Необычайное похищение

Сановник ядовито улыбнулся:

– А что еще ему остается делать? Не оставлять же такое сильное войско у себя в тылу.

Король Сигизмунд высказал предложение:

– Нужно воеводе Лозовскому висеть на хвосте у Скопин-Шуйского и быть готовым вступить в бой, когда тот атакует Сапеги.

Иезуит хмуро заметил:

– Это не так легко подгадать. Во всяком случае, я приказал Лозовскому в бой со Скопин-Шуйским не вступать. Ты же пока пошлешь на помощь пану Лисовскому половину своего осадного войска.

Король запротестовал:

– Смоленск надо брать быстрее!

Сановник отмахнулся:

– Пока гарнизон не ослабеет от голода, твои штурмы - только напрасный перевод воинов. Твои воины, а также новые соединения, нанятые на деньги Божьей церкви и христианских королей, помогут разбить Скопин-Шуйского. Тогда и наемники-шведы станут сговорчивее на подкуп!

Сигизмунд подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Не постарел ли он за последние трудные недели? Переживал много: сколько крови пролилось, сколько воинов похоронено в братских могилах, сколько знатных панов привезли на специальных телегах! И штурм Смоленска был отбит. Причем, русские, похоже, знали, откуда последует атака. Даже смолу успели вовремя вскипятить. И она полилась на ляхов. Сколько солдат варварски ошпарилось! Не мог король предположить такого кровавого штурма. Возможно, подобное было только под Псковом. Тогда Стефан Баторий отказался от войны с Московией и сам предложил долгий мир.

Вот и сейчас Сигизмунд думал: прав ли он в том, что начал большую войну с Россией. Да, у него есть внутренние союзники в России, предавшие родную страну. Да, Лжедмитрий внес раздор в русскую элиту. Да, изрядно Русь обескровлена бунтами. Но держится, огрызается и норовит перейти в наступление.

Иезуит грубо прервал мысли короля, явно демонстрируя, кто тут реальный хозяин:

– Хватит любоваться на свою физиономию! Давай, труби ратный сбор и поставь над войском главным сына своего Владислава!

Сигизмунд с надеждой спросил:

– Вы готовы поставить его на русский трон?

Сановник недовольно ответил:

– Ты сначала обеспечь победу. Потом будем думать...

Сигизмунд с надеждой произнес:

– Польша и Россия сольются в единое государство!

Иезуит слегка задумался и лениво ответил:

– Какая большая получится империя... А нам это надо?

Сигизмунд с жаром возразил:

– Это будет католическая, лояльная Ватикану и вашему ордену империя. Мы начнем войну против Османской империи, отвоюем Константинополь. Будут великие дела и свершения!

Иезуит сердито проворчал:

– Пока ваши паны даже десятину святейшей церкви не торопятся возвращать. И военных побед не видно.

Польский король робко возразил:

– Но ведь даже с Испанией были проблемы. Ныне покойный король Филипп тоже хотел...

Руководитель ордена Иезуитов перебил Сигизмунда:

– Не будем об этом! Сначала разгромите москалей. И не думайте нас обманывать! Ты и твои паны, запомните: мы по отдельности любого из вас достанем.

И руководитель самого мощного и страшного в мире ордена направился к выходу.

Тут Алексей Сотников утратил концентрацию. Видение исчезло. Впрочем, и так понятно, что тактика у русских правильная. Ночная атака - это всегда риск, но, как показала практика, вполне оправданный. Чтобы не перебить во тьме друг друга, русские оденут перед боем специальные белые повязки. Ляхи же опять должны впасть в панику.

Самое важное - это тихо, аккуратно снять часовых и хотя бы часть воинов прикончить во сне.

Алексею вспомнилась война в Чечне. Тогда зимой штурмовали Грозный. Их группа, состоящая из молодых, но хорошо обученных и талантливых офицеров и солдат, должна была захватить Шамиля Басаева. Этот бригадный генерал командовал гарнизоном Грозного. Его считали наиболее подготовленным из командиров, имеющих опыт ведения войны. Плюс всемирная известность одиозного генерала, ставшего культовым антигероем после Буденовска.

Тогда им приказали ночью снять часовых и захватить главаря чеченцев тепленьким. Басаев находился под охраной в подземном бункере, который удалось вычислить.

В городе - постоянная стрельба, к бункеру подобрались незаметно.

Алексей тогда снял часового ударом кинжала в затылок. Можно было бы и застрелить из пистолета с глушителем, но не любил Сотников стрелять, когда можно действовать руками.

Нужно быть боксером или борцом, чтобы понять, какое это удовольствие побеждать противника на ринге. И больно бывает порой, и травмы, но все равно рвешься в бой. Также и на войне. В ней есть свое обаяние. Хотя, конечно, не всем дано его понять.

Растяжку на входе Алексей обезвредил, его отряд проник внутрь бункера. Чеченцы быстро проснулись, началась перестрелка. Бандиты сражались отчаянно. И опыт у них был, и школу прошли у инструкторов - свое дело знали. Бой выдался тяжелыми, четверо русских солдат погибли на месте, трое умерли чуть позже от ран. Бандитов прикончили более десяти, семерых пленили. А вот Басаев каким-то чудом сумел уйти, иначе был бы Сотников Героем России. Но все равно, опыт получили и доказали, что могут побеждать, уступая противнику числом.

В тот раз Сотников сам чуть было не погиб: граната упала рядом с ним. Дикая "Ф", что разлетается на двести метров. Мгновения до взрыва, Алексей ударил кулаком в бетон. Так бил, как никогда в жизни. И впервые умудрился временно покалечить набитую и закаленную с детства руку. Но бетонная плита свалилась на гранату. Толстая плита выдержала удар взрывной волны и лишь потрескалась, осколки не зацепили Алексея. Он после этого еще и ногой бородатому моджахеду двинул. Даже кожа сапога от удара лопнула: бывает, когда стресс пробуждает ранее неведомые силы.

А потом был штурм города с многочисленными жертвами. Жалко людей! Все равно, зимой обесточенный, замерзающий и голодный город не смог бы долго продержаться. И, может, не следовало вот так отчаянно лезть под пули? Но, в любом случае, столицу Чечни взяли и показали, что русским не страшен самый коварный враг.

После Алексей еще не раз смотрел в лицо костлявой старухи с косой, но желание вернуться домой не возникало. Даже когда он нелепо покалечился на мине и лежал обездвиженным инвалидом, ему хотелось скорее вернуться в строй.