Необыкновенное приключение в каникулы

Петька запнулся и встал столбом, наглядно иллюстрируя собственную фамилию - так резко, что Васька с разбегу ткнулся ему в спину.

– Столб, ты чего?

– Васька... а вдруг это не шаровая молния? А вдруг это...

– НЛО...
– докончил гениальную догадку Скляр, округлив глаза.
– Слушай, так это же вообще тогда - огого! Скорее бежим, ну?!

– Скорее...
– Петька почувствовал непередаваемый озноб.
– А вдруг там... они...

– Братья по разуму агрессивными быть не могут!
– отрезал Васька.
– Ефремова же ты читал? Чего тогда? Да скорее бежим, два раза судьба таких шансов не даёт!

Аргумент, что называется, был убойный.

Они выскочили из-за деревьев и разом затормозили, озираясь. Увы, никакой шаровой молнии, тем более гигантской, на лесной прогалине не наблюдалось. Тем более не наблюдалось и никакого неопознанного летающего объекта. Зато на берегу карьера, аккурат на каменном выступе-козырьке, очень удобном для ныряния имела место хрупкая фигурка ростом примерно в метр с копейками, в полупрозрачном плаще-дождевике до пят - ну, знаете, такая накидка из полиэтиленовой плёнки, с капюшоном, зато без рукавов. Капюшон этот в настоящий момент был откинут, открывая золотистый кудрявый затылок. Совсем малыш, мелькнула у Петьки посторонняя мысль... вот булькнет в воду с обрыва да потонет, и куда только родители смотрят... а дождевик-то, дождевик нафига?! Погода яснее ясного, дождя неделю как нет и вперёд не обещают...

– Эй, малый!
– окликнул странное дитя Скляр.
– Слышь?

Дитя оглянулось, и у Петки ёкнуло где-то в районе желудка. На него с весьма миловидного - про такое говорят ещё "кукольное" - личика смотрели ярко-фиолетовые глаза.

– Ты тут ничего не видел... ла?
– уже не так напористо спросил Васька. Тоже почуял, значит...

– Ничего не видел-ла, - эхом отозвалось дитя, мастерски передразнивая Васькин голос.

– Дразнишься?
– посуровел Скляр.
– Думаешь, маленькая, так и ничего тебе не будет? А щелбана не хочешь?

– Щелбана не хочешь, - Васькиным голосом заверило дитя.

– Ну гляди!..
– рассвирепел Васька.

Дитя вдруг сделало еле уловимый жест рукой, выпростав ладошку из-под накидки, и из той ладошки вырвался целый сноп ярких искр. Искры эти немедленно окружили друзей, образовав подобие хоровода. Вблизи они походили на яркие стеклянные бусинки, переливающиеся всеми цветами радуги. В полном обалдении от происходящего Петька медленно, как лунатик, протянул руку и тронул пальцем одну из бусин в огненном хороводе. Удар был силён. Как-то в первом классе Столбов сунул пальцы в патрон настольной лампы - очень похожее ощущение. Электрошок вернул Столбову дар речи.

– Васька... это же... это...

– Инопланетянка...
– докончил за друга сумасшедшую мыслишку Скляр.

Петька не возразил. А чего тут возразишь, в самом-то деле? Накидка, правда, была на просвет мутноватой. Но и того, что виднелось, было вполне достаточно для однозначного вывода. Ибо под плащом у малышки не было ничего. То есть абсолютно. Инопланетянка дошкольного возраста, являющаяся в чужой мир босой и голой... тут рехнуться не просто можно, но, пожалуй, маленько даже и нужно...

А если это мальчик, мелькнула в голове у Петьки совсем уже полоумная мысль, то я ничего не смыслю в инопланетянах, и в жизни вообще, и зря читал все эти книжки...

Пришелица между тем возилась с браслетом на собственном запястье. Миг - и в ладошке у неё пара крупных ажурных серёжек. Девочка нацепила их себе в уши, помотала головой, примериваясь - подвески тоненько звякнули. Роскошные какие у неё серьги, проползла в голове у Петьки очередная посторонняя мысль - примерно в таких ещё принято исполнять русские народные песни и хороводы. В кокошниках, ага...

– Вии говоритье по-русску?
– нараспев произнесла она. Подождала ответа.
– Даа? Ньеет?

– Да... это... говорим, ага...
– Скляр таращился на происходящее абсолютно круглыми глазами.

– Очьеннь хорошоо, спасьибоо, - девчонка улыбнулась улыбкой, каковую в устах светских красавиц принято называть "ослепительной" - Если вии нье будьете нападайт, я уберуу кусачьек. Вии нье будьете нападайт? Даа? Ньеет?

– Неа...
– Петька сглотнул наконец вязкую слюну.
– Ну... в смысле... нападать точно не будем!

Щелчок пальчиков, и хоровод огненных бусин устремился к хозяйке, втянулся в браслет и исчез.

– Менья зовуут Ниу. А тебья? И тебья?

...........

– ... Контакт схемы семь-три, ничьего осообенного. Для первого крууга первой ступеньи вполнее достаточно.

А она здорово обучается иностранному языку, подумал Петька, слегка кивая головой в такт разговору. Вот, уже и слова выговаривает правильно, и акцент исчезает на глазах. Ещё полчаса беседы, и девчонка, пожалуй, будет говорить по-русски лучше нас с Васькой...

– Тебе, наверное, в Академию Наук надо...
– неуверенно предположил Столбов.

– М?
– звёздная гостья захлопала длиннющими ресницами.
– А это что такойе?

– Нуу... там все наши самые крупные учёные собрались.

– А зачем мнье учьёные?
– в фиолетовых глазах прыгали смешливые искорки.
– Да ещьё и самые крупные?

– Но как же...
– смешался Петька.
– Контакт же... событие мирового значения...

– Он может принести огромную пользу всему человечеству!
– выдал Скляр.

– Вовсе ньет, - глаза звёздной гостьи стали серьёзными, как у взрослой.
– Нье собираюсь я приносить огромную пользу здешнему человьечеству. Я же сказала - схема контакта семь-три. Я просто прилетьела в гости. Вот к тебе, Петя. И к тебе, Вася. Вы нье рады?

– Я лично рад!
– как можно более искренне сказал Петька.

– Я тоже!
– это Скляр.

– И я!
– её улыбка светлее солнышка.

И как-то так вдруг хорошо сделалось на душе у Петьки Столбова, что и словами не передать. Тепло, ага. И, судя по физиономии друга, на душе у Васьки Скляра творилось нечто аналогичное. А ну-ка нафиг их всех, учёных-академиков. Ниу - ИХ гостья, и точка. Ежели кто-то там, в небесах, таки решит осчастливить всё человечество - пусть использует другую схему контакта.

– А ты долго сюда к нам летела?
– это Скляр.

– Ньет, совсьем чуть-чуть. Проньикатель... ну, это который перемьещает вне пространства...
– она беспомощно взглянула на мальчишек, и Петька с Васькой энергично закивали, давая знать, что информация принята и усвоена. Ну в самом деле, чего непонятного - проникатель, он на то и проникатель, эка невидаль...
– Да, вот проньикатель перьеместил мой леталёт прямо к вашьей планете.

Она тихонько рассмеялась.

– Правда, ньемножко ошибсья. Совсем ньемножко. Я как переместьилась, гляжу - какая-то мальенькая планьетка, совсем мьёртвая. Ньи воды, ньи атмосфьеры... А это оказался ваш прьиродный спутник. Луна, да.