даже не задумался об этом. Но хорошо то, что хорошо кончается.

Правда, оба отважных бойца успели получить по нескольку рассечений и испытывали легкое головокружение от усталости и потери крови. Но это ерунда, скоро пройдет.

Алексей спросил:

– Сколько же мы их положили?

Аленушка пожала плечами.

Сотников ответил вместо нее почти стихами:

– Их сотня, нас двое, расклад перед боем суров, но наш путь побеждать! Аленушка, держись, нам не светило с тобою, но шансы смогли уровнять!

Затем главный мечник запел громким голосом:

– Часто люди грешны и играют с судьбою,

Позабыли, порой, веру, доблесть и честь...

Обращаюсь, Господь, в кровь разбитой душою -

Дай, Спастись, мне молитву прочесть!

Почему-то тянуло Сотникова во время боя на песни.

В городе слышались редкие мушкетные выстрелы. За исход сражения опасений не было. Даже без своего командира русские воины рубили и сметали все на своем пути. Ляхи потеряли множество солдат и быстро утратили боевой пыл. Поняв, что сражение проиграно, они с предательской дрожью принялись сдаваться.

Вскоре подошли основные силы войска Скопин-Шуйского. Переславль-Залесский пал. Но расслабляться было рано. Пленный рассказал, что двадцатитысячное войско Лозовского, бывшего долгое время правой рукой пана Лисовского и посланного им на укрепление Ростова, покинуло южный город и теперь движется на соединение к пану Сапеги.